Оценить:
 Рейтинг: 0

Темные аллеи

Год написания книги
2010
<< 1 ... 39 40 41 42 43 44 >>
На страницу:
43 из 44
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Собака остановилась и опять подняла морду, сверкнув красным огоньком глаз.

– Что тебе надо? – ласково заговорила девочка, всегда разговаривавшая с ней, как с человеком. – Почему ты не спишь, глупая? Это луна так тревожит тебя?

Как бы желая что-то ответить, собака опять потянулась вверх мордой, опять тихо взвизгнула. Девочка пожала плечом. Собака была для неё тоже самым близким, даже единственным близким существом на свете, чувства и помыслы которого казались ей почти всегда понятными. Но что хотела выразить собака сейчас, что её тревожило нынче, она не понимала и потому только строго погрозила пальцем и опять приказала притворно сердитым шёпотом:

– На место. Негра! Спать!

Собака легла, девочка ещё немного постояла у окна, подумала о ней… Возможно, что её тревожил этот страшный марокканец. Почти всегда встречала она постояльцев двора спокойно, не обращала внимания даже на таких, что с виду казались разбойниками, каторжниками. Но всё же случалось, что на некоторых кидалась она почему-то как бешеная, с громовым рёвом, и тогда только она одна могла смирить её. Впрочем, могла быть и другая причина её тревоги, её раздражения – эта жаркая, без малейшего движения воздуха и такая ослепительная, полнолунная ночь. Хорошо слышно было в необыкновенной тишине этой ночи, как шумел поток в долине, как ходил, топал копытцами козёл, живший на скотном дворе, как вдруг кто-то, – не то старый мул постоялого двора, не то жеребец марокканца, – со стуком лягнул его, а он так громко и гадко заблеял, что, казалось, по всему миру раздалось это дьявольское блеяние. И девочка весело отскочила от окна, растворила другое, распахнула и там ставни. Сумрак комнаты стал ещё светлее. Кроме стола, в ней стояли у правой от входа стены, изголовьями к ней, три широких кровати, крытые только грубыми простынями. Девочка откинула простыню на первой от входа кровати, поправила изголовье, вдруг сказочно осветившееся прозрачным, нежным голубоватым светом: это был светляк, севший на её чёлку. Она провела по ней рукой, и светляк, мерцая и погасая, поплыл по комнате. Девочка легонько запела и побежала вон.

В кухне во весь свой рост стоял спиной к ней марокканец и что-то негромко, но настойчиво и раздражённо говорил старухе. Старуха отрицательно мотала головой. Марокканец вздёрнул плечами и с таким злобным выражением лица обернулся к вошедшей девочке, что она отшатнулась.

– Готова постель? – гортанно крикнул он.

– Всё готово, – торопливо ответила девочка.

– Но я не знаю, куда мне идти. Проводи меня.

– Я сама провожу тебя, – сердито сказала старуха. – Иди за мной.

Девочка послушала, как медленно топала она по крутой лестнице, как стучал за ней башмаками марокканец, и вышла наружу. Собака, лежавшая у порога, тотчас вскочила, взвилась и, вся дрожа от радости и нежности, лизнула ей в лицо.

– Пошла вон, пошла вон, – зашептала девочка, ласково оттолкнула её и села на пороге. Собака тоже села на задние лапы, и девочка обняла её за шею, поцеловала в лоб и стала покачиваться вместе с ней, слушая тяжёлые шаги и гортанный говор марокканца в верхней комнате. Он что-то уже спокойнее говорил старухе, но нельзя было разобрать что. Наконец он сказал громко:

– Ну, хорошо, хорошо! Только пусть она принесёт мне воды для питья на ночь.

И послышались шаги осторожно сходившей по лестнице старухи.

Девочка вошла в сени навстречу ей и твёрдо сказала:

– Я слышала, что он говорил. Нет, я не пойду к нему. Я его боюсь.

– Глупости, глупости! – закричала старуха. – Ты, значит, думаешь, что я опять сама пойду с моими ногами да ещё в темноте и по такой скользкой лестнице? И совсем нечего бояться его. Он только очень глупый и вспыльчивый, но он добрый. Он всё говорил мне, что ему жалко тебя, что ты девочка бедная, что никто не возьмёт тебя замуж без приданого. Да и правда, какое же у тебя приданое? Мы ведь совсем разорились. Кто теперь у нас останавливается, кроме нищих мужиков!

– Чего ж он так злился, когда я вошла? – спросила девочка.

Старуха смутилась.

– Чего, чего! – забормотала она. – Я сказала ему, чтобы он не вмешивался в чужие дела… Вот он и обиделся…

И сердито закричала:

– Ступай скорей, набери воды и отнеси ему. Он обещал что-нибудь подарить тебе за это. Иди, говорю!

Когда девочка вбежала с полным кувшином в отворённую дверь верхней комнаты, марокканец лежал на кровати уже совсем раздетый: в светлом лунном сумраке пронзительно чернели его птичьи глаза, чернела маленькая коротко стриженная голова, белела длинная рубаха, торчали большие голые ступни. На столе среди комнаты блестел большой револьвер с барабаном и длинным дулом, на кровати рядом с его кроватью белым бугром была навалена его верхняя одежда… Всё это было очень жутко. Девочка с разбегу сунула на стол кувшин и опрометью кинулась назад, но марокканец вскочил и поймал её за руку.

– Погоди, погоди, – быстро сказал он, потянув её к кровати, сел, не выпуская её руки, и зашептал: – Сядь возле меня на минутку, сядь, сядь, послушай… только послушай…

Ошеломлённая, девочка покорно села. И он торопливо стал клясться, что влюбился в неё без памяти, что за один её поцелуй даст ей десять золотых монет… двадцать монет… что у него их целый мешочек…

И, выдернув из-под изголовья мешочек красной кожи, трясущимися руками растянул его, высыпал золото на постель, бормоча:

– Вот видишь, сколько их у меня… Видишь?

Она отчаянно замотала головой и вскочила с кровати. Но он опять мгновенно поймал её и, зажав ей рот своей сухой, цепкой рукой, бросил её на кровать. Она с яростной силой сорвала его руку и пронзительно крикнула:

– Негра!

Он опять стиснул ей рот вместе с носом, стал другой рукой ловить её заголившиеся ноги, которыми она, брыкаясь, больно била его в живот, но в ту же минуту услыхал рёв вихрем мчавшейся по лестнице собаки. Вскочив на ноги, он схватил со стола револьвер, но не успел даже курка поймать, мгновенно сбитый с ног на пол. Защищая лицо от пасти собаки, растянувшейся на нём, обдававшей его огненным псиным дыханием, он метнулся, вскинул подбородок – и собака одной мёртвой хваткой вырвала ему горло.

23 марта 1949

notes

Примечания

1

Дай им вечный покой. Господи, и да светит им вечный свет (лат.).

2

Возлюбленная нами, как никакая другая возлюблена не будет! (лат.)

3

Нет ничего более трудного, как распознать хороший арбуз и порядочную женщину (франц.)

4

Добрый вечер, сударь (франц.).

5

Вода портят вино так же, как повозка дорогу и как женщина душу (франц.)

6

«Друг» (франц.).

7

Красной икры, винегрета… Два шашлыка… (франц.)

8

Это я вас благодарю (франц.).

9
<< 1 ... 39 40 41 42 43 44 >>
На страницу:
43 из 44