Моя упрямая леди

– Была, – закончила за нее гувернантка, и снова обратилась к хозяйке. – До тех пор, пока твой брат не пришел тут к власти!

– Мой брат делал все, что в его силах, – Контесса старалась из последних сил сохранять спокойствие. Генриетта не старалась, продолжая стоять не своем.

– Да? Значит, он был слишком слаб!

– Ему было всего…

Голоса женщин усиливались, сливались в настоящий крик. Контесса более не держала маску, показывая все свои настоящие эмоции.

– …что ты мне предлагаешь, Гретт? – в голосе Мадам появились жалостливые нотки. – Я осталась с маленьким ребенком на руках и обгорелыми руинами поместья! Совершенно одна! Что я должна была делать? Меня назначили регентом брата, а потом сбагрили в другую семью за ненадобностью. Такой судьбы ты желаешь моей племяннице?!

Генриетта Теодоровна замолчала. Морщины эмоций на ее лице разгладились. Она снова выглядела спокойной и уверенной.

– Но ты – не твои родители, – сказала Генриетта. – Основываясь на собственном опыте, ты сможешь подобрать для Трин подходящего ей человека и спокойно выдать ее замуж.

***

– Выдать замуж? – шепотом повторила Виктория, отходя от приоткрытой двери кабинета Рекса Кёрсона. – А ведь это хорошая идея…

***

– Нет, мам, ты что! – Лестер округлил глаза. – Какой еще брак! Да тем более с Кэтрин!

– Самый обыкновенный фиктивный брак, – спокойно сказала Виктория, пожимая плечами. – Ты соблазнишь эту девчонку, и Контессе ничего не останется, кроме как разрешить ей выйти за тебя замуж.

Комната Лестера не отличалась от остальных, предоставленных Келлерманам. Кроме кровати и стула сидеть было больше негде. Мать застала парня аккурат в тот момент, когда Лестер вернулся с очередной прогулки, бессильно рухнув на кровать. Женщина сидела рядом с сыном, расправив свой шелковый фиолетовый халатик по светло-зеленому покрывалу.

– Но я же не люблю ее! – промычал Лестер.

– Да причем тут вообще любовь? – Виктория удивленно подняла брови. – Какое отношение любовь имеет к браку? Думаешь, я по любви замуж вышла?

– А разве нет? – Лестер нахмурился. Он прекрасно знал свою мать и своего отца. Лестер не был наивным парнем, но, как любой ребенок, он надеялся на лучший исход в отношениях между родителями.

Виктория усмехнулась, дернув плечами. Она хорошо держала лицо и всячески пыталась показать легкое отношение к собственному браку. И все же Лестер заметил, как дрогнули ее губы.

– Не знаю, мам… – протянул он. – Чего мы вообще поперлись к Кёрсонам? Такие сложности, а ради чего? У них же тут все на ладан дышит! Не наследство, а руины…

– Чу! – прервала его Виктория. – Руины, ни руины, а все равно имущество! Ты ли не знаешь своего отца. Еще несколько лет такого ритма жизни, и на ладан дышать будем уже мы…

Повисла пауза. Виктория смотрела на собственные руки, поглаживая подушечкой большого пальца гладкий ноготь с изображением цветка. Выходя замуж за красавчика Ричарда Келлермана, она и подумать не могла, что все наследство ее семьи окажется спущенным в… И теперь ей приходится едва ни торговать собственными детьми, пытаясь сохранить приданное Эмилии и урвать кусок для Лестера.

– Так что эта Кэтрин Кёрсон буквально наш билет в светлое будущее, – со светлым будущем Виктория лукавила. Наследство Кёрсон не сделает их богачами, но хотя бы позволит еще немного продержаться на плаву.

– Но все равно, мам… – задумчиво протянул парень, глядя на мать. – Она же совершенно неадекватна. Даже не наших кругов! Да я с ней… даже супружеский долг исполнить не смогу!

Виктория устало закатила глаза.

– Иногда я думаю, мой ли ты на самом деле сын… Никто тебя не заставляет проживать с ней долгую и счастливую жизнь. Поженитесь, поживете немного, а там она вступит в наследство, и мы наконец объединим поместья.

– А Кэтрин? – Лестер все еще пытался обмозговать план. – Разве она не будет против?

– Да кто же ее спросит? – Виктория усмехнулась, откидывая назад длинные прямые волосы.

– Я думаю, она будет сопротивляться, – стоял на своем Лестер.

– Ей будет весьма сложно помешать нам, – Виктория слегка улыбнулась, рассматривая собственные ногти, – из могилы.

Наконец, до Келлермана старшего дошел план матери, и он широко раскрыл глаза. Подобные решения проблем он знал по книгам и фильмам, но претворять в жизнь… Лестер смотрел на мать, пытаясь понять, правильно ли он ее понял. Виктория все так же невинно любовалась своим маникюром.

– И все-таки, – протянул Лестер, стараясь отбросить мысль об убийстве кузины, – как я ее соблазню?

– Как и всех девушек до нее, – безразлично пожала плечами Виктория.

Лицо Лестера вытянулось. Он предполагал, что мать была в курсе некоторых его похождений, но все-таки слова застали его врасплох. От взора ее пристальных узких глаз не ускользало ничего, что происходило в доме. Сейчас Виктория не имела возможности контролировать каждый процесс поместья Кёрсон, что не могло не расстраивать женщину.

– Но мне никогда не приходилось общаться с такими… девушками, – выдавил из себя Лестер.

– А вот это, сынок, – сказала Виктория, поднимаясь с постели сына, – уже не мои проблемы. Придумай что-нибудь.

– Придумай что-нибудь, – передразнил Лестер мать, когда та покинула комнату, и медленно вздохнул, откидываясь на подушку. – Да как я придумаю-то… У нее ж там поди все гладко, как у куклы.

– А ты проверь, – двери платяного шкафа отворились.

Придерживая подол белого домашнего платья, Эмилия аккуратно ступила на ковровое покрытие. Поправив шелковый золотистый халатик, девушка села на кровать брата. Лестер приобнял сестру за талию.

– Думаешь, у меня получится? – спросил он, наматывая мелкую русую кудряшку распущенных волос сестры на палец.

– Если у тебя не получится – ни у кого не получится, – констатировала Эмилия.

– Надеюсь, ты не ошибаешься…

– Я никогда не ошибаюсь, – отрезала девушка.

Глава №2. Сказкам любовным присуще сбываться

Повествование от лица Автора

Вивалавида Хольден был из тех людей, кто мог найти общий язык почти с любым человеком, поэтому он быстро сходился с незнакомцами. Учеба в военной академии, а потом и служба, немного изменили его манеры. Нет, внутри Хольден остался таким же жизнерадостным и общительным парнем, как раньше. Его сущность будто бы просто спряталась за железной маской военного. Так сказать, положение обязывало всегда сохранять невозмутимый и хладнокровный вид, с чем он, кстати, неплохо справлялся. Но сегодня Хольден нервничал и никак не мог этого скрыть.

Дом семейства Кёрсон, в котором молодой человек проводил почти каждое лето с самого детства, был одним из немногих мест, где можно не притворяться и быть таким, каким хочется. Все здесь было знакомо Хольдену до самой последней детали. Все, кроме худощавой бледной девушки с длинными черными волосами.

Нет, Кэтрин не путалась под ногами, не пыталась привлечь внимания и не искала общения. Напротив, даже, в какой-то мере, избегала его. Наверное, именно это и задевало молодого человека. Кэтрин Кёрсон, сама того не ведая, одним своим наличием вносила некий разлад в привычную атмосферу, оставаясь загадкой, непознанной тайной, неприступной крепостью, единственным незнакомым пятнышком в доме, изученном «от» и «до».

А еще, Кэтрин не была похожа ни на кого из известных ему людей. Она кардинально отличалась от утонченной и воспитанной Эмилии, знакомой Хольдену с раннего детства. Эмили всегда держала стойку и никогда не теряла лицо. Трина же вела себя так, как хотела, не пытаясь прятать свои эмоции, не скрывала собственного мнения, порой решительно отличавшегося от общественного. Своим поведением она скорее напоминала Аннет. Но ведь Нэта – всего лишь служанка, а Кэтрин как-никак графиня! Были ли ее повадки упущением в воспитании, или же она прекрасно понимала, что делает?

Хольден не был обделен женским вниманием и прекрасно знал, как обращаться с противоположным полом. Но непредсказуемость этой девушки пугала. Она могла ничего не делать, но даже само ее присутствие заставляло напрячься и держать ухо востро. А делать этого в поместье семьи Кёрсон молодой человек не привык. Так что всякое появление Кэтрин в поле зрения будто бы выбивало Хольдена из привычной колеи. Именно поэтому он так ждал этого вечера. Точнее не столько вечера, сколько возможности хоть немного пообщаться с девушкой, понаблюдать за ней, приоткрыть завесу тайны.

В гостиной появились Мэтт и Дэнни. Мэтт, как всегда беззаботный и жизнерадостный, с разбегу прыгнул на диван, врезавшись в бок Хольдена. Удар получился ощутимый, но молодой человек только криво улыбнулся. Дети – они такие, с ними только терпеть.