Чёрный Час и другие истории

Чёрный Час и другие истории
Ива Шторм

Три объёмных рассказа, объединённых общей темой путешествий и одиночества, герои которых вынуждены странствовать, чтобы выжить, однако у каждого свои мотивы, цели, мечты, мотивация и свой уникальный путь.

Содержит нецензурную брань.

Ива Шторм

Чёрный Час и другие истории

Чёрный Час

Пролог

Прохладный октябрьский вечер. Уже третий день здесь не прекращаются дожди. Я сижу за столиком роскошного ресторана "Ле Сигаль", наблюдая сквозь окна на бушующую на улице стихию и попиваю своё любимое "Руби" из хрустального бокала. Оно почти такое же, как и тогда, во времена моей молодости. Тогда я и мечтать о подобном не мог.

Ресторан почти пуст: за исключением меня и обслуги, занята еще пара столиков. За одним- пожилая пара, то и дело сетующая на происходящее за окном, а за другим столом- парочка влюблённых из очень обеспеченных семей милуются и отпускают нелепые комплименты друг другу. И всё же есть у всех этих посетителей общая черта- они неприлично богаты. Ибо остальные люди и показаться в этом месте себе позволить не могут.

Где-то наверху играет свою любимую мелодию пианист- я хожу сюда каждый день в течении семи лет и все эти семь лет в его репертуаре только девять мелодий. Эта- его самая любимая. Он всегда играет её с чувством, с надрывом. Сразу видно- искренне.

А там, у стойки, скучает бармен- добродушный толстяк с пухлой физиономией и дурацкими усиками, как у Сальвадора Дали. Он уже наизусть знает, что я закажу- я предсказуем, как вечерняя молитва.

За что я люблю этот ресторан, так это за потрясающее воображение гротескное Ар-Нуво, выполненное в золотых и синих тонах. Оно напоминает мне богатые салоны в моей родной Англии- прекрасные были денёчки…

Несмотря на позднее время и непогоду, я ожидал гостя- некий молодой журналист каким-то невообразимым образом прознал обо мне и моём прошлом и хотел взять у меня интервью. И я, забыв обо всех осторожностях, согласился это сделать. Хотя бы ради того, чтобы своими глазами увидеть человека, который прознал о тех печальных днях, несмотря на все мои предосторожности. Мне хотелось узнать, какие следы я не замёл, чьи рты не заткнул и что ускользнуло от моих всё ещё зорких глаз.

Когда я, было, уже собирался уйти и попросить счёт, в ресторан вдруг вошёл молодой парнишка, с виду лет двадцати пяти, невысокий, одетый необычно для современной молодёжи, предпочитающей красоте комфорт. Этот парень носил пышные рыжие усы и бородку, а одет был, будто денди начала тридцатых- роскошный коричневый жилет в красную клетку, карманные часы на цепочке, тёмно- синий пиджак, с которого градом лились дождевые капли, и штаны того же цвета. На ногах его были блестящие лакированные туфли, отражавшие свет от люстры, висевшей у нас над головой. Он сразу узнал меня и направился к моему столику. Увидев меня, он восхищённо протянул мне руку и поздоровался. У него был явный английский акцент, хотя он весьма хорошо говорил по-французски.

-Рад встрече, мсье…

-Я же просил по телефону, давайте без имён, друг.-тут же прервал его я, пожав его руку.

-Да-да, конечно, мсье! Прошу прощения за такое серьёзное опоздание, сами видите…-при этом он с растерянной улыбкой посмотрел в окно.

-Всё в полном порядке, -отмахнулся я.– Поверьте, у меня предостаточно времени, чтобы подождать. Я никуда не спешу. И всё-таки, давайте перейдём к делу. Баш на баш- я расскажу Вам свою историю, а Вы расскажете, как Вам удалось на меня выйти. Вы не из Бюро? – с подозрением спросил я.

-Из какого Бюро? – недоумённо переспросил журналист. В его голосе не было фальши и лжи. Он действительно понятия не имел, о чём я.

-Не из Бюро- и славно. Впрочем, Вы не ответили на моё предложение. Да или нет?

-Да, да, конечно же! Я готов услышать Вашу историю! Вы…Вы просто гений, мсье! У меня ушло больше пяти лет, чтобы найти хоть какую-то зацепку о Вас и… -он говорил быстро и порывисто, слова сыпались, как горох. Я прервал их одним кивком головы.

-Нет, сначала я расскажу свою историю. А Вы – будете слушать. Она будет долгой, так что готовьтесь к бессонной ночи. И я хочу попросить Вас не перебивать меня и заранее предупреждаю- скорее всего, Вы не поймёте либо не поверите в сказанное мной, но это чистая правда. А не поверите Вы, я думаю, с первых слов. Впрочем, мне плевать на это, главное, что теперь я могу хоть кому-то высказать всё это дерьмо, что накипело. А что делать с этими знаниями- решать Вам. Ну что, друг, Вы готовы? – спросил я, делая долгий глоток своего любимого вина.

Мой собеседник уверенно кивнул, достав свой новомодный гаджет. Сотовый, или как их там называют… что-то пощёлкал и положил его передо мной. Конечно же, это был диктофон. Чтобы не упустить ни единого слова. Я бы на его месте поступил так же, поэтому и не был против.

Сделав глубокий вдох, я достал из портсигара свою любимую "Эль Рэй дель Мундо", прикурил и сделал крепкий затяг. Запах и вкус дыма помогал сфокусироваться и привести мысли в порядок. Я долго думал, с чего начать и всё-таки решил начать свой рассказ с самого начала- босоногого детства в грязных подворотнях лондонского Бойл- Стрит…

Часть 1

– О моём происхождении я особо распинаться не стану, скажу только, что я был сыном потомков ирландских крестьян, которые смогли перебраться в Англию из Ирландии и прижиться на новом месте, потеряв всё во время "чёрного сорок седьмого". Думаю, даже тебе известно, что это был за год такой, да? -спросил я у своего собеседника. Тот сразу же согласно кивнул мне.

-Да, это великий голод в Ирландии, сравнимый с геноцидом…-начал, было, делиться своими познаниями в истории мой собеседник, но я тут же прервал его.

-Это и был геноцид, мать его. Но знаешь, я… не чувствовал особой ненависти к англичанам. Моя семья хоть и была бедной, но жила и питалась явно лучше лондонских рабочих. Моё детство прошло в Бибери в Глостершире. Потрясающее место, как сейчас помню- средневековые домики, изумруды трав, прекрасные поля и плодородная земля…Я порой очень скучаю по ним.

Мой отец был кузнецом, а мать управлялась с целой оравой детей, в том числе и со мной. Пока на труды отца был спрос, мы жили и ни в чём не нуждались. И пусть я и ловил косые взгляды, полные презрения англичан, мне было плевать. Я и ирландцем-то был только наполовину- спасибо данам-завоевателям, ха-ха-ха! – рассмеялся я, наливая себе очередной бокал "Руби". Ах да, забыл упомянуть одну очень важную вещь- я родился в 1897 году, когда изобрели помповый дробовик. Забавно, да? -улыбнулся я, потягивая любимое вино. Только я пытался продолжить свой рассказ, как мой собеседник озадаченно прервал меня.

-Но постойте, мсье, это же ведь…

-МОЛЧАНИЕ И ПОВИНОВЕНИЕ! – взревел я, ударив кулаком по столу, из-за чего бармен и присутствующие испуганно посмотрели на меня, а наверху на пару мгновений прекратил играть пианист. После чего они тут же отвернулись, боясь моего гнева. -Я же сказал, никогда не прерывайте меня, я что, неясно выразился?! Я также предупредил Вас, что Вы с первых слов не поверите мне. Но Вы ВСЁ РАВНО решили нарушить правило, да?!– я терпеть не мог, когда меня прерывали. Уж таков был мой нрав.

– Я… я… прошу прощения, продолжайте, мсье!– заикаясь, извинился журналист.– Пожалуйста, продолжайте, я буду нем, как рыба, клянусь!

-Хорошо, так уж и быть,– немного успокоившись, сказал я. -В общем, что дальше- а дальше- юность. Отцу предложили прибыльную работу на заводе в Лондоне. Обещали просторное съёмное жильё за грошовую цену и хороший оклад. И поначалу так оно и было. А потом, когда началась эта проклятая война, я и ещё двое моих братьев были призваны на войну. Да, так безусые юнцы и становились мужчинами в те тяжёлые дни. Там я впервые и почувствовал вкус крови. Сначала своей- потом чужой. И мне… понравилось! Да, наконец-то я это сказал, наконец-то! Аж камень с души…-облегчённо вздохнул я, сделав ещё пару глотков "Руби". Я не стану рассказывать все ужасы войны- это ни к чему. Скажу лишь одно- там я ел дерьмо, спал в дерьме и был дерьмом. Ничего хорошего в ней нет. После года окопной войны я схлопотал пулю в живот, чудом выжил и был списан в запас. И с этой грёбаной войны из моей семьи живым вернулся один я. Нам даже останки не выдали. А по возвращении домой я узнал, что и отец отдал Богу, или кто там вместо него, душу. Но моему старику повезло больше, чем моим братьям-его хотя бы смогли похоронить по-человечески. Когда отца не стало, мы все пошли работать на этот дурацкий завод, чтобы помочь заболевшей маме, которая одна уже не могла нас прокормить. А вскоре и её не стало- чахотка забрала её. Вот тогда-то и стало хуже всего.

После мамы заболели другие мои братья и сёстры. Почти все умерли. Сначала нас было восемь, а уже через полгода осталось трое. Голодные, нищие, голые и бездомные- дом тут же сдали другой семье, не позволив нам забрать даже скудные пожитки. Радовало лишь то, что я уже был взрослым и мог постоять за себя. В свои двадцать я был высок, силён и, самое главное, бесстрашен.

Терять было нечего- ничего святого во мне тоже не осталось. Там, на войне, ты либо сходишь с ума, либо подыхаешь в вонючей канаве- и хорошо, если от пули, а не от дизентерии- либо становишься жестоким чудовищем, ведомым инстинктами. Как это стало со мной. И именно это и помогло мне выжить на войне, а потом в тёмных подворотнях Лондона и вообще по жизни.

Как и многие парни того тяжёлого времени, не желавшие подыхать на вонючих заводах за гроши, я вступил в одну из их банд. Мы промышляли на Бойл- стрит: грабили пьяных докеров, замешкавшихся прохожих, рискнувших сунуться на нашу территорию в одиночку. А с женщинами было ещё проще- их даже бить не надо было, они сразу же отдавали всё. Но мы были довольно "благородны", если можно так назвать закоренелых бандитов.

Поначалу всё это мне даже нравилось- я за месяц разжился таким количеством денег, что мог позволить себе регулярно хорошо питаться, носить приличную одежду и пить хорошее пойло- чего ещё было желать? Я как мог помогал младшему брату и сестре. Сестра, к счастью, выжила, вышла замуж за какого-то…адвоката, кажется… и уехала. Больше я о ней не слышал, надеюсь, она была счастлива. А вот братец мой пошёл по стопам отца- работал на заводе, здоровье начало подводить, в итоге он спился и замёрз насмерть- его поутру нашли под фонарным столбом в сугробе- одни ноги торчали…

Впрочем, ладно. Эта наша бандитская "идиллия" тоже недолго длилась- частые стычки с другими бандами и полицией не могли пройти даром- я половину зубов тогда в драках потерял, а сколько раз я пальцы ломал- и не счесть. Но это всё были цветочки- однажды наша банда решила похитить одного богатого выскочку ради выкупа – на этом мы и погорели. Его папаша вместо выкупа поднял на уши весь Скотланд-Ярд и все фараоны города начали за нами охоту. А главарь нашей шайки, Джек, ублюдок, всё ещё сильнее усугубил, прикончив пацана. Когда нас схватили, я добровольно сдался- бежать было некуда и схлопотать ещё одну пулю было верхом глупости. А вот Джек и половина наших решили пробиться с боем. Конечно же, их всех прикончили- чтобы нас взять, полицейских вооружили револьверами. И это был исключительный случай, думаю, Вы знаете, почему. -произнёс я, глядя на журналиста. Тот молча утвердительно кивнул, после чего я продолжил. -Вот тогда я загремел в тюрьму. Меня и остальных ребят, которые сдались полиции добровольно, ожидали суд и, скорее всего, повешение или расстрел, потому что мы совершили слишком много преступлений разной степени тяжести. К тому же, они могли повесить на нас и любое другое преступление, совершённое в Бойле. Когда я ожидал своей участи, сидя в сырой камере и днями пялясь в потолок, тогда моя жизнь и переменилась. Очень круто переменилась, надо сказать. А произошло это поздно ночью- я уже тогда почти уснул, хотя из-за холода это было непросто. Как вдруг послышался скрип двери в коридоре. В такое время сюда обычно никто не заходил. Да и к тяжёлым шоркающим шагам констебля, к которым я уже привык, добавился новый, доселе неизвестный мне звук звонких женских каблучков по каменной кладке. Вот тогда и появилась ОНА- моя спасительница. Женщина в белом… – вдохновенно произнёс я и закурил ещё одну сигару, пуская кольца дыма в потолок и улыбаясь, вспоминая её прекрасные черты. Мой собеседник едва сдерживал себя, боясь спросить, что же будет дальше. Я чувствовал его нетерпение, повисшее в воздухе.

-Не торопитесь, друг мой. Вы всё узнаете. Только дайте старику немного передохнуть- я мечтательно потянулся и позволил своим мыслям спокойно блуждать по царству памяти.

Часть 2. Пешка

-Когда её шаги стали приближаться к моей камере, я вскочил с нар и вцепился руками в стальные прутья решётки. Я жаждал узнать, какой женщине вдруг захотелось погулять по тюремному подземелью. И когда наши с ней взгляды встретились, я и понял- я попал. По самое "не хочу". Клянусь, за почти полтора века моей жизни я не видел глаз прекраснее. Пронзительно синие, как июльское небо, широкие, бездонные…ммм. Я до сих пор помню её прекрасное бледное лицо, пухлые кроваво-красные губы и маленькую родинку на левой щеке. А Волосы…её прекрасные светлые кудри…никогда не забуду их запах. Они пахли луговыми травами и благовониями.

Она смотрела на меня всего пару мгновений, после чего в приказном порядке распорядилась освободить меня немедленно.

-Но госпожа Селин, этот человек- один из самых жестоких преступников Бойла, он…– начал было перечить констебль, но женщина в белом тут же осадила его.

-Вы освободите его НЕМЕДЛЕННО, констебль, иначе клянусь, завтра уже ВЫ займёте ЕГО камеру! -хладнокровно произнесла прелестная женщина, кутаясь в тёплый меховой воротник своего белого пальто. Констебль ни секунды не ждал, тут же дрожащими руками открыл дверь и взмахом руки показал на выход. Сидеть в грязной мокрой камере мне было совсем не с руки, а умереть от пули или пенькового галстука- тем более. Конечно же, я вышел, но не сказал ни слова моей спасительнице. Всё, что я мог- просто молча смотреть на неё в изумлении от происходящего и от её божественной красоты. Она же, бросив на меня косой взгляд, брезгливо швырнула констеблю в руки мешочек со звенящим содержимым, от чего его надменное лицо озарила довольная улыбка.

-Всё, пойдём. Нам с тобой тут больше нечего делать. -она явно обращалась ко мне. Я согласно кивнул и пошёл следом за моей спасительницей. Когда мы покинули мрачные лондонские застенки и вышли наверх, в объятия сырой холодной ночи, она остановилась и протянула мне свою изящную руку в белой перчатке.

-Меня зовут Селин. Очень рада знакомству с тобой, кем бы ты ни был. – слегка улыбнулась она, пожирая меня глазами. Но этот взгляд был…хищным, знаете? Будто она искала во мне слабости и хотела разорвать на маленькие кусочки. Я пожал руку и назвал ей своё имя.

– Тебе наверняка интересно, кто я и зачем я тебя вытащила из петли, верно? – лёгкая улыбка озарила её прекрасное лицо. Наверное, так очаровательно прекрасна была сама греческая Афродита, не иначе.

Я согласно кивнул.

-Пойдём со мной, и ты всё узнаешь. Тебе ПРИДЁТСЯ узнать. Ты теперь мой. Моя Пешка. Но поверь, лучше быть моей Пешкой, чем рабочим на фабрике и уж тем более лучше, чем болтаться в петле, ха-ха. -усмехнулась она и зашагала вперёд по каменной мостовой в сторону Темзы, где находились дома богатых жителей города. Я следовал за ней след в след. "Да кто она такая, раз даже констеблями вертит, как игрушками?" – звучал в моей голове немой вопрос. Казалось, что у этой роковой красотки власти над лондонскими улицами больше, чем у самой королевы. А позже я на собственном примере убедился, что так оно и есть. Набравшись смелости, я вдруг задал ей один очень важный для меня вопрос.

-Госпожа Селин, а почему Ваш выбор пал именно на меня?– спросил я, боясь вызвать её гнев.