Дипломат

Таня укрылась с головой под одеялом.

– Товарищ командир, можно еще немного поспать?

– Нет, ни в коем случае, получите два наряда вне очереди, – Коля подскочил к жене и смачно поцеловал два раза в губы.

– Хочу еще два наряда вне очереди, – прошептала Таня и поцеловала любимого.

– С началом такого прекрасного утра. Мы можем опоздать на электричку, нас очень ждут и надеются, подъем!

Таня вскочила с кровати, напевая: «Москва моя, страна моя, ты самая любимая!». Коля тем временем достал парадный мундир и тщательно стал рассматривать свои награды.

– Все решил, не хочу быть похож на новогоднюю елку, – пробормотал он и стал снимать с кителя медали.

Подошел к зеркалу, глянув на себя, остался доволен, это совсем другое дело. На него смотрел бравый офицер со знаком «Гвардия» и четырьмя боевыми орденами на груди. Таня выскочила из ванной и ахнула, глядя на мужа.

– Я поняла, мы идем на прием в наркомат или в Кремль, угадала?

– Почти что.

Они шли по осенней Москве. Коля с удовольствием декламировал Пушкина – «Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса». Таня продолжила: «И пышное природы увяданье, в багрец и в золото одетые леса».

– За стихотворение вам пять, – объявил Коля и поцеловал жену.

– Товарищ майор, можно еще прочитать стих, больно оценка хороша?

– Нет, вон наш трамвай, бежим. Подъехали к вокзалу и побежали к электричке, едва успели в последний вагон. Народу было битком, молодая парочка освободила им места. Коля покраснел.

– Да что вы, ребята, сидите. Мы же, слава богу, не инвалиды, да и не пожилые еще.

– Вы нас от фашистов спасли, садитесь, героям почет и уважение!

Они сели на сиденье, оконфуженные и красные от стыда, как раки. Где-то в конце вагона играли на гармошке и пели «Казаки, казаки, едут, едут по Берлину наши казаки!» И так сразу им стало спокойно среди этих своих простых русских людей. Гармонист все играл и играл. Коля, как будто загипнотизированный слушал, а сам был далеко-далеко…

Вспомнил, как его правая рука – Миша Масалов так наяривал на гармошке, что казалось, мошкара бросится в пляс. Левая его рука – Егор Кукушкин так плясал, что в сельском клубе стены ходуном ходили. Местные девчата были без ума от этих артистов-разведчиков. Вечером после танцев девчата пригласили их погулять. Миша хмыкнул.

– Да я уже двоих нагулял.

– А я, одного, обращайтесь к командиру, – захохотал Егор.

– Извините, девчата, в следующий раз, пора нам уже, – Коля мотнул головой в сторону линии фронта.

Шли на базу, а Егор рассуждал.

– Не кажется тебе, Михаил, что наш командир хочет спрятаться за линией фронта от этой черноглазой Маруси? Она – девка боевая, и на той стороне найдет командира и притащит его домой на горбу.

Втроем во весь голос загоготали, как табун жеребцов.

– Отставить болтовню, через полчаса выходим в гости, – приказал Коля, вытирая от смеха слезы.

Не было в дивизионной разведке крепче дружбы этой троицы, совсем разных людей. Как же судьба жестоко разлучила их летом 1944 в Прибалтике…

Командир дивизии распекал начальника разведки.

– Федор Иваныч, ты мне обещал полные сведения о перегруппировке противника?

– Погода, товарищ генерал, ни к черту, льет и льет.

– Ты что летчик, что тебе погода мешает? – вспылил генерал. – Посылай, хоть всех своих разведчиков, а сведения о противнике, чтобы завтра утром были у меня на столе.

Федор Иванович крикнул посыльному.

– Срочно ко мне капитана Смирнова.

– Товарищ подполковник, капитан Смирнов по вашему приказанию прибыл.

– Проходи дипломат – срочное дело. Группа у тебя полностью укомплектована?

– Так точно, десять бойцов. Сами знаете, из стариков только трое осталось.

– Знаю, Коля, сколько и каких ребят ты потерял, война. Позарез нужны к утру сведения о дислокации немцев, что-то они затевают. Завтра к нам командующий прибывает, значит, дело серьезное. Мы должны полностью владеть информацией на передовой. Задача – любой ценой взять ценного «языка» из немецкого штаба, на худой конец, пехотного офицера. Задача ясна?

– Так точно, разрешите идти?

– Иди, постарайся без потерь, ведь скоро конец войны.

Коля собрал свою группу, объяснил задачу. Выступаем в 19.00, идем налегке, сухой паек на сутки.

– Товарищ капитан, здесь старшина спрашивает, можно ли с собой зонтик взять, а то за шиворот натечет? – разведчики грохнули.

– Миша, не сахарный, не растаешь, в крайнем случае, лопухом укроешься. Разойдись. Старшина Масалов и сержант Кукушкин – ко мне. Егор, проверь всю группу, двойной боезапас гранат и патронов. Аккумуляторы с рацией, минимум провианта, а то раздобрели на армейских харчах.

– Миша, присмотри за Зауром, уж больно горяч парень. Готов немцев зубами рвать, мы такие же были в начале войны. Нам лишний шум ни к чему, взяли «языка» и домой.

– Командир, есть предложение, подобраться к немцам не всей группой, а только половиной. Остальные пусть прикрывают наш отход.

– Дельная мысль, идем впятером, на стреме будут вот здесь остальные, – ткнул пальцем в карту.

– Кто пятый?

– Заур. Всё, вечером выступаем.

Сидел Коля и думал, как выручить своего молодого разведчика. Приехал «особист» из штаба армии, собирает списки чеченцев, ингушей, других кавказцев. Идут разговоры, что их убирают с передовой и отправляют в тыл. Предложил командиру роты по тихому в документах изменить национальность. Шкурой чувствовал, выручать надо парня и срочно. Вечером выдвинулись на позицию.

– Не курить, не шуметь, идти за мной след в след, – тихо промолвил командир.

Через час были на месте.

– Заур, остаешься за старшего, быть всем наготове.