Дипломат

Егор засмеялся – Давай, трави дальше молодой – дурной, а ты старый и умный. Старшина навел бинокль на друга.

– Дослужишься до моего звания, тоже умным станешь.

– Отставить разговоры, слушай мою команду. Старшина, берешь трех ребят, приготовься к бою. Разожги костер и посуетись, чтобы немцы вас заметили. Вступите в бой, стянете немцев на себя. Потом начинаете отступать в сторону минного поля, вот сюда, – и показал на карте. – Егор, ты с ребятами вот здесь ждешь Мишу с группой. Думаю, с пушки они палить не будут, чтобы своего не замочить. Продержаться надо пару часов. Мы с Зауром за это время должны языка в штаб доставить, и вернуться с подмогой. Как мужики реальный план, может мне с вами остаться?

– Нет, командир, иди с Зауром, чтобы с гарантией языка доставить. Тем более, кукушка нам напророчила многие лета.

– Товарищ капитан, ты смотри молодого джигита не потеряй. Он же стайер, бегает как олень. Все засмеялись, с богом, командир!

Бежал Коля по тропе, а сам был там, с ребятами. Сзади раздались сухие выстрелы, начался бой.

– Заур, прибавим шагу, немного осталось.

В голове стучало: языка передать в штаб и на выручку к разведчикам. Вдруг сзади услышал крик:

– Командир, немцы слева.

Коля сделал кувырок и, не глядя, швырнул гранату. Стреляя из автомата, подумал, что напоролись все же на немецкий секрет. Все стихло, немецкий офицер дрожал от страха. Хочешь жить, молчи, сделал ему знак, и пополз узнать обстановку. Недалеко услышал свист. Живой джигит, молодец! Четверо немцев были убиты наповал, рядом сидел Заур.

– Простите меня, командир, я очень вас подвел.

– Что такое, в чем дело, горец?

– Ранен я в ногу.

– Разрежь штанину, сейчас перевяжу. Похоже, кость задета, надо ногу забинтовать. До наших позиций совсем рядом, гранаты и автомат оставляю тебе. Ты с таким арсеналом можешь роту немцев положить. Держи свой фланг, не дай фашистам с тыла ребят обойти. Я, одна нога здесь – другая там, – и помчался, подгоняя немца в сторону фронтовой полосы…

– Милый, просыпайся, уже подъезжаем. Коля, опять война снилась?

– Отец рассказывал, после первой мировой многим солдатам еще по десять лет война снилась, – мотнул он головой. – Давай, Танюша, на выход – остановка всего две минуты.

Они вышли из вагона, и пошли по перрону. Сидящие торговки открыли от удивления рты.

– И к кому же вы приехали в наше захолустье?

– Это военная тайна, о нас никому ни слова, – невозмутимо произнес Николай.

Когда отошли от бабок, Таня сказала:

– Скоро вся деревня узнает, что у них появились шпионы.

Захохотали, а Коля добавил:

– Ты, девушка, будешь резидентом всей нашей сети.

– Майор, хватит шутить, далеко нам еще?

– Госпожа резидент, мы почти пришли, вон видишь старинная усадьба.

Они подошли к большому двухэтажному дому, на нем висела табличка «Детский дом».

– Вот так сюрприз, – побледнела и шепотом сказала Таня. – Я разоделась как новогодняя елка. Меня сейчас кондрашка хватит, неужели заранее трудно было сказать.

– Таня успокойся, вот нас уже вышли встречать.

На крыльце стояла красивая, статная женщина «бальзаковского возраста».

– Здравствуйте, Николай Иванович, а мы вас с утра ждем.

– Это вам Нина Николаевна, – и подал букет цветов.

Лицо женщины покраснело и стало одним цветом с букетом роз.

– Коля, ну зачем вы, такой букет стоит больших денег. Последний раз мне дарил цветы муж еще до войны. Погиб мой родной комдив в конце войны, в бою за освобождение Варшавы.

– Познакомьтесь, моя жена Татьяна, профессиональный цветовод-флорист.

– Очень приятно, прошу в наши апартаменты.

Они глянули на дом – из всех окон на них смотрели дети. Зашли в кабинет. Коля помог жене снять пальто. Сняв шинель, произнес:

– Мы готовы, товарищ командир!

Нина Николаевна глянула на парадный мундир с орденами и ахнула, сейчас все ребята с ума сойдут. Зашли в зал, на табуретках сидели три мальчика. Ребята были одеты одинаково: серые штаны, вельветовые курточки, обуты в черные ботинки.

– Давайте знакомиться, майор Николай Смирнов, служил в военной разведке.

Первым подал руку рыжеволосый мальчик с вихром и тихо пробормотал: – ББ.

– Наверное, Боря Бессонов?

– Нет, бешеный бес, – и залился громким смехом.

Нина Николаевна покраснела и прикрикнула:

– Бессонов, будешь так себя вести, никто тебя из детдома в семью не заберет.

– Да я и сам ни к кому не пойду, в гробу я всех видал.

– Боря, в изолятор хочешь?

– Нина Николаевна, не пугай пуганых. – Она укоризненно покачала головой: «Ой, что же с тобой дальше будет». Коля протянул руку другому мальчику, тот спокойно сказал:

– Самойлов Витя, мне семь лет, из Смоленска.

Боря тут же вставил – «Витька—титька».

Нина Николаевна показала ему кулак.