«Все существует у нас – будто бы»

«Все существует у нас – будто бы»
Иван Сергеевич Аксаков

«У нас теперь господствует странная мода: мода на взаимные приветствия, комплименты, поздравления… Все друг с другом расшаркивается, раскланивается, друг перед другом приседает; пущены в ход всевозможные сравнения; люди не могли собраться вместе, чтоб поиграть в карты, поесть и попить, без какого-нибудь кому-нибудь приветственного заявления от имени кушающих, пьющих и играющих…»

Иван Сергеевич Аксаков

«Все существует у нас – будто бы»

У нас теперь господствует странная мода: мода на взаимные приветствия, комплименты, поздравления… Все друг с другом расшаркивается, раскланивается, друг перед другом приседает; пущены в ход всевозможные сравнения; люди не могли собраться вместе, чтоб поиграть в карты, поесть и попить, без какого-нибудь кому-нибудь приветственного заявления от имени кушающих, пьющих и играющих. Даже крестьяне – и те заразились тою же манией. Мы получили на днях из Камышина (Саратовской губернии) копии с адресов, поданных крестьянами трех казенных волостей – председателю Камышинского рекрутского присутствия за его «безукоризненные и справедливые действия при последнем наборе». «Тронутые сочувствием в полезных ваших распоряжениях по приему рекрут», – пишут крестьяне в одном из адресов, – «мы поставили себе в непременную обязанность поднести вам этот благодарственный адрес»… Одним словом, развилась особенная литература приветствий и особенная деятельность обедов. Только и слышишь: «общество», «наше общество», «наше просвещенное общество», «просвещенное» и «патриотическое общественное мнение!»… Общество восторженно, неистово рукоплещет, поздравляет само себя и верит, что у нас действительно есть и общество и общественное мнение, и что общественное мнение есть точно – сила!

Хотя мы не разделяем с обществом этой веры во всей ее полноте, однако же пусть обе стороны поверят не только в существование, но и в могущество общественного мнения! Это не худо… Несмотря на наш иронический приступ, мы далеки от мысли, чтобы во всем общественном оживлении и движении нынешнего лета не проявилось, рядом с многою ложью, и много правды; чтобы в оглушительном хоре фальшивых, визгливых, крикливых голосов и звуков не гудела в то же время басовая струна (может быть, даже мало замеченная самим обществом), не звучал Grundton, как говорят немцы-музыканты, – основной тон всего русского государственного и земского строя. Сказалась действительно сила, – сила великая, историческая, сила не только общественная, но сила земская, бьющая прямо из почвы: эта сила – сознание единства и целости русской земли, не только как существующего факта, но как исторического призвания, – смутная, но твердая вера в великое будущее, – живое чувство чести государственной, живая неразрывная связь земли с государством, которое она не даром же строила тысячу лет, на которое потратила так много жизни, для которого принесла столько ведомых и неведомых жертв!