Источник

Исследование зашло в тупик.

От жёсткого разочарования я злобно топтал и без того уже раздавленные сочные побеги, источающие терпкий аромат сока. Я с обречённостью понимал, что теперь у нас остался единственный вариант – выжимать сведения о воде из туземцев.

Пришлось отдать приказ умникам, чтобы они усилили работу с аборигенами и выдавили из них нужные сведения. Сам же я после массового убийства избегал встречаться с палочниками, потому что они каким-то неведомым образом узнали о смерти всех членов погибшего племени.

Я до смерти ненавидел этих тупых высокомерных уродов, которые наверняка втайне смеялись надо мной и всё выдумывали, как бы ещё позабавиться за мой счёт. Впрочем, теперь они тоже не горели желанием выходить на непосредственный контакт со мной, а предпочитали пудрить мозги яйцеголовым, которые им прямо-таки в рот заглядывали и готовы были снять любую пылинку с их костлявых плеч и лысых голов, лишь бы только те были счастливы.

Мне было наплевать на их взаимоотношения, для меня имело значение только одно – чтобы секрет квантовой передачи воды из неизвестных точек пространства был раскрыт и передан в Корпорацию, правление которой проявляло всё большее нетерпение и недовольство. Назревал скандал с наказанием, и я всё больше нервничал и злился, не в силах сдвинуть исследования хоть на миллиметр, хоть на букву.

Глава 4

Миновали ещё три земных месяца.

Три бессмысленных и безрезультатных месяца, заполненных утомительными однообразными буднями и тошнотворной рутиной.

Чтобы не ощущать внутри себя пугающую пустоту и не подыхать от безделья, я с головой погрузился в самые обычные дела.

Мне приходилось управлять лагерями и общаться со звереющим руководством.

Мы ковырялись в руинах неожиданно обнаруженных древних городов, покрытых песками, чтобы понять, почему исчезла цивилизация палочников. Умники, повёрнутые на истории и климате, всё время восклицали что-то про «климатический коллапс», но я сознательно отказывался погружаться в эту тему, потому что она меня ни мало не волновала.

Мы обнаружили под песками огромные котлованы древних неглубоких морей, в которых, по заверениям яйцеголовых, ещё тридцать восемь тысяч лет назад плескалась солёная вода. Они всё хватались за головы и спорили по поводу причин полного исчезновения воды на планете, а я лишь насмехался над ними и подбрасывал бредовые идеи, которые они принимали за чистую монету и подолгу мусолили, прежде чем разочарованно отложить в сторону.

Мы исследовали единственную горную гряду, протянувшуюся на пять с половиной тысяч километров, но почти сразу с огромным разочарованием подтвердили данные первой автоматической экспедиции – добывать на планете было нечего. Многочисленные следы древних разработок указывали на то, что примерно тридцать восемь тысяч лет назад палочники полностью истощили все минеральные ресурсы.

Биологи с увлечением продолжали изучение растений и животных, не уставая поражаться невероятной стопроцентной точности воспроизведения генетического кода.

Научные доклады пухли на глазах, забивая бо?льшую часть канала связи с Землёй. Происходило что угодно. Кроме главного – мы по-прежнему топтались на месте и ни на шаг не продвинулись к разгадке квантовых водяных источников. Я угрожал учёным. Я грозно тряс кулаками перед их лицами. Я обещал самые страшные наказания для них самих и для их родственников. Но все усилия приводили только к пустому сотрясанию воздуха и усилению взаимной ненависти; настоящего результата не было.

То ли палочники очень умело прикидывались идиотами, а то ли и правда не могли сообщить нам секрет передачи воды. О втором варианте я до последнего предпочитал не задумываться, потому что в таком случае вообще становилось непонятно, от кого требовать правду, где искать знания о технологии передачи воды. Стоило только подумать об этом – и перспектива становилась крайне безрадостной. Казалось, что истина не будет раскрыта никогда.

Поэтому я всё больше зверел и уже был готов поубивать всех и каждого, если бы это сделало возможным возвращение домой. Ведь там остались незаконченные дела. Месть не была завершена.

Но в один день всё переменилось.

Глава 5

Копилка тайн, не имеющих объяснения, изрядно раздражала и меня, и учёных, которые тоже уже наелись Ямухвом до отвала и теперь мечтали о возвращении домой. Со временем бо?льшая часть умников перебралась обратно в центральный лагерь, словно стараясь держаться поближе к кораблю, на котором нам предстояло вернуться с величайшим научным открытием.

В один день эта копилка пополнилась ещё одним необъяснимым происшествием, которое, начавшись однажды, стало регулярным.

Стояла глубокая ночь. Лагерь уже давно затих. Яйцеголовые и рабочие, подавленные моим ором, довольно рано разбрелись по своим углам, предпочитая не показываться на глаза.

Мне упорно не спалось, в голову лезли мрачные мысли. Чтобы хоть немного от них отвлечься, я встал с кровати и вышел на воздух. В темноте безлунной ночи глухо светились красные бортовые огни корабля. Его чёрный силуэт чётко выделялся на фоне неба, усеянного яркими чужими звёздами. Было тихо и спокойно.

Почёсываясь и позёвывая, я прошёл по лагерю и вышел к тому месту, где раньше начинался периметр оазиса. Извечный западный ветер неожиданно стих, и стало возможным услышать еле различимое журчание летающего источника, который теперь целиком и полностью обеспечивал нас жизненной влагой.

Я уже собирался развернуться, чтобы пойти в кровать, как вдруг какой-то всё более нарастающий шорох привлёк моё внимание. Шорох доносился со стороны оазиса. Я тут же пожалел, что не взял с собой оружие, но из тупого упорства не стал трусливо разворачиваться и убегать с поджатым хвостом. Ну нет, я готов лицом к лицу встретиться с неизвестностью.

В темноте кто-то был. Кто-то шевелился и влажно чем-то чмокал, шелестел и прихлопывал. И этих кто-то было очень много. Чтобы поскорее покончить со страхом, я упрямо сжал зубы и стал медленно красться на полусогнутых ногах, приготовившись к прыжку или нападению, если это потребуется.

Пахло морем. Я подумал, что от вечной жары у меня уже начинаются галлюцинации.

И вдруг я споткнулся через что-то и упал. Подо мной оказалось что-то непонятное: скользкое, влажное, мягкое и подвижное. Оно сплошным холодным ковром усеивало песок. Охваченный омерзением и страхом, я попытался встать на ноги, но некоторое время мне никак не удавалось нащупать твёрдую землю, я то и дело падал на скользкие тела каких-то животных. По крайней мере, именно такой вывод я сделал – подо мной шевелились какие-то животные.

Я провёл рукой по одному из тел и ощутил, что оно покрыто холодной слизью. Я понюхал руку и поразился стойкому морскому запаху. Морские животные здесь?! На планете, где напрочь отсутствует хоть один водоём?!

Чертыхаясь и испытывая чувство гадливости, я кое-как вылез на песок и быстро вскочил на ноги. Чтобы раньше времени не привлекать внимание других членов команды, я пробежал по лагерю и ворвался в свою палатку. Вокруг меня сомкнулась блаженная прохлада, но наслаждаться ею было некогда. Я распахнул сейф, схватил небольшой пистолет и мощный плазменный фонарик.

Только вернувшись к месту падения, я включил фонарик и застыл как вкопанный от изумления. Поверхность земли, куда ни глянь, покрывали лоснящиеся от влаги тела морских животных вперемешку с водорослями. Не будучи биологом, я всё же смог различить несколько видов рыб, пресмыкающихся, каких-то то ли крабов, то ли подводных пауков.

Я не поленился пройти по периметру пространства, заваленного морскими гадами. Выходила довольно большая площадь, четверть прежнего оазиса. Получалось, что кто-то притащил сюда тонны морского улова и вывалил у нас под самым носом. А мы даже ничего не слышали и не заметили.

Если только это не был кто-то из нас.

Злорадно посмеиваясь, я прошёлся по лагерю, громко выкрикивая что-то неразборчивое, чтобы разбудить всех присутствующих. Испуганные и недоумевающие члены команды выползали в темноту, не понимая, что происходит. Выстроив всех в линию, я учинил жёсткий допрос, внимательно глядя в заспанные лица и испуганные глаза.

Довольно быстро выяснилось, что никто из участников экспедиции не имеет к случившемуся никакого отношения. Учёные с искренностью младенца утверждали, что ничего такого не привозили. Да и откуда? Военные тоже пожимали плечами и всё бубнили о том, что сколько же надо транспорта, чтобы перевезти столько рыбы. Рабочие вообще оказались как всегда бесполезны и только раздражали меня своей тупостью.

Тогда я лично проверил путевые журналы бортовых компьютеров всех вертолётов, тракторов и бронированных машин, имеющихся в трёх лагерях. И с тупым недоумением узнал, что сегодня вообще ни один аппарат не пересекал границы лагерей. Нет, я, конечно, знал, что никто из участников экспедиции не брал разрешение на перемещения, но ожидал увидеть в записях данные о несанкционированных поездках.

Я был озадачен и встревожен. Больше всего мне не нравилось, что кто-то безнаказанно хозяйничал у меня под самым носом, а я даже не подозревал, кто он такой и зачем это делает.

Пришлось позволить людям лечь спать, хотя для меня эта ночь стала по-настоящему бессонной. До утра я вскакивал с кровати при малейшем шорохе и кидался бегать по территории, теперь уже ярко освещённой всеми прожекторами. Я расстрелял одну ночную птицу и раздавил ногой несколько ярко-жёлтых червяков, вылезших из грунта и устремившихся к трупам морских животных. Более серьёзная добыча на глаза так и не попалась.

Утром я приказал нашему экспедиционному врачу произвести в медицинском принтере «сыворотку правды» для каждого члена команды. Это выходило за рамки моих полномочий, но я считал, что ситуация требует экстренных мер. И мне было наплевать на законы Земли и правила Корпорации.

Допрос каждого участника экспедиции занял не больше пяти минут, но я здорово утомился, когда отпустил последнего из них. Результаты оказались неутешительными – никто из учёных, рабочих и военных не имел никакого отношения к поразительному появлению морских организмов.

Единственно возможный вывод напрашивался сам собой – это дело рук палочников. Как ни крути, никто кроме них не мог непонятно каким образом доставить к погибшему оазису животных. На планете без морей, озёр и рек.

Я потратил больше часа на настройку сорока исследовательских дронов, которые долгое время пылились в трюме корабля. Я хотел, чтобы они заново составили карту поверхности Ямухва. Меня мучило неприятное подозрение, что в каком-то уголке от наших глаз и приборов укрылся водоём.

Я проводил взглядом сверкающие на солнце серебристые шары, которые взмыли в воздух и разлетелись в разные стороны. При поддержке орбитальных спутников в течение нескольких суток должна была появиться новая достоверная карта.

Приказав учёным усилить работу по изучению квантовой пуговицы (кажется, при этом я орал и что-то швырял в бесполезных идиотов), я уединился с Николаем. Обсудив странную ситуацию, мы приняли единодушное решение усилить охрану центрального лагеря. Для этого пришлось задействовать всех имеющихся охранных дронов, чтобы они патрулировали периметр круглые сутки, но особенно по ночам. Только так я чувствовал себя более-менее спокойно.

Следующая неделя прошла в непонятном нервном ожидании. Я сломал глаза, рассматривая новую карту, но так и не обнаружил даже малюсенькой лужи, не говоря уже об озере, в котором могло бы обитать столько животных. Но самое поразительное, что рыба продолжала появляться!

Каждый раз это происходило глубокой ночью. И каждый раз датчики движения, установленные повсеместно, молчали. Охранные дроны как ни в чём не бывало продолжали нарезать круги вокруг лагеря и мёртвого оазиса, а изображение с камер слежения оставалось безупречно однообразным.

Я бесился от бессилия и пообещал выдать вознаграждение в размере месячного оклада за любую достоверную информацию о том, кто и как умудряется хозяйничать под самым нашим носом.

Военные и рабочие не спали ночами, кружили по пустыне и всё пытались выследить виновников. Но рыба всё равно каждый раз появлялась на месте мёртвого оазиса. За одно мгновение. За бесконечно малый миг.

Все наши меры оказались бесполезными. Неведомые фокусники словно насмехались над технологической мощью человечества, непонятно зачем заваливая стеклянный круг морскими телами.

Палочники, за которыми мы следили особо пристально, упорно делали вид, что ничего не происходит, и продолжали жрать плоды и траву, лазить по деревьям и валяться на земле.