Критика психологической толерантности

Критика психологической толерантности
Иван Африн

В современной аналитической практике бытует мнение, что к больной части личности, которая как правило, и является виновницей психических проблем человека, его внутреннего конфликта, стоит относиться бережно и трепетно. Современная аналитическая практика стремиться во что – бы то не стало вылечить больную часть личности, а вместе с ней и всю личность. Данная работа предлагает читателю скептически отнестись к такой точки зрения. Данная работа пытается подробно рассмотреть ресурс внутреннего убийства больной части личности, который недооценен в современной психологической практике и вообще мировой культуре. В этой книге проделан большой анализ произведений человеческой культуры, анализ жизненного пути многих знаковых личностей которые пользовались ресурсом убийства больной части личности. Таким образом, главная идея работы сводится к доказательству того, что убийство больной части личности это процесс естественный, зачастую необходимый для человеческой психики и изъятый из нее несправедливо современной культурой и ее небольшой частичкой – психологическими школами.

Иван Африн (Hermann Nordtveit)

Критика психологической толерантности

Введение.

Во введении я бы хотел упомянуть о трех пунктах, которые должны пояснить смысл данной работы и ее задачи.

1) В данной работе, я продолжаю следовать принципу, выработанному в моей первой книге – «Мужской архетип в бессознательном пространстве России» не пользоваться приставкой бес, заменяя ее приставкой без. Этот принцип базируется на том, что до революции 1917 года приставки бес в Русском языке не было. В родственных, похожих на Русский язык – в Польском и Украинском (что конечно несет определенный смысл с психологической точки зрения) эта традиция сохранилась до сих пор и читатель может при желании убедиться в этом, воспользовавшихся хотя бы многочисленными переводчиками, имеющихся в сети интернет. Реформа замены приставки без на бес, на мой взгляд, носит характер искусственный, не отражающий нормальной, природной эволюции языка, а соответственно и психики, особенность которой и определяет окружающую нас культуру, в том числе и язык. И именно по этой причине я в своих работах использую приставку без.

2) Периодически в данном исследовании, как и в предыдущем, я рассматриваю некоторые исторические события. Мне хотелось бы сказать читателю, что эти события я рассматриваю только лишь с психологической точки зрения, то есть, размышляя о том, как психические установки человека могли влиять на исторические события. При этом я не как не претендую на историческую закономерность и совершенно не пытаюсь внести иного взгляда на историческую действительность.

3) В своей нынешней работе, как и в предыдущей, я пристально рассматриваю религии, а особенно Христианство. Я бы опять хотел заметить, что это рассмотрение является сугубо психологическим, то есть рассматривающим религиозные учения, как набор психических установок тем или иным образом определяющих развитие психики человека.

Таким образом, я бы хотел подчеркнуть, что не смотря на то, что в своих работах я пересекаюсь с иными отраслями человеческой культуры, периодически взаимодействуя с ними, я все равно действую в четких границах – рассматривая только лишь психологическую природу человека. Иных задач при пересечении с различными пластами человеческой культуры, я перед собой не ставил.

Глава первая – о термине «психологическая толерантность».

В связи с тем, что в самом названии данной работы употребляется слово толерантность, которое является крайне популярным в современной культуре, то сразу стоит разобраться о критике какой именно толерантности пойдет речь в данной работе. Итак, в данной работе ожидается критическое рассмотрение именно «психологической толерантности». Все другие виды, варианты толерантности – культуральная, расовая, социальная и прочие данное исследование не интересует.

Данное исследование интересует последствия, которые следуют за процессом принятия, одобрения, разрешения свободно действовать, предоставление права жизни больной, патологической, деструктивной части личности, как сознательной, так и бессознательной, которое осуществляется либо самим человеком, либо коллективной психикой, либо психотерапией, которая также очень серьезно влияет на человека и определяет его дальнейшую жизнь. Собственно, именно этот феномен – предоставление права жизни больной, патологической, деструктивной части личности, со всеми вытекающими отсюда последствиями (которые мы и постараемся рассмотреть в данном исследовании и которые, конечно же, имеют не только сугубо позитивную природу), я и называю «психологической толерантностью». Для рассмотрения последствий «психологической толерантности», мы по давно заведенной традиции будем использовать анализ произведений культуры, в том числе и сказочных, судьбы некоторых известных людей, некоторые события коллективной жизни, которые будем рассматривать только с символической точки зрения, то есть в границах только лишь психологического подхода.

Теперь давайте попробуем понять, откуда же произрастает такое явление, как «психологическая толерантность» и что самое главное, как оно влияло на развитие психологии, а соответственно и на развитие психотерапии. Абсолютно несомненно, что на становление «психологической толерантности» повлияли гуманистические взгляды – писателей, мыслителей, художников и т. д., и т. п. Суть их деятельности заключалась в том, что они смогли увидеть действительно нечто человеческое, духовное, красивое, возвышенное в том, что до них не хотели видеть или попросту не могли. В любом случае этим объектом оказался человек внутренний, который, как правило, из – за того, что он не принадлежал к высшим сословиям, кастам считался темным и невежественным. Таким образом, придя постепенно к мысли, что общество больное, но внутри имеющее красоту и некий духовно – эстетический ресурс, само, же общество посредством некоторых людей попыталось найти метод, как вылечить эту болезнь. Сразу стоит отметить, что ощущение себя духовно больным, нездоровым, страдающим, нуждающимся в духовном развитии, в духовном перерождении, конечно же, появилось гораздо раньше гуманизма и является обычным человеческим чувством. Однако стоит отметить, что данное явление долгое время не было коллективным психическим процессом на территории Европы. Духовно нездоровыми, не до развившимися (именно не полностью духовно реализовавшимися себя, как правило, являются те люди, которые стремятся к дальнейшему духовному развитию), как правило, считали себя единицы, которые и пытались заявить об этом всему остальному обществу. Такими людьми, как правило, являлись философы, писатели, которые не только вскрывали коллективную психическую проблему, но и тот ресурс, который поможет преодолеть эту проблему. Вот примерно, таким образом, в Европе и начали появляться психологические школы. А вот то, что в России до сих пор не развилась как таковая оригинальная школа психологии, связано, наверное, с тем, что Россия как психический организм не видит в себе проблем, патологий, ступора, духовной нереализованности. И потому огромное количество прекрасных людей, которые видели духовную патологию и что более важно не до развитость России, показывавшие это в своих работах не были приняты обществом, а даже наоборот отвергнуты им. Например, подобная учесть постигла и Михаила Лермонтова, который на примере «Героя Нашего Времени» показал психическую патологию, духовную не до развитость России и путь же к ее излечению, но повторюсь, Россия в отличие от многих европейских стран (сразу скажу, что в этом отношении США не являются для меня ориентиром, которые, на мой взгляд, по своей психической коллективной структуре мало чем отличаются от России), а в особенности от Германии своих духовных проблем не видит, а потому голос Лермонтова не был услышан. Хотя на мой взгляд, на психологическом анализе «Героя Нашего Времени» можно построить целую психологическую школу.

Итак, мы можем говорить о не критичности России по отношению к себе, как к психическому организму. И именно не критичностью на уровне коллективного бессознательного можно также объяснять популярность работ Толстого, в которых патология (духовная слабость, не сопротивление Злу силою) возводится в ранг чего-то великого, гармоничного.

Но давайте все – таки вернемся к гуманизму. Итак, развитие гуманизма, стремление к психическому здоровью на коллективном психическом уровне (здесь напомню, мы исключаем Россию, потому – как она не стремилась к психическому здоровью и те люди, которые несли ей таковой ресурс игнорировались ей и уничтожались) натолкнуло человека на мысль о том, что слишком большая область человеческой души, духа угнетается, уничтожается и что в этом угнетенном материале человеческого существа есть много прекрасного и что самое главное здесь имеется ресурс для дальнейшей человеческой эволюции. Таким образом, поняв собственную излишнюю жестокость к бессознательному миру человеческой психики (душе, духу), сам человек, но на коллективном психическом уровне (на уровне государства), а не на индивидуальном (который, между прочим, очень серьезно эволюционировал в России в отличие от остального коллективного психического пространства) решил отказаться от этой самой излишней жестокости. Вот примерно, таким образом, такой психический феномен, как «психологическая толерантность» получил широкое распространение на территории современной Европы.

Еще раз отмечу, что природа возникновения психологической толерантности в России и похожей с ней по психической структуре (Хотелось бы отметить, что обо всем том, о чем я говорю в своих работах, включая и данную работу, я говорю, как психолог и не в коем случае не претендую на историческую закономерность. Иногда мне приходится рассматривать некие исторические события, но на них я смотрю только с психологической точки зрения) Англии и Франции (не зря, же с психологической точки зрения именно Англия и Франция стали союзниками России в первой и второй мировых войнах) разные. Предположительно, развитие психологической толерантности в Германии и странах, которые тесно взаимодействовали с ней связано с пониманием не до развитости себя, как психического организма и понимания, что слишком большой ресурс человеческой психики не справедливо угнетен и нуждается в раскрытии и реализации. Для примера давайте приведем цитату великого Германского поэта Гете, внутри которой собственно можно и обнаружить зачатки, зарождение психотерапии: «Право же, самая лучшая, самая чистая радость на свете – слушать откровенные излияния большой души». Слушать больную душу это, конечно же, первый шаг на пути ее будущего излечения, потому – как она во многом и стала больной от того, что ее не слушали, не видели. А вот развитие психологической толерантности в России и странах по психической структуре схожих с ней – Англии, Франции, США лично, на мой взгляд, связано именно, что с нежеланием духовно развиваться, и расти, излечивать свою психическую патологию и попытку увидеть в ней высший эталон психического здоровья (именно поэтому с психологической точки зрения романы Толстого на столь популярны, ведь в них психопатология, духовное недоразвитие не признается, а трансформируется с помощью автора в гармоничное состояние человека). И я опять – таки хотел бы отметить, что свое предположение, озвученное выше, я делаю только лишь как психолог.

Несомненно, что первый вариант развития психологической толерантности, который, как я предполагаю можно видеть в Германии (как в психическом организме) является более адекватным. Это собственно подтверждается и тем, что три наиболее великих психолога: Юнг, Фрейд, Адлер, около творчества, которых и сформировалось большинство психологических школ очень тесно связаны с Германией – с коллективным бессознательным Германии. И крайне символично, что после их ухода из жизни психология не двинулась дальше, как динамическая система, а продолжает до сих пор выжимать свои идеи из теорий и практик трех великих психологов, которые теперь еще и деформируются взглядом современной культуры. Лично, на мой взгляд, связано это и с тем, что Германия, как коллективный психический организм, после второй мировой войны была несправедливо унижена, искусственно патологизирована и, утонув в несправедливом чувстве вины, перестала развивать человеческую мысль своим настоящим, данным ей природой образом. Как это сказалось на остальных отраслях человеческой жизни мы, конечно же, говорить не будем, а констатируем лишь то, что психология, лишившись связи с Германским бессознательным деградировала. Таким образом, можно предполагать, что «психологическая толерантность» Германского образца, то есть сформированная Германским бессознательным просуществовала не долго внутри психологической практики и после второй мировой войны уступила пальму первенства «психологической толерантности» Французского, Английского, Российского, Американского образца, которая с точки зрения данного исследования оказала крайне негативное влияние на человеческую психику и на развитие практической психологии.

В связи с тем, что мы разграничиваем термин «психологической толерантности», который с точки зрения данного исследования может быть Германского образца и Российского, Английского, Французского, Американского то в этой связи я предложил бы дать несколько иной термин, тому, что до сих пор мы называли «психологической толерантностью» Германского образца. Дело в том, что толерантность с медицинской точки зрения это – иммунологическое состояние организма, при котором он не способен синтезировать антитела в ответ на введение определённого антигена при сохранении иммунной реактивности к другим антигенам. То есть речь идет о неспособности организма бороться с возникшей для него проблемой. В данном случае речь идет о патологии иммунитета. Тогда «психологическая толерантность» это психический феномен, связанный с не до развитостью всей психики и в первую очередь сознания, которое становится не способным адекватно воспринимать бессознательные энергии, попадая при этом в зависимость от патологических бессознательных энергий, которые и начинают управлять поведением человека. Собственно, такой вариант поведения мы и можем обнаруживать в Российском, Французском, Английском, Американском бессознательном и развивающиеся под их влиянием современные школы психологии легко подтвердят это. Громадное количество современных психологических школ, не могущих и не желающих (потому – как данные бессознательные измерения подобно Толстому обрисовывают патологию, как гармоничное состояние человека) решить проблему нарциссизма (подобно толерантному организму, не могущему справиться с инородным патологическим механизмом) рассматривают нарциссизм, как ресурсное состояние человека, внутри которого можно обнаружить множества зачатков человеческой душевной гармонии. Огромное количество современных психологических школ настолько серьезно занялись проблемой младенчества, что для них теперь вся взрослая человеческая жизнь – это всего лишь проигрывание пребывания в утробе матери. Множество других психологических школ очень серьезно считают, что человеческое сознание очень слабо (подобно толерантному организму, не могущему бороться с инфекцией), примитивно, от того собственно и возникают психопатологии (зачастую это несомненно так). Однако вместо того, чтобы укреплять его (когда это возможно конечно и когда речь не идет об умственной отсталости, параноидальной шизофрении, которой пациент страдает более 5- ти лет) сознание (подобное иммунитету организма, который вследствие укрепления, развития сможет быть не толерантным и справляться с инфекциями) данные школы предпочитают его нагружать позитивными бессознательными установками с помощью гипнотерапии. То есть в данном случае, структурно выражаясь – сознание – организм остается таким же толерантным, восприимчивым к тотальному влиянию мира бессознательного. Только в данном случае сам психолог берет на себя заботу, какими именно энергиями бессознательного будет насыщаться сознание (то есть, символически выражаясь, он берет ответственность за толерантный организм, не могущий бороться с инородными антителами, инфекциями) пациента. Сам же пациент опять – таки остается на уровне ребенка, дитя, только этот статус процессом психотерапии облагораживается, гармонизируется с помощью благородного и мудрого родителя – психотерапевта. В данном случае повторяется механизм произведений Толстого – психопатология, духовная недоразвитость человека не излечивается, а окрашивается в позитивные, гармоничные тона. Наконец когнитивно – бихевиоральная школа психотерапии, ставшая, кстати, очень популярной благодаря Англии, США (как психическому организму, как набору бессознательных установок) попросту пытается переучить человека правильно и адекватно реагировать на воздействие внешнего мира, предельно схематизировав и примитизировав его поведение.

В противовес же тактике ведения психотерапии, которую во многом сформировало Английское, Французское, Американское бессознательное (Связано это и с тем, что многие известные психологи во время второй мировой войны иммигрировали именно в данные страны, а большинство оставшихся в Германии были совершенно несправедливо обвинены в «фашизме», вследствие чего они не могли уже адекватно влиять на развитие психологической науки, так как отношение к ним был неадекватно предвзятым. С теми же, что иммигрировали с символической точки зрения произошло следующее – пока они были в Германии, то понятное дело они черпали знания из Германского бессознательного, соответственно и процесс психотерапии, психологической помощи строился, опираясь на установки, традиции Германского бессознательного. Нахождение же в другой стране, вследствие иммиграции – в Англию, Францию, США, означало, что психолог оказывался в ином бессознательном поле, которое и определяло теперь процесс формирования психотерапии, да и вообще развития психологической науки. И кстати очень легко заметить, что психоанализ, аналитическая психология под влиянием Английского, Американского, Французского бессознательного, ставшими доминирующими психическими силами на уровне планеты, быстро видоизменились и очень сильно деградировали с точки зрения глубинности, духовного, архетипического содержания, сконцентрировавшись отныне на переносе – контрпереносе и на младенчестве, якобы формирующим всю оставшуюся человеческую жизнь. Современные психологи объясняют свое очень серьезное увлечение и опорой в психологической, психотерапевтической практике на перенос – контрперенос, травму рождения тем, что Юнг, Фрейд, Адлер и вся ранние школы психологии не очень глубоко интересовались данной темой и упустили ее психический ресурс из вида. Предлагаю крайне скептически отнестись к данной точке зрения и по крайне мере в данном исследовании придерживаться точки зрения, что невысокий интерес к младенчеству и очень посредственную опору на перенос и контрперенос в психотерапевтической практике связывать в первую очередь с различными бессознательными установками, которые определяли взгляды Юнга и в меньшей степени Фрейда и современной психологической общественности. Повторюсь, Юнг и в меньшей степени Фрейд и Адлер черпали взгляды из Германского бессознательного. Современная психология же, практически полностью сформирована Английским, Французским, Американским бессознательным для которых глубинное, духовное развитие человека не является важным. Наоборот, для данных бессознательных измерений, формирующихся вокруг «психологической» толерантности, нормальным человеческим состоянием считается не до развитие, патология, от которых может спасти лишь область детско-родительских отношений. Сфера переноса – контрпереноса, возвращения в младенчество, которые считающиеся ресурсными содержаниями человеческой психики большинством современных психологических школ понятное дело заставляют человека вновь и вновь возвращаться, регрессировать на более ранний этап развития, но считать его гармоничным. Постоянная регрессия – это конечно же не развитие, а по сути деградация, что опять – таки доказал своим творчеством Толстой, который регрессировал вместе со страной до революции и разрушения. Лично я склонен считать, что большинство так называемых глубинных школ психологии движутся именно данным путем и это, по крайней мере, можно видеть в том, что такое по сути своей пограничное состояние психики, как нарциссизм считается теперь уже ресурсным состоянием психики человека.), которое подразумевает именно, что толерантное, терпимое, ласковое отношение к проблемным частям психики (как например внутренний очень ранний ребенок, раненная анима, которые своим воздействием на мужскую психику очень часто создают для нее психопатологии), взгляд Германского бессознательного на эти же больные и зачастую вредоносные части психики (подобно инфекции, пришедшей из вне) имеет совершенно иную природу. Этот взгляд с моей точки зрения особо четко выражен в идеях Юнга (Я бы не хотел теперь очень долго доказывать, что Юнг в первую очередь связан с Германским бессознательным, которое конечно со временем видоизменило, трансформировало, деформировало Христианство, и которое вместе с Германским бессознательным и определяло развитие идей Юнга. Лично для меня это аксиома, которую подтверждает, хотя бы тот факт, что одну из глав в своей красной книге Юнг написал на древнегерманском), но не многочисленных его «последователей», которые развивали свои идеи уже под первоочередным влиянием Французского, Английского, Американского бессознательного. Итак, в психологии Юнга (еще не деформированной современной культурой) отношение к раненым частям психики, которые зачастую и патологизируют, деформируют, снижают возможности развития личности, более агрессивное, настороженное и толерантным его назвать никак нельзя. Попытка вылечить больную часть психики, несомненно, производится, но если это не удается, то ранняя аналитическая психология всегда помнила о ресурсе внутреннего убийства больной части личности.

Собственно, именно в возможности убить, уничтожить больную часть личности, в случае ее нежелания соответствовать интересам, возможности развития остальной психики и заключается, на мой взгляд, разница между подходами к психотерапии, которые сформировали Германское бессознательное и Французское. Английское, Американское бессознательное (Конечно не стоит забывать, что Российское бессознательное мало чем отличается от трех последних по своей структуре, кроме разве что, того, что Российское бессознательное пространство еще более нарциссичное по своей сути, при это, конечно же, считающее себя абсолютно здоровым и не нуждающимся в коррекции, в дальнейшем развитии. Именно данным фактом можно объяснять то, что Российское бессознательное не создало до сих пор сколь – нибудь самостоятельную школу психотерапии. И логика здесь абсолютна, понятна, в которой проглядывается высшая степень нарциссизма и самовлюбленности – коли у меня нет проблем, и я абсолютно здоров, зачем мне какая – то психотерапия?). Конечно, ресурс внутреннего психического убийства говорит нам о том, что не о какой толерантности (психологической в данном случае) речи не идет. Скорее в данном случае (напомню речь идет о механизме отношения к больной части личности, как в психотерапии, так и в процессе личностного развития человека, которое сформировало Германское бессознательное), мы можем говорить о тактике адекватного отношения к раненной части психики, во время которой выясняется (пациентом, психологом, психотерапевтом, собственно самим бессознательным, деятельность которого очень часто блокирует страдающее сознание человека, поведение которого и пытается корректировать психотерапия, наладив связь с бессознательными энергиями подавляемыми человеком) целесообразно ли ее оставлять, либо становится ясным, что ее деятельность угрожает опасностью для психики человека и потому ее нужно уничтожить. Итак, в данном случае речь идет о внутреннем убийстве проблемной, больной части личности, но данное решение одним лишь сознанием не принимается.

И даже очевидно, что только лишь сознательное убийство больной, тормозящей развитие всей остальной психики части личности не будет являться сколь – нибудь эффективным. Внутреннее убийство практически (я говорю практически, потому – как не могу быть уверенным на все 100 %) всегда осуществляется энергиями бессознательного. Роль же и значение сознания в данном случае должна заключаться в том, чтобы выдержать процесс психической трансформации, чтобы в этот критический (убийство в себе внутренних частей личности всегда дело сложное, что подтверждает жизненный путь самого Юнга, а также жизненный путь Гессе, который, несомненно, смотрел на жизнь в очень похожей плоскости с основателем аналитической психологии), переломный момент жизни удержаться на плаву, не потерять социального уровня функционирования с одной стороны, но с другой не отрекаться от внутренних переживаний, происходящих в данный момент, дабы полностью осознать причины и значения происходящей психической метаморфозы. Несомненно, что задача эта слишком тяжелая и может – быть потому, Французское, Американское, Английское бессознательное (а в скобках мы помним, что и Российское бессознательное поступает также, за исключением, конечно же, таких великих, глубоко видевших и остро проживавших жизнь единиц людей, к которым можно отнести, например Лермонтова, которые явно отличны от всей остальной отечественной коллективной психики и потому, наверное, не были приняты ей) ресурс психического убийства из собственного поля (а соответственно и из психотерапии, появившейся в данном поле, которое является лишь частицей данного бессознательного измерения) изъяло и окрасило его в негативные тона.

Теперь мы должны двигаться дальше, и рассмотреть каким именно образом ресурс внутреннего психического убийства дискредитировался, окрашивался в негативные тона, исчезнув теперь практически вообще, как психический феномен, необходимый зачастую в процессе психотерапии, внутреннего становления человека. Но перед тем как двигаться дальше мы еще раз должны отметить, что уделение большого объема внимания больной, страдающей части личности, как необходимый психический ресурс существует и в Германском бессознательном (которое не мой взгляд и сформировало изначальную аналитическую психологию Юнга, которую со временем деформировали с помощью современной культуры, которая является продуктом Французского, Американского, Английского и Российского бессознательного) и в Французском, Английском, Американском, Российском. Однако дальнейшее отличие заключается в том, что Германское бессознательное критически и трезво, относящиеся к больной части личности, понимающее в определенных случаях (то есть когда больная часть психики, которая как правило, черпает свою патологию, одержимость из недр коллективного бессознательного), что больная часть личности оздоравливаться и соответствовать интересам всей остальной психики не собирается, может прибегнуть к ресурсу внутреннего убийства больной части личности. Чуть позже мы обязательно рассмотрим данный ресурс более подробно и увидим, что человеческое символотворчество (которое с психологической точки зрения проецирует сквозь себя бессознательные психические процессы) предельно мощно наполнено мотивом внутреннего убийства и доказывает его необходимость и целесообразность. Таким образом, отношение Германского бессознательного, которое лично, на мой взгляд, и сформировало Юнговскую психологию, к больной части личности можно разграничить, описать тремя этапами 1) Оказание должного внимания больной части личности 2) Попытка излечения, попытка решить психологический конфликт, который имеется у больной, страдающей части личности, тормозящей развитие остальной психики. 3) В случае не желания больной части личности излечивать себя, а соответственно излечивать же и всю психику к ней применяется ресурс внутреннего психического убийства. Решение это напомню, одним лишь сознанием не принимается. Ключевую роль при внутреннем психическом убийстве играет бессознательное. Сознание в данном случае должно выдержать мощное психическое напряжение и с другой стороны не мешать психическим трансформациям (Часто случается такое, что пораженное, инфицированное патологической архетипической энергией сознание противится психическим трансформациям, которые могут быть спровоцированы внешними событиями, например, смертью близкого человека). Говоря терминологией Юнговской психологии – решение о внутреннем убийстве больной части личности (иногда эта часть личности не является, собственно говоря, изначальной частью личности, а является комплексом, вирусом, поразившим человека, например, из – за специфики воспитания либо социальной системы, в которую попал человек) принимается Самостью – высшим психическим аппаратом, дарующей человеку целостность. Самость принято сравнивать с внутренним Богом, но с другой стороны природа Самости с точки зрения современного подхода к Богу (монотеизма) противоречива, потому – как Самость – это совокупность индивидуальных и коллективных психических ресурсов, объединяющихся меж собой, так чтобы психическое функционирование человека стало целостным и принесло ему психическое здоровье. Самость по своей структуре имеет скорее языческую, ведическую природу. Огромное количество психических энергий, архетипов/богов объединяются в единую систему (может быть подобно Пантеону), которая создает для этих психических энергий определенную градацию.

Подход же Французского, Английского, Американского бессознательного (так же, как и Российского, которое правда всегда пытается заявить свою непричастность к столь пошлой и несуществующей вещице, как психика, человеческая душа, однако на деле, при наблюдении – например, за массовым пьянством в России, выясняется, что психологическая толерантность серьезно используется Российским бессознательным измерением, как массовый психический феномен) к больной части личности, как – раз-таки можно описать лишь одним подходом – психологическая толерантность. Собственно, только одной психологической толерантностью и ограничиваются данные бессознательные измерения по отношению к больной, недоразвитой части психики, как к индивидуальной (имеется в виду единичный случай – отношение к единично взятой человеческой психике), так и к коллективной (Имеется ввиду случаи, происходящие в коллективном бессознательном, внутри которого может иметься больная, патологическая структура, тормозящая развитие коллективной психики. Для примера опять – таки можно привести случай массового пьянства, которое как патологический психический феномен широко распространен в Российском бессознательном, тормозя развитие коллективной отечественной психики с которым, однако отечественная коллективная психика не борется, применяя как – раз-таки к патологическому психическому феномену подход психологической толерантности.). Напомню, что подход психологической толерантности по отношению к больной, недоразвитой части психики подразумевает полное ее принятие, включая полное обслуживание интересов патологической части психики. Это конечно совсем не значит, что каждая отдельная личность, оказавшаяся в бессознательном измерении, пользующейся тактикой психологической толерантности будет выстраивать свое психическое функционирование вокруг интересов больной, недоразвитой части психики. Нет, это не так, в силу того, что кроме определяющей роли коллективного бессознательного на жизнь человека имеется еще и его личное бессознательное, его индивидуальное психическое начало, которое в силу своей природы может само воспользоваться ресурсом внутреннего, психического убийства больной части личности. Однако современный расклад таков, что более определяющим фактором развития человека является коллективное бессознательное. Со своим же личным бессознательным в современным мире связаны единицы, посему если человек оказался в бессознательном измерении, пропагандирующим тактику психологической толерантности, то, как правило, его психическое функционирование будет выстраиваться вокруг данной тактики.

Глава вторая. Дискредитация и изымание ресурса внутреннего психического убийства больной части личности из коллективного бессознательного пространства, а следовательно, изымание его и из психотерапевтических пространств различных психологических школ.

Давайте для начала определимся с тем, где же может располагаться и храниться ресурс внутреннего психического убийства больной части личности. В связи с тем, что сознание редко само может решить психическую проблему, ресурс этот понятное дело должен храниться в недрах бессознательного пласта человеческой психики (В этом месте я просто обязан сделать довольно большое отступление дабы доказать, что сознание само по себе не виновато в своей современной недоразвитости, слабости, которое ему, как его априорное свойство приписывает большинство современных мыслителей, религиозных деятелей, психологов, деятелей культуры. На мой взгляд, деградация сознания связана в первую очередь с доминацией Христианства, как психического феномена на мировой арене. Вернее, даже с тем, что Христианство, как психический феномен, о котором я рассуждаю только в таком ключе, выстраивается, формируются вокруг психического феномена, который можно именовать полюсной отщепленностью. Полюсная отщепленность это механизм функционирования психики, при котором изначально целое психическое явление раскалывается на противоположности, на полюса, которые друг с другом движутся в кардинально разных направлениях, подобно математическим знакам – и +, и потому никогда между собой не пересекутся, не встретятся, не вступят в нормальное взаимодействие, разве что в конфликт, причем в такой конфликт, который не подразумевает перемирия, рассмотрения противника с уважительной позиции. Возвращаясь же теперь к языку психологии, стоит сказать, что каждой из этих противоположностей изначально целого, коллективной психикой выдаются некие психические феномены, которые базируются теперь только в этой отщепившейся от целого противоположности, в этом полюсе, частице изначально целого. Главная же проблема феномена «психологической расщепленности» кроется в том, что расколовшаяся психика функционирует теперь таким образом, что ей доступен лишь один полюс, насыщенный психическими содержаниями – архетипами, тогда как второй полюс уходит в Тень и становится недоступным для сознания. Соответственно, тот полюс, который на данный момент находится в отщеплении от сознания становится для него недоступным вместе со всем своим психическим наполнением – теперь бессознательными энергиями, которые в принципе должны быть очень важными для психического развития человека, но которые теперь находятся в отщеплении от него и которыми он оперировать сам не может. Следовательно, при таком подходе мы наблюдаем психическую/духовную деградацию. Самым наглядным примером, демонстрирующим картину психического феномена «полюсной расщепленности» является проблема взаимоотношений Христа и Антихриста, которые с психологической точки зрения символизируют Тень – вытесненный, не принимаемый материал бессознательного и приемлемые содержания психики, становящиеся частью сознания – так называемый светлый материал, который символизирует Христос. Другим ярким примером, показывающим специфику «полюсной расщепленности является, на мой взгляд, структура психической болезни под названием «маниакально – депрессивный психоз». Маниакально – депрессивный психоз расщепляет личность на две противоположности, насыщенных психическими энергиями, противоположено относящихся друг к другу, поочередная одержимость которыми и определяет развитие данной болезни. Главная суть механизма «полюсной отщепленности», которую можно наблюдать, в том числе и при маниакально – депрессивном психозе, заключается в том, что отщепившиеся и живущие теперь автономно архетипические противоположности, в данном случае маниакальная и депрессивная, воздействуют на личность поочередно, захватывая ее до тех пор, пока они достаточны заряжены. Со временем мощность архетипической энергии одной из противоположностей чахнет и ее сменяет другая противоположность, которая на данный момент более мощно заряжена. В специфике маниакально – депрессивного психоза это два противоположных полюса изначально целой личности, один из которых связан с психической активностью во внешнем мире, экстраверсией, повышенной двигательностью, нацеленностью на внешние ощущения – то есть с маниакальным полюсом. Второй полюс связан с интроверсией, психической актуализацией на внутренних процессах, обезцениванием социального уровня жизни – то есть с депрессивным полюсом. То, что человек, страдающий данным заболеванием одновременно имеет связь и с экстравертной внешней деятельностью и с интровертной внутренней, которые правда отщеплены от него в принципе говорит о его высоком психическом/духовном потенциале. Однако на данном примере мы можем видеть всю проблему феномена «полюсной расщепленности» – при данном способе функционирования человек реализует, развивает лишь один полюс личности, становясь при этом одержимым им, упуская из виду другие возможности своего психического потенциала. Кроме того, оттого, что развитие, реализация одного полюса подразумевает увядание другого – вытеснение его в Тень, между самими полюсами, архетипическими противоположностями некогда единого целого возникает конфликт, во – первых раскалывающий личность. И во – вторых такой уровень функционирования психики всегда подавляет один из полюсов, который является важнейшей психической частицей психики человека. Собственно показательно опять – таки развитие Христианства. Архетип Антихриста, бывший долгое время в подавлении, начавший реализовывать себя, по мнению Юнга со времен французской революции изменил мир до неузнаваемости и принес человечеству иные ценности, которые построены во многом на саморазрушении, которое, по сути, должно быть внутренним. Однако незнакомый ранее с данным методом человек, захваченный архетипической энергией Христа, который наоборот избегал разрушения, как психического процесса оказался неготовым к данному подходу, время которого пришло, так как настала эра Антихриста – его архетипической энергии. И мы знаем, что не подготовленный к методу психического саморазрушения человек сделал очень много ошибок и добился своего разрушения не внутри, ведущего по идее к перерождению, а снаружи, подведя человека как единицу природы к границе уничтожения вместе, между прочим, с планетой, которую он населяет. Итак, главными минусами «полюсной расщепленности» являются следующие мотивы 1) Изначально целостное психическое явление расщепляется на противоположности, которые изначально ими не являлись, но теперь они становятся конфликтующими сторонами, раскалывая, разрушая психику человека, стремясь завладеть ее и уничтожить свою противоположность – пример Христа и Антихриста. Неизбежность конфликта противоположностей связана с тем, что развитие одной из них в психике, функционирующей вокруг полюсной отщепленности в любом случае является подавлением для другой, чего естественно второй противоположности не хочется. 2) Человеку становится не доступна большая часть своего психического потенциала, в связи с тем, что развитие его психики начинает определять лишь один полюс, одна противоположность некогда единого целого, доминирующая в его психике на данный момент. Вторая противоположность, второй полюс загоняется в Тень, откуда его можно вызволить лишь в случае разумного подхода к жизни. 3) Полюсная отщепленность формирует у человека эффект эмоционально – аффективной одержимости, тотальной зависимости от той противоположности, от того полюса, который на данный момент доминирует в психике. При данном подходе человек становится рабом архетипов, психических энергий, которыми сам он оперировать не может, так как полюсная отщепленность заставляет человека пользоваться только тем психическим ресурсом, который теперь ему доступен и по отношению, к которым он становится рабом – в психическом смысле данного слова. Изменить одержимость и тотальную зависимость от психических энергий человеку мог бы помочь разумный подход к жизни, то есть отказ от «полюсной отщепленности» и попытка соединить отколовшиеся друг от друга сознание и бессознательное в единое целое. Кроме того, разумный подход предполагает не одержимость от бессознательных энергий, а наоборот управление ими, их познание и соответственно общее психическое развитие человека. Но нужно понимать, что такой подход функционирования психики крайне невыгоден Христианству, как психическому феномену, так как в данном случае придется как – то признавать и что – то делать с отщепленной архетипической энергией Антихриста. В этой связи необходимо заметить, что именно Христианство, как психический феномен сделало много для того, чтобы дискредитировать разумный подход к жизни, который мог бы решить проблему полюсной расщепленности. И я теперь предлагаю читателю рассмотреть, как именно дискредитировался Разум и уже, затем возвращаться к дискредитации внутреннего психического убийства. Таким образом, мы воспользуемся приемом глава в главе, который отечественному читателю, конечно же, должен быть знаком.

Глава третья. Дискредитация разумного подхода жизни Христианством, как психическим феноменом.

Разумный, логический подход к жизни в принципе подвергается критике со стороны современной Христианизированной европейской культуры, в том числе и со стороны психологических, психотерапевтических школ, являющихся составной частью данной культуры. В современном обществе, в результате огромного влияния философии, психологии, литературы, изобразительного искусства, кинематографа существует предубеждение, будто бы современный среднестатистический европейский человек слишком много думает, размышляет, оперирует своим разумом и потому он лишился чувств, эмоций, радостей, дарующих истинный смысл жизни. Я предлагаю крайне критически отнестись к такому мнению и рассматривать его как попытку дискриминации разумного, логического подхода к жизни, который в принципе не очень выгоден Христианской бессознательной установке – которую в данном исследовании мы рассматриваем только как психический феномен, потому – как она может существовать в целостности лишь благодаря эмоционально – аффективному, страстному подходу к жизни.

Если мы пристально начнем вглядываться в современного среднестатистического европейского человека, то без труда обнаружим, что популярная идея о том, что современный человек – это якобы человек думающий, размышляющий это неверная идея. Огромная часть современного общества постоянно живет в бесконечной гонке за улучшением качества жизни, другая часть общества просто развлекается и потребляет. Еще одна большая группа людей критикует (опять же в данном случае на основе эмоционально – аффективного, страстного подхода) потерявших смысл жизнь людей. Вот и скажите, пожалуйста, уважаемые читатели, где же в этой структуре общество представлены мышление, разум логика, так нещадно высмеиваемые современной культурой? Неужели культ общества потребления строится на мышлении, на поиске смысла жизни? Конечно, нет. Строится данный культ на жажде, на страсти. В первую очередь на страсти наживы, на бесконечном страстном желании владеть каким – то материальным ресурсом. И вот каким же это образом страсть обладания (которая, например, с позиций психоанализа может быть сформирована из инцестуозного желания или в результате искажений анального периода жизни человека), доминирующая в современном обществе может быть связана с разумом, с мышлением, с логикой? Ну а та «мудрая» часть общества, которая критикует общество потребления, общество, желающее владеть внешним миром (материей, дарами землей, то есть с символической точки зрения матерью, инцестуозная страсть к которой движет громадным числом современных людей, воспитанных в матриархальных психических пространствах), разве оно живет и критикует на основе разума, мышления, логики? Тоже нет. Эта часть общества разыгрывает роль «мудрого» родителя (который, между прочим, прежде чем критиковать, сыграл большую роль в воспитании именно такого ребенка), который хочет путем запугивания, присутствующего в поучительной морали отучить ребенка от Эдипова/Электры комплекса, отучить от жажды владеть Матерью/Отцом.

Если подробно разбирать жизнь современного общества по частям, то мы практически не увидим присутствия разума, логики мышления, зато увидим всеприсутствие чувственно – аффективной жажды, страсти. Так зачем же современная культура кричит во всех углах о том, что современный человек слишком много думает? Зачем многоуважаемый Юнг говорил о том, что мышление доминирует в европейском человеке? Неужели этот великий человек не мог отличить жажду наживы (произрастающую из функции ощущения), ярко горящую в современном европейце, американце от глаз мыслящего человека? Особо странно же слышать об излишней мыслительной деятельности современного человека, от представителей тех отраслей человеческого творчества, которые сами в первую очередь выстраивают свои взгляды на жизнь с помощью процесса мышления. Я вполне себе пойму, если художник, режиссер, представитель гипнотической, телесно – ориентированной школы психологии, психотерапии, представитель эстетического подхода к жизни будет критиковать мыслящего, человека. Но когда мышление и разум критикует философ, психолог, предлагающий человеку переосмыслить окружающую реальность – это полнейший абсурд, потому – как, именно процессу мышлению в процессе переосмысления априори предоставлена ключевая роль и именно процессом мышления пользуется в данном случае сам философ, психолог. Итак, я хотел бы сформулировать следующую идею: разумный подход к жизни практически не используется современным Христианизированным европейским человеком, однако сам разумный подход при этом неистово критикуется европейской культурой и даже именно разумный подход к жизни зачастую становится обвиняемым в несчастиях современного человека. Хотя, к примеру, мы можем констатировать, что у среднестатистического офисного служащего, широко представленного в современном европейском обществе вообще нет времени думать. Только попробуй задуматься и обзвонить всех клиентов горячей базы не успеешь. Но это ничего. Модный философ, психолог, литератор все равно назовет данного офисного работника излишне мыслящим, хотя, как раз на мышление времени в данном случае у человека совершенно нет. Итак, заканчивая данную главу в главе, стоит задать вопрос. Для чего же так дискредитируется разумный подход к жизни в современной Христианской бессознательной установкой, доминирующей на большей части Земли? Ответ, на мой взгляд, как всегда очевиден. Разум, мышление, логика дискредитируются Христианской бессознательной установкой потому – как данные процессы угрожают ее целостности. Христианство как психический феномен может существовать только в чувственно – аффективном, страстном пространстве, поглощающего человека полностью и лишающего собственной воли. Разум и мышление заставляют критически отнестись к Христианству, как к психическому феномену, переосмысливать его, в результате чего человек начинает «отлипать», освобождаться от данного чувственно – аффективного пространства, конструирующего жизнь человека вокруг страсти. Однако отлипание индивида означает для самой системы (в данном случае – Христианской бессознательной установки – психического феномена) потерю психической энергии (коей является сам индивид, входящий в данную психическую систему), которая необходима ей для поддержания целостности и дальнейшего развития. Поэтому защищаясь от возможного распада, Христианская бессознательная установка всячески дискредитирует, патологизирует одного из своих главных врага – разум, освобождающего человека от рабской аффективной зависимости архетипическими энергиями Христианской бессознательной установки. И вот как раз с помощью психологических, психотерапевтических, философских, гуманистических литературных течений (которые естественно являются частью Христианской бессознательной установки, хотя зачастую теневыми), кинематографа, художественной культуры данная бессознательная установка создает миф, о том, что причина бед современного человека – это излишняя мыслительная деятельность, которая на самом деле практически сведена к нулю. Ну а теперь после длительного отступления возвращаемся к внутреннему психическому убийству, хранящемуся в бессознательном и в отщеплении от сознания, рассматриваемой нами во второй главе.).

Нахождение данного психического ресурса в недрах бессознательного говорит о том, что сознание само не может выудить этот зачастую ей необходимый ресурс и как правило, даже не знает о его существовании. В связи с тем, что современная структура функционирования психики человека выстроена вокруг «полюсной отщепленности», лишающей одну из противоположностей (сознания в данном случае) некогда собственного психического ресурса, эта отщепившаяся противоположность может и не знать о наличии какого – либо психического пласта с которым она некогда имела тесную связь, являясь единой системой. Именно так в данном случае и происходит с психическим феноменом – убийства собственной больной части личности, очень часто угрожающей целостности и здоровью остальной части личности. В связи с подобной структурой функционирования психики, получается, что ответственность за убийство внутренней больной части лежит полностью на бессознательном. Однако дело в том, что успешность реализации психического феномена зависит от того, объединятся ли вокруг него и сознание и бессознательное.

Дело в том, что активность одного лишь бессознательного никогда не позволит развиться, реализоваться, излечиться всей психике (посему укреплять одно лишь бессознательное, как – то делают множество современных школ психологий в принципе неверно, так как позиции бессознательного в современной коллективной психике итак крепки), так как, не смотря даже на то, что современное сознание человека развито очень слабо, все равно без участия нашего сознания ни одна психическая трансформация не состоится. Примером того, когда сознание отключено, а бессознательные энергии мощно воздействуют на психику, являются пациенты психиатрических больниц, отделений неврозов. Понятное дело, что данный вариант не назовешь успешным для преодоления психической проблемы. Противоположным примером является, подробно описанная Юнгом «психическая/духовная инфляция», во время которой сознание само себя считающее высоко развитым пытается весь процесс развития личности сфокусировать вокруг себя. Бессознательное в данном случае может в защитных целях (так как сознание на деле не готово столкнуться с бессознательными энергиями) вообще прекратить свою активность, так как личность не может в данном случае адекватно осмыслить, прожить психические трансформации. В других случаях, рвущееся вперед сознание может само себя затопить мощными энергиями бессознательного, что опять – таки может привести как к неврозу, психозу, либо просто к нарциссической самовлюбленности, которой страдают многие «современные гуру». Итак, для успешной трансформации, осознания сути бессознательной природы человека (которой она стала в результате развития современной культуры, которая формируется вокруг матриархальных учений) жизненно необходимо хоть какое – то более-менее равное взаимодействие бессознательного и сознания, и их совместная консолидация для решения возникшей задачи (применительно к нашей теме мы имеем ввиду использование ресурса убийства внутренней больной части личности). Но так как большая часть психического потенциала человека теперь «отщеплена» в глубокие бессознательные слои, то взаимодействие с ними во многом зависит от отношения к ним самого человека, от оценки (которая, к сожалению, нынче базируется на чувствах, на эмоционально – аффективном отношении, а не на разумном подходе) им бессознательного материала.

Так как мы живем в эпоху глобализации, уничтожения индивидуальности, как движущей силы развития человека, то становится ясным, что отношение к бессознательным энергиям, которые теперь погружены в его глубокие пласты в первую очередь зависит от коллективного мнения – от доминантной точки зрения коллективной психики. А вот современная коллективная психика, выстроенная во многом под влиянием Христианства (как психического феномена), Американского, Английского, Французского, Российского (Российское бессознательное измерение сыграло, возможно, одну из ключевых ролей в формировании современной коллективной психики, которая близка к деградации и полной гибели, однако, не признавая сего факта.) бессознательного измерения. И мы уже говорили и теперь повторимся еще раз, что данные матриархальные психические измерения относятся крайне негативно к психическому ресурсу убийства больной части психики, наверное, потому, что сами эти феномены являются больными в пространстве коллективной психики Земли и сами себя уничтожать не хотят. Болезнь эта очевидна, потому – что данные психические пространства постоянно упираются в кризисы, стагнации, которые, правда, как таковые данными психическими феноменами не воспринимаются.

В этой связи становится очевидным, что если современная коллективная психика относится отрицательно к ресурсу внутреннего психического убийства больной части личности, то и индивид, в подавляющей части случаев (лично я думаю, что в 98,5 % случаев) будет относиться к данному психическому феномену отрицательно, безразлично, предвзято, воспринимая его, как негативный патологический психический феномен, отщепляя его все в более глубокие слои бессознательной части психики. Опять же повторюсь, что все вышесказанное не значит, что все современное человечество лишено ресурса убийства внутренней больной части личности. Конечно, нет. Имеется достаточное количество людей, опирающихся на разумный, интуитивный подход к жизни, вследствие чего полюсная отщепленность, как системообразующий психический феномен исчезает из их жизни, а отношения сознания и бессознательного становятся адекватными, стремящимися к сотрудничеству, обретению утерянной целостности (которая утратилась во многом благодаря полюсной отщепленности). Вследствие такого психического развития человека, он обретает ресурс внутреннего убийства больной части личности и пользуется им в необходимых случаях. Но количество таких людей крайне мизерное, в частности и потому – что такой способ функционирования психики является табуированным современной коллективной психикой и человек все – таки, функционирующий таким образом испытывает определенное подавляющее воздействие на себя. Последствия подавляющего воздействия коллективной психики всегда разные, вплоть от банального снижения адаптации (потому – как большая часть собственной психической энергии при негативном отношении со стороны коллективной психики тратится на защиту, самосохранение, вследствие чего психического потенциала на успешную социальную адаптацию может не доставать), вплоть до неврозов (невроз в данном случае может сформироваться в первую очередь из – за повышенной тревожности и заостренности на конфликте с установками коллективной психики), суицидов (суицид в данном случае часто обоснован тотальным чувством вины по отношению к установкам коллективной психики, тотальным чувством чуждости установкам коллективной психике с которой индивид из – за своих особенностей сжиться не может), психозов (психоз в данном случае может быть следствием нежелания человека осознавать конфликт с коллективной психикой, в данном случае человек долго игнорирует конфликт, не обращает на него внимания, пока не наступает момент, когда эмоциональные последствия конфликта сдерживать больше нельзя и вся гамма мощных аффектов сбивает с ног человека, и он погружается в мир разрушительных аффектов).

Теперь давайте попробуем привести конкретные примеры, доказывающие, что современная коллективная психика негативно относится к убийству больной части личности, лишая возможности человека пользоваться этим важным психическим ресурсом. Не секрет, что большинство современных психотерапевтических школ берут свои корни из психоанализа Фрейда. И вот творчество, практика самого Фрейда является во многом дискредитирующим, деформирующем ресурс внутреннего психического убийства. Парадоксальность учения Фрейда заключается в том, что в нем было поднято на поверхность (с символической точки зрения в поле коллективного сознания) большое количество патогенного психического ресурса – инцестуозность, нарциссизм (который, несомненно, ярко представлен в Эдиповом комплексе), от которых произрастает множество иных патогенных психических процессов, тогда как ресурсный материал психики, в частности его духовная сторона была высмеяна и названа по большому счету абстрактной нелепицей. Хотя с символической точки зрения вполне понятно, почему так произошло – доминантная бессознательная установка коллективной психики (которая как уже отмечалась выше была выстроена во многом вокруг Христианства, как психического феномена, Российского, Американского, Французского, Английского бессознательного измерения) приняла учение Фрейда потому, что данная теория выстраивается вокруг психологической толерантности и оправдания примитивной природы психики человека. В частности, принимается постулат, что инцестуозность, нарциссизм, экономия психической энергии (которую можно называть ригидностью) хоть и являются психическими процессами, часто приводящими человека к возникновению у него психопатологий, но все – равно данные психические процессы фундаментальные для человека и потому дальше них он никогда не шагнет. Здесь бы, между прочим, самое для рассматриваемого нами внутреннего убийства, которое могло уничтожить вредоносный патогенный материал, но за этой мыслью Фрейд не пошел (Кстати, для нас очень важно должно быть то, что Юнг увидевший ресурс внутреннего психического убийства и рассмотревший более глубоко человеческую психику, вскрыв при этом громадный пласт бессознательных энергий, как раз – таки является примером человека, на которого коллективная психика оказывала подавляющее влияние и только лишь мощный внутренний потенциал помог ему не впасть ни в психоз, ни в невроз, к которым он, как любой человек, находящийся в определенной конфронтации с коллективной психикой был близок), вероятно, потому – что так развивалась коллективная психика, не желавшая открывать для человека мотив внутреннего психического убийства, который мог бы оздоровить, как индивидуальную, так и коллективную природу человеческой психики. Более того убийство, как материал символический, то есть в случае того если он является продуктом бессознательного, всплывая в сновидениях, фантазиях, в ходе свободных ассоциаций на психоаналитическом сеансе воспринимался Фрейдом, как правило, как мотив садизма, мести, комплекса власти или скрытого агрессивного сексуального желания, желания смерти другому человеку. Все эти интерпретации имеют очень негативную эмоциональную окраску и набрасывают на человека, в котором всплыл бессознательный мотив убийства тень узурпатора, убийцы, тирана. Все эти ярлыки, между прочим, имеет гораздо более выраженную негативную окраску в гуманистическом обществе, чем ярлык инцестуозного человека, поведенческим проявлением которого является атеизм (но не нигилизм), отрицание духовной природы человека (так как дух связан с Отцом небесным, каноны которого негативно относятся к инцестуозности, расщепляющей психическую целостность), обоснование слабости сознания человека, снятие всяческих запретов и размывание четких границ психики человека, в результате чего человек погружается в психический хаос, порабощающий человека во власть архетипов. Тем паче с помощью анализа мировой культуры Фрейд доказал, что многие талантливые, знаменитые творческие люди, греческая, римская цивилизация (являющаяся для многих эталоном просвещенности и высшей степени развитости) выстраивались вокруг инцестуозности, а вот убийство (хотя в специфике нашего исследования мы говорим о внутреннем убийстве) это прерогатива злобных, умственно неполноценных солдафонов (Гуманистическое мировоззрение конечно и думать не хочет о том, что именно архетип Воина, проявлениями которого являются и Воин Духа, и Белый Воин стали одними из главных конструкторов, созидателей для мировой человеческой культуры. А главное, что не хочет видеть гуманистическое, толерантное общество, что архетип Воина был дискредитирован, деформирован именно ею самой, потому – как данный подход не умеет справедливо и правильно распоряжаться силой, законом, каноном, правом. А силой и законом данной гумманизированной культурой все – таки приходится иногда распоряжаться, потому – как выпущенные на свободу ей патологические психические элементы очень деструктивны по отношению к миру, и чтобы их остановить порой необходимо применять грубую силу. Главной же причиной надо полагать, дискредитации архетипа Воина гуманистическим, толерантным мировоззрением, является то, что данные мировоззрения сами в принципе больны и патологичны, что и доказывает современный мир, выстроенный вокруг данных течений и потому архетип Воина, должен был бы уничтожить данный патологический материал. И чтобы этого не случилось, данные культуры дискредитировали архетип Воина. Особенно ярко дискредитировали архетип Воина необоснованно развязанные войны, как раз – таки так называемыми просвещенными, гуманистическими обществами – Римом, Грецией и прочими. Хотя сам по себе архетип Воина не является агрессором, он как – раз-таки создан в первую очередь для того, чтобы уничтожать патологические формы жизни, пользуясь философией борьбы со Злом, после чего он впадает в интроверсию – самопознание и созерцание природы.). Хотя с логической точки зрения, очевидно, что убийство (изначально внутрипсихическое) это такая же универсалия психики человека, как и инцестуозность и нарциссизм, и желание власти. Однако подход к рассмотрению этих процессов первыми великими психологами Фрейдом и Адлером (необходимо заметить, что хотя два данных психолога, очевидно, связаны с Германским бессознательным, но на их творчество уже очень серьезно влияла доминирующая установка коллективного бессознательного, которое как уже говорилось выше было выстроено вокруг Христианства, как психического феномена, Российского, Американского, Французского, Английского бессознательного измерения), вокруг теорий, которых сконструировано большинство современных школ психологий диаметрально противоположенный. И хотя данными психологами заявлялось, что желание власти, инцестуозность, нарциссизм зачастую приводят к психопатологиям различной сложности, но с другой стороны говорилось и о позитивном ресурсе данных явлений, которые сквозь сублимацию могут принести человечеству большую пользу. А вот мотив психического убийства, всплывающий в сновидениях, фантазиях, свободном ассоциировании, на сеансе у психолога не рассматривался более глубоко. И главное, на мой взгляд, не рассматривалась идея, что убийство, как процесс внутрипсихический направлен на уничтожение патологической части личности.

Если допустим пациенту, клиенту снится, фантазируется убийство, матери, отца, друга, брата, начальника то классический психоанализ, индивидуальная школа психологии будет интерпретировать данное явление желанием власти, желанием смерти данному лицу, жаждой мести, желанием занять его возможно более выгодную позицию, либо деструктивным сексуальным влечением. Однако данными течениями, сформировавшими большую часть современных школ психологий, не рассматривается вариант, что убиваемая фигура во сне есть проекция внутренней фигуры, нуждающейся в уничтожении, так как она является психической фигурой, несущей патологию и разрушение остальной части личности. При таком подходе Мать может являться фигурой, символизирующей внутреннюю мать, в которой сконцентрированы семейные традиции, материальные ценности, отношение к чувственной сфере, детские привычки, которые разрушают личность, а потому психика, как саморегулирующаяся система стремиться уничтожить данный психический материал, который ей угрожает. Убийство отца понятное дело можно трактовать, как убийство внутреннего отца – необоснованного чувства долга, повышенной ответственности, социального долга, статуса, который индивид, возможно, занимает неверно, ошибочно. Все эти психические характеристики, несомненно, могут крыться с символической точки зрения в фигуре отца и его убийство во сне, в фантазии, в методе свободного ассоциирования можно трактовать, как попытку психику избавиться от вредоносного психического материала. Убийство младшего брата, младшей сестры в ходе активности бессознательных психических процессов (которые естественно происходят внутри психики) можно трактовать, как попытку бессознательного избавиться от того психического материала который чрезмерно молодит индивида, нагружает его детскостью, инфантильностью. В данном случае младший брат, младшая сестра и будут символизировать те психические процессы, которые по уровню своего психического развития индивид пережил, но которые сохранились в его психики, как активные психические процессы, наносящие своей деятельностью вред, посему убийство данного психического материала также является необходимым для целостности психики. Друг, подруга могут быть уничтожены внутрипсихическими процессами из – за возможного инфицирования их подходом к жизни, который для самого индивида может и не подходить, но по определенным причинам (Например, у индивида «тонкие», несформированные личностные границы потому его психика, тесно взаимодействующая с другой заражается ее содержимым. Другой причиной копирования психических установок близкого друга, подруги может являться то, что близкий человек занимает более высокий социальный статус, и в данном случае индивид, видя перед собой более успешного в социальном плане человека, начинает копировать его модель поведения. Однако если бессознательные процессы стремятся уничтожить «внутрипсихически» идеал подражания, следовательно, копируемая модель поведения не будет являться для него адекватной, а может быть даже наоборот разрушительной для истинной психической сути индивида.) индивид все-таки начинает копировать психологические установки друга, подруги. Вообще если призадуматься более глубоко, то можно прийти к мнению, что акцентуации психоанализа и психотерапевтических школ, выросших из него при анализе бессознательного материала человека (фантазий, сновидений, сновидений на Яву, материала свободного ассоциирования) при котором убийство, некое насилие трактуется как садистское желание (Хотя необходимо отметить, что возможен и такой вариант. В любом случае каждый случай индивидуален и не одна теория не должна становится догмой. Возможен вариант, при котором человек действительно имеет садистские наклонности, но не признается в этом сам себе, планомерно портя жизнь окружающим. При таком варианте сновидение, являющиеся продуктом бессознательного компенсируя нежелание человека признаваться себе в данной истине, начинает специально насыщаться садистским материалом дабы человек признался себе в этом и начал решать данную проблему.) патологизирует человека и кроме того развивает у человека необоснованную чувство вины (только в том случае если трактовка неверная, в противном же случае трактовка является абсолютно верной) по отношению к тому человеку, на которого бессознательное проецирует агрессивный психический материал. При таком раскладе такая трактовка может испортить в принципе адекватное отношение к жизни и нагрузить необоснованным чувством вины индивида. Конечно, в данном случае можно сказать, что не с проста же бессознательный материал выбирает для убийства именно определенную фигуру. Но дело еще и в том, что современная культура выстроена в принципе на основе экстравертного подхода (который, например, прописан и в Христианстве – возлюби ближнего, как самого себя), вследствие чего бессознательное подстраиваясь под данную модель функционирования человеческой психики, выбирает наиболее подходящие фигуры, для описания архетипической нагруженности. И действительно если задаться вопросом, разве может быть более подходящая кандидатура кроме Матери для описания архетипа Великой Матери, отца для символического описания архетипа отца?

Кроме того, необходимо заметить, что с психологической точки зрения современный социум – это пространство, которое неосознанно проигрывает архетипические комбинации, насыщающие современную коллективную психику (напомню, что с моей точки зрения системообразующими психическими энергиями для современной коллективной психики является Христианство, Алхимия, Российское, Английское, Французское, Американское бессознательные измерения). Поэтому действительно любой живой человек может являться носителем определенной архетипической энергией, которой он по большому счету заражен (В определенном смысле являясь ее рабом, не имея при этом собственной индивидуальности. Признаться, в этом современному человеку не дает трусость, которая, по мнению одного литературного классика является самым страшным пороком, а также гуманистический, толерантный подход к жизни, которые к патологическим явлениям относятся терпимо тем самым все сильнее их, распространяя в современном психическом поле.). Соответственно если младший товарищ, друг индивида насыщен нарциссизмом и воплощает в жизни Нарциссический архетип, разрушающий самого индивида, но которым он инфицируется, будучи в тесных отношениях с другом, то сновидение абсолютно обоснованно выбирает символом Нарциссизма, именно данного товарища уничтожая его своей деятельностью. Заканчивая высказывать свои предположения о том, что Фрейд и соответственно множество современных психотерапевтических школ, выросших из его учения, а в особенности психоаналитическая школа, сыграл большую роль в дискредитации и деформации ресурса психического убийства стоит задать вопрос, почему его отношение является диаметрально противоположенным по оценочным критериям к бессознательным процессам: психическому внутреннему убийству и к нарциссизму, инцестуозности? Ответ мой, я не думаю, что удивит читателя и будет являться продолжением изначально высказанной мною мысли – нарциссизм, инцестуозность, как и полюсная расщепленность с психологической толерантностью, аффективно – страстный подход к жизни, исключающий применение разума, а соответственно ведущий к порабощению архетипическими энергиями по отношению к патологическим психическим явлениям являются необходимыми фундаментальными психическими процессами вокруг которых формируется Христианство, как психический феномен, Английское, Французское, Американское, Российское бессознательные пространство, которые и образуют вокруг себя современную коллективную психику. Фрейд же, попросту уловив дух времени (дегенеративного свойства, стремящегося к разрушению, стагнации) или попросту являясь бессознательным пророком своего времени выразил его законы (которые таким образом отражают пульс эпохи, но не истины) через свою теорию. И, конечно же, общество, порабощенное архетипическими энергиями коллективного бессознательного, на ура приняло его теорию и мало кто обращает внимание на то, что теория Фрейда изначально была разработана для невротической личности. Невротическая личность понятное дело является патологичной (что доказывает наблюдение за ней и реальное оценивание ее поступков) по своей природе (но только не для гуманистического, толерантного общества, которое скорее увидит патологию в храбром и справедливом воине) соответственно и те фундаментальные психические процессы, на которых она базируется и которые приводят к дезадаптации данную личность являются патологическими. По сему стоило бы пересмотреть современным психологическим школам свое отношение к инцестуозности, полюсной отщепленности (Полюсная отщепленность, хоть об этом и не говорят, сыграла, например, ключевую роль в формировании гипнотерапии. Ведь весь механизм гипнотерапии как – раз таки строится вокруг ведущей роли бессознательного и даже еще большего увеличения этой ведущей роли, тогда как сознание в лучшем случае остается таким же не развитым, а в худшем деградирует еще сильнее, так как гипнотерапия еще сильнее увеличивает роль бессознательного), нарциссизма (Современные психологические школы уже практически не рассматривают нарциссизм как психопатологию, а даже наоборот видят в нем развивающий, фундаментальный пласт, координирующий развитие нормальной психики. Из такого рассмотрения, например, вырастают школы, которые в принципе не рассматривают человека, как взрослое духовное существо, а видят всю его жизнь в проигрывании детских травм и даже травмы рождения, которые с их точки зрения определяют всю дальнейшую жизнь человека. Конечно же, стоит отметить, что такой вариант функционирования человеческой психики, особенно под влиянием современной культуры вполне возможен и даже встречается достаточно часто. Однако накладывать идею травмы рождения на каждую человеческую психику вероятно не совсем верно, особенно на человека, опирающегося на духовное, а не на матриархальное начало, для которого в связи с такой психической организацией травмой было не рождение, а нахождение в лоне матери. И каждое новое погружение туда, в том числе и на символическом уровне вновь является травмирующим механизмом.), психологической толерантности по отношению к патологическим психическим явлениям (Конечно об этом много не говорится, но лично думаю, что длительный курс терапии, особенно аналитически ориентированной, в том числе и так называемой современной Юнгинианской связан в первую очередь именно с психологической толерантностью, вокруг которой выстраивается терапевтическое пространство. Одержимые данным явлениям и аналитик – терапевт и анализант – пациент, которые в данном случае воплощают лишь установки современной коллективной психики, просто не уничтожают в психотерапевтическом пространстве патогенные психические явления, которые способствуют развитию патологии, снижению адаптации пациента. И так как основная задача не решается в данном случае в ходе терапии, и так как запрос пациента, скорее всего, может быть выполнен только лишь в случае уничтожения патогенных психических явлений, искажающих его жизнь, процесс терапии затягивается на 5–7 лет. А вот если бы патогенные психические процессы, фигуры уничтожались бы в процессе терапии и к ним не применялась бы психологическая толерантность, то возможно запрос пациента был бы выполнен и процесс терапии не затянулся бы на 5–7 лет.).

Другой школой психотерапии, в которой можно наблюдать явную деформацию и дискредитацию феномена внутреннего психического убийства больной части личности является школа когнитивно – иммагнитивной психотерапии или сновидений наяву, которая, по всей видимости, выросла из метода активного воображения, введенного в психотерапевтическую практику Юнгом. В данной школе дискредитация и деформация ресурса внутреннего психического убийства заключается в том, что пациенту не рекомендуется ни в коем случае во время «сновидений наяву» (в которых он представляет различные мотивы, например восхождение на гору, изучение поляны, дома, ручья и т. д.) убивать определенные фигуры (которые понятное дело могут являться либо его внутренними частями, либо фигурами коллективной психики, которые и могут причиной инфицирования, нарушения функционирования психики индивида) даже если самому пациенту захотелось их убить (например, страшное животное, выбежавшее из леса). В данном случае теоретическое обоснование не убийства встретившейся фигуры (которая является либо частью психики индивида, либо частью коллективной психики) выглядит вполне логичным и обоснованным и в большей части случаев вероятнее всего является абсолютно верным. Между сознанием и фигурой бессознательного нарушена связь, но в ней кроется явный психический энергетический ресурс и потому убивать часть собственной души, то есть психики не стоит. Я просто уверен, что данное обоснование в подавляющей части случаев является верным. Но эта прекрасная психотерапевтическая школа явно упускает из вида тот нюанс, что возможно в ходе сеанса пациент встретился с той частью психики, с которой связь наладить нельзя и которая своим воздействием на психику индивида разрушает ее нормальное функционирование. И конечно не стоит забывать, что на такую точку зрения школы сновидений наяву опять – таки во многом повлияла современная культура, проповедующая тактику психологической толерантности и не допускающая уничтожение психопатологических элементов. Чуть позже я постараюсь в отдельной главе показать, что человеческое символотворчество, которое через себя показывает особенности протекания бессознательных процессов имеет большое количество примеров, показывающих, что убийство больной части личности является необходимым процессом и что попытка устанавливать контакт с патогенным механизмом, и попытка излечить его ведет человеческую психику к деградации, снижению возможностей, психопатологиям, движению в сторону тьмы и хаоса.

Современная так называемая Юнгинианская школа психологии так же является ответвлением психологии, дискредитирующим и деформирующим ресурс убийства больной части психики. Вообще предлагаю читателю крайне скептически относиться к словосочетанию Юнгинианская школа психологии. Дело в том, что сам Юнг говорил, что его взгляд на психику человека это только его индивидуальный взгляд, а посему не может быть его школы, потому – как никто не может видеть психику, так как он, так как каждый видит психику по-своему. Но такая школа все – таки была организована и во многом благодаря слабине, которую дал Юнг, и который в данном случае сам проявил психологическую толерантность. На деле же получилось (как, впрочем, это почти всегда и бывает), что так называемые Юнгинианцы просто прикрылись именем Юнга, дабы оправдать свою идеологию, на которую в случае отсутствия этого имени, окружающие, скорее всего бы смотрели менее внимательно. Но после того как имя Юнга появилось в имени этой школы то мировая общественность обратило более пристальное внимание, так как действительно имя Юнга заслужило внимание и рассмотрение его глубоких идей, развивших человеческую культуру. Но если теперь отдельно посмотреть на Юнговскую школу, то можно увидеть, что она уже мало чего имеет общего с самим Юнгом. Вернее сказать, так, наибольшую популярность из трех школ Юнговского подхода приобрела именно та, которая наименее тесно связана с творчеством Юнга. Школа эта называется школой переноса – контрпереноса. По мнению этой школы все наиболее значительное в аналитической терапии происходит в отношениях между аналитиком и пациентом. И соответственно анализ переноса (то какие чувства испытывает пациент к аналитику во время анализа и как считается, зачастую эти чувства являются не объективными, а сохранившимися в психике пациента по отношению к значимым фигурам – в первую очередь к матери и отцу, и которые и определяют его поведение) и контрпереноса (Тех чувств, которые испытывает аналитик по отношению к пациенту и которые также не являются объективными. Однако в связи с тем, что аналитическое пространство выстраивается таким образом, что во главу угла формирования и травмы психики ставятся детско – родительские отношения и аналитик в данном случае берет на себя роль родителя, то он как – бы заражается этими контрпереносными чувствами, определяющими отношение к пациенту, тогда как сам пациент заражается переносными чувствами, которые искажают аналитическую действительность.) занимает центральное место в подходе данной школы. Более того, данная школа настолько одержима рассмотрением переноса и контрпереноса, что и анализ сновидений, фантазий она рассматривает в первую очередь сквозь призму понимания переноса – контрпереноса (хотя несомненно, что в сновидениях отношения между аналитиком и пациентом должны быть освещены, особенно если эти отношения складываются не так, как это желает видеть бессознательное пациента либо если эти отношения складываются не верно) и если пациент увидит сновидение, в котором он, допустим, убивает свою мать, то аналитик – женщина вероятнее всего посчитает, что в данном случае всплывает бессознательное агрессивное отношение к ней (хотя и такое возможно), которое потому – как деструктивное, агрессивное вероятнее всего является разрушительным для аналитического пространства и потому она вероятнее всего будет обдумывать то как ей изменить тактику отношений с пациентом. Для того чтобы успешнее решить эту задачу аналитик может обратиться за помощью к коллегам. Такая коллективная помощь называется супервизией. Понятное дело, что такой подход к психотерапии, конечно же, имеет право на жизнь, но вот приписывать его к Юнговской идеологии на мой взгляд несправедливо. Во – первых об этом говорит то, что ознакомившись с творчеством Юнга не удастся обнаружить его большого внимания к проблеме переноса, контрпереноса. Для него это лишь явление, частица терапии, имеющая свои границы. А вот школа переноса сделала проблему переноса – контрпереноса ключевой для терапии. Доходит даже до того, что сновидение, в котором допустим, пациент взлетает на воздушном шаре, трактуется как попытка убежать, разрушить рамки терапевтического пространства. Очевидно, что рассмотрение переноса – контрпереноса является динамической силой возвращающей к проблеме детства, нарциссизма и забывающая в принципе о духе, о глубоких психических трансформациях вне материнского лона. Более того изучая Юнга можно прийти к мнению, что перенос – контрперенос это именно что явления отравляющие психическую реальность (родители из – за своей аффективной одержимости могли неверно рассматривать ребенка, а ребенок также из – за разницы в возможностях, развитии, росте, физических, материальных, социальных возможностях проецировал на них божественную, дьявольскую суть, которой они вовсе и не обладают) и потому опираться на них как на ресурс не логично. Их нужно, безусловно, учитывать и помнить о том влиянии, которое они оказывают на терапевтический процесс, так как и перенос и контрперенос, несомненно действительно существуют и если, не замечая их попасть в их власть (именно так часто и бывает – мы не замечаем чего – то, отрицаем, например, божественную, дьявольскую суть, необходимость божественной природы для нашей психики, вследствие чего становимся такими же религиозными фанатиками по сути, но другого явления, например спорта или искусства, в котором находит свое место почитание), то процесс терапии будет вестись их желаниями, по их направлению. А направление терапии в принципе не может быть выбрано адекватным процессами переноса – контрпереноса, так как повторюсь, эти явления не объективны по отношению к окружающему миру (к примеру, не может быть объективным чувство, пойманное в контрпереносе аналитиком, которое желает видеть своего сына творческим, ориентированным на гуманистическое направление его развития, тогда как ведущая функция мальчика это мышление и он наиболее успешен в познании математики) и пытаются подстроить его под свои нужды. Исходя из такой логики можно прийти к мнению, что перенос и контрперенос это явления, уводящие анализ, терапевтический процесс из верного русла и направляющее его в тупик детско – родительских отношений (Понятное дело, что не все детско – родительские отношения, которые и являются основой, первопричиной психической травмы для переноса – контрпереноса ведут к тупику, а не к развитию ребенка. Но когда к психологу обращается пациент за помощью, где большая часть его проблем родом из детства, во время которого его неверно оценивали, рассматривали, формировали и в первую очередь именно его родители, то становится вполне очевидным, что в данном случае детско – родительские отношения не могут быть ресурсными, ибо именно они и являются одним из главных искажающих явлений жизнь пациента. Посему ориентироваться на них не верно.). Поэтому рассматривать процессы переноса – контрпереноса, описывающих картину детско – родительских отношений ресурсными очень часто ошибочно. Их нужно рассматривать просто как объективное психическое явление, влияющее на пациента и на аналитическое пространство, причем влияющее в первую очередь не совсем адекватно, и в первую очередь искажающе. Однако с другой стороны необходимо заметить, что процессы переноса – контрпереноса лежат на самой поверхности аналитического пространства и посему за них легче всего ухватиться, заметить, ведь процесс отношений, межличностных аффектов первое, что возникает при взаимодействии. То ли дело глубинный конфликт личности или личная Тень (в которой лично с моей точки зрения в большей части случаев и находится истинный ресурсный материал индивидуальной психики человека, вытесненный туда социальными нормами, которые для человека в первую очередь начинает транслировать именно семья, родители, отношения с которыми и проигрывает перенос – контрперенос) до которых во – первых длительно добираться, во – вторых от самого пациента будет исходить изрядная доля сопротивления при знакомстве с данными пластами психики. И как раз перенос и контрперенос именно те явления, которые будут также вносить сопротивление исцелению от центрального комплекса пациента, либо знакомству с самостью. Итак, предлагаю читателю мнению, что перенос – контрперенос это именно, что явления, уводящие анализ с правильной тропы по такому же сценарию, как это делала семья пациента. Поэтому рассматривать эти процессы ресурсными и опираться на них неверно. Их лишь необходимо учитывать, дабы не избрать ошибочную терапевтическую тактику.

Крайне символичной для данного исследования должна быть следующей информация о школе переноса – контрпереноса так называемой Юнгинианской школы (которой в принципе с точки зрения психологических открытий самого Юнга быть не должно, так как главным ориентиром для Юнга была самость) – она сформировалась в Англии. В данном случае мы опять – таки видим, что развитие и распространение психологической толерантности (О психологической толерантности, как о явлении, формирующем развитие школы переноса – контрпереноса мы можем говорить потому – что, явление перенос и контрперенос возвращают пациента к детско – родительским отношениям, которые и стали ключевым деформирующим явлением для его жизни, к которому данная школа не призывает отнестись, как к патологическому элементу, а наоборот опирается на данный патологический пласт бессознательного при формировании аналитического пространства, рассматривая его как ресурсный, хотя, не всегда декларируя эту идею.) происходит вокруг уже обозначенных психических явлений, в данном случае вокруг Английского бессознательного, которое и поспособствовало образованию данной школы, которая по большому счету ничего общего с Юнгом не имеет. Следствием выбора такой тактики развития данной школы (которая получила распространение и популярность не только в Англии) стала популяризация Нарциссизма (Нарциссичность просто необходима, как системообразующая бессознательная энергия в психике пациента по отношению к которому применяется подход школы переноса – контрпереноса, ведь данная школа опирается в первую очередь именно на внутреннего очень раннего ребенка при формировании аналитического процесса. Посему можно констатировать, что одним из главных условий для существования и развития школы перенос – контрперенос является наличие Нарциссичного пациента или позволяющего нарциссизму доминировать в его психике. Но что будет тогда, когда не знающий таких хитросплетений пациент, клиент обратиться за помощью к «Юнгинианскому» аналитику, придерживающегося подхода к терапии школы переноса – контрпереноса? И ведь возможен вариант, при котором, человек искал для себя именно Юнговскую модель психотерапии, ознакомившись с его трудами, а по факту попадает к терапевту, который ориентирован на детскость, нарциссизм, к которым сам Юнг относился прохладно и уж точно не как к ресурсному пласту психики человека.) и перекрашивание его из патологического психического явления, которым он и является, несомненно, в нормальное, а затем и вовсе в ресурсное. Собственно, на эту тему написано немало книг. И конечно их численность возрастала по мере исчезновения людей, мысливших о человеческой психике примерно в том же направлении, что и сам Юнг (также как Юнг понятное дело не мыслит никто, потому – что каждый мыслит по-своему). Итак, в данном случае мы видим пример искажения теории Юнга с помощью феномена психологической толерантности. Понятное дело, мы должны предположить, что Английское бессознательное (в недрах которого и зародилась школа переноса – контрпереноса) применило психологическую толерантность по отношению к детскости, нарциссизму, инфантилизму тактику психологической толерантности потому – что оно не могло излечить нарциссизм, не могло рассмотреть всей патологической сути для человеческой психики, которой несет в себе нарциссизм. И вот из неумения лечить, бороться с психопатологией и вырастает толерантное отношение к патологическим явлениям коллективной психики. Это в свою очередь говорит о недостаточной глубине мышления в понимании психических процессов большей части человечества (собственно именно использование человеком тактики психологической толерантности говорит о его недостаточно глубоком понимании психической природы). До тех пор, пока Германское бессознательное еще было живо, активно в недрах коллективной психики влияя на развитие мирового психического организма отношение к нарциссизму, психопатологиям в принципе было более критичным, и борьба с ним внутри самой коллективной психики велась. После же уничтожения или подавления, угасания (Которое было искусственным и было спровоцировано СССР, Англией, США, Францией после второй мировой войны после которой само слово Германский дух стало нельзя произносить вслух, в результате чего оно исчезло из обихода. Не стоит забывать, что у Черчилля есть фраза, в которой он заявляет примерно следующее: «Думаете, мы воюем с армиями Германии. Нет, мы сражаемся с Германским духом, который необходимо уничтожить». Коллективными усилиями уничтожить или вернее сказать подавить его удалось.) германского духа отношение к психопатологиям изменилось из – за неспособности бороться с психопатологиями и вероятно собственной патологичности Христианства, как психического феномена, Английского, Французского, Американского, Российского бессознательного. Германское бессознательное имело иммунитет (который теперь стерт у большинства представителей данного бессознательного измерения современной дегенеративной культурой) по отношению к психопатологиям, наверное, в первую очередь потому – что оно сформировано во многом вокруг Бога Водана/Одина/Вотана (Об этом рассказывает и одна из работ Юнга, в которой Водан, как психическое явление, архетип называется системообразующим для Германского бессознательного. Однако необходимо отметить и то, что в данной статье уже наблюдается деформация современной культурой Водана. Например, в этой статье Юнг заявляет о схожести Водана и Диониса, он даже называет их двоюродными братьями. В это очень трудно поверить, потому – как образ Водана более всего связан с развитием сознания с центрированием его. Об этом говорит, например, и то, что Водан бог мудрости и одновременно бог воинов. Таким образом, рождается мысль, что знания, разумность без силы и сила без разумности, знаний неполноценны. В мифологии имеются такие фрагменты, описывающие жизнь Водана в которых он жертвует собой ради знаний. В частности, для того чтобы испить из источника мудрости он отдал свой глаз Мимиру. Для того чтобы постичь силу рун, Водан принес самого себя в жертву провисев 9 суток на стволе мирового древа Иггдрасиля, прибитый к нему своим же копьем. Во всех этих поступках виден мотив уничтожения самого себя ложного, не ведающего, лишенного мудрости. Такой подход в принципе очень близок Буддизму и потому совершенно непонятно, как Водана можно приравнять, породнить с Дионисом – богом безумств, потери осознанности, коллективных слияний, в которых единичное человеческое начало исчезает в коллективном. Поведение Водана в любом случае более интровертное и не затрагивающее своего ближнего при собственном развитии. Жертвой и в то же время ресурсным психическим материалом становится собственная психика. При этом исчезает вероятность познания себя через своего ближнего, которая как – раз-таки очень развита в природе Диониса. И несомненно, что данная тактика перекочевала из Дионисийства в Христианство, значительно повлияв на его развитие. Таким образом, я хотел бы оспорить мысль Юнга о психическом родстве архетипических энергий Водана/ Вотана/Одина и Диониса и предложить мысль, что данная идея есть ничто иное как деформация Водана, как психической энергии. Собственно, примерно так же затем поступила школа переноса/контрпереноса с самим Карлом Густавом, заявив о своем родстве с Юнгом и назвав себя даже продолжательницей его идей, опираясь на аргумент, что данная школа развивает именно тот ресурс аналитической практики, который сам Юнг упустил из вида, не придав ему особого значения. Понятное дело, что в данном случае речь идет о переносе/контрпереносе. Хотя на самом деле Юнг уделил этой проблеме достаточно внимания в своем творчестве, уделил столько места сколько нужно. Но понятное дело, что для того, чтобы нарциссизм, инфантилизм, детскость заняли центральное место в терапии, в «развитии человека» этого было явно недостаточно. Вот этот «недостаток» Английское бессознательное и восполнило, сформировав все аналитическое пространство вокруг психопатологических архетипических энергий – нарциссизма. Вообще тема деформации, дискредитации или НАкрытия прежних изначальных архетипических проявлений, которые в том числе символически выражаются через Богов тема обширная и требующая отдельной большой работы не под флагом психологии. Потому – как если я начинаю освещать этот вопрос, то слышу обвинения в том, что пытаюсь пересмотреть исторический, мифологический вопрос, хотя на самом деле я стремился рассмотреть, только лишь психическое развитие человека. Закончу же данное отступление на том, что деформация и дискредитация Водана, как архетипа имеет большие масштабы. К примеру, можно вспомнить знаменитого российского сатирика, который заявил, что Ворон, являющаяся птицей Водана это птица бандитов и разбойников. Хотя, как может быть птицей, характеризующей бандита та, которая стремится к отстраненности, уединению и что еще очень важно – долго живущей?).