Сказки фея Ерофея

– Что-то религиозное? – заскучал Антон, все еще ничегошеньки не понимая. – Какой-то церковный праздник?

– О, как забавно переплелись религиозная вера и древние верованья в сознании нашего народа! – Ерофей улыбнулся так, как умеют улыбаться только собаки. – Да и любого другого народа, – продолжил пес, чуть подумав. – Посмотри, какая необычная перевязь смыслов: христианский святой Иерофей и языческий хозяин леса, леший. Умиляет. – И пес напоказ умилился.

– Все равно ничего не понимаю, – честно признался Антон.

– Не сомневаюсь, – успокоил фей. – «Всё смешалось в доме Облонских».

– Это из Толстого! – обрадовано вспомнил Антон, который недавно прочитал «Анну Каренину». Ну, как прочитал – так, почитал местами – что из самого романа, что из хрестоматии. В общем, освоил не без труда тот уверенный минимум, что позволит написать сочинение и вставить пару реплик при обсуждении в классе. Но эту фразу, про дом Облонских, Антон запомнил твердо.

– Вот именно, – подтвердил Ерофей. – Кто-то строит дома, а кто-то потом все в них мешает.

– Перестань говорить загадками! – нетерпеливо потребовал юный хозяин. – Разъясни: лешие, Иерофеи, святые, дома, Облонские, христиане, язычники – каша какая-то!

– Чтобы ты ел эту кашу и не морщился, – покровительственно глянул Ерофей на хозяина, – я должен начать с самого дня первотворения и потратить на разъяснения годы. Библиотека у твоего отца большая – читай, разбирайся сам. Или с папиной помощью. А пока что выбрось-ка все это из головы и подумай о себе.

– А что я? – удивился Антон, который особых грехов за собой не помнил. Разве что эти злополучные бутылочки с ядовитым содержимым, что помогали сегодня бороться с похмельем.

– В день святого Ерофея, – говоря, Ерофей снова задрал морду в небо, – лешие лютуют, всякие пакости творят – знают, что с первыми петухами провалиться им под землю и не выбраться до самой весны. Со двора в эту ночь не выходить, особую настойку «ерофеич» пить. Ну, с настойкой у тебя, как вижу, все в порядке, – Ерофей покосился на хозяина.

– И со двора я сегодня не выйду, – заверил Антон.

– Не поможет, – фей чуть покачал головой. – Тебе пятнадцать. Выйдешь ты или не выйдешь, ты добыча легкая и, что самое страшное, – желанная.

– Для кого? – Антону стало жутковато.

– Для леших всех мастей, – пояснил пес. – Разорвут на части, оплетут корнями, заманят, утащат в такие чащи, в такие темные и глухие места – ни за что не выберешься. Не будет возврата. И даже я, хоть фей я умелый и опытный, – Ерофей гордо задрал нос, – помочь буду не в силах. Есть только одно спасение.

– Какое? – спросил Антон на всякий случай, ведь он так и не понял, от какой именно напасти нужно искать спасения.

– Мечта! – провозгласил Ерофей.

– Мечта, – повторил Антон без особой восторженности.

– Именно! – подтвердил пес. – Только мечта будет тебе надежной броней от леших всех мастей.

– Поубивает их всех? – неумело попытался пошутить Антон.

– Что ты! – Ерофей от такой глупости даже передернул мохнатой шкурой. – Кто ж их убить-то может? Да и зачем? Без леших нельзя. Вот только человеку с мечтой лешие не враги, не пакостники, а верные помощники. – Фей немного подумал и все же поправил сам себя:

– Хотя, конечно, случаи всякие бывали.

– Значит, ты, фей, пришел спасать меня от леших? – уточнил Антон. – Или – как там? – подружить с лешими?

– Не спасать, – поправил Ерофей. – Я могу лишь подсказать путь.

– Подскажи мне дао, о великий Мастер! – не выдержал Антон. – Укажи мне истинный путь!

– Не ерничай, – обиделся фей. – Тебе, можно сказать, повезло. Потом еще спасибо скажешь.

– И что же, ко всем пятнадцатилетним приходят феи? – не унимался Антон. – Только к мальчикам? Или к девочкам тоже?

– Нет, – загрустил Ерофей, понурив огромную голову. – Не ко всем.

– И чем же я заслужил? – заинтересовался Антон.

– Не ты, – было видно, что фей не хотел бы отвечать на этот вопрос. – Из уважения…

– К кому? – удивился Антон.

– К твоему отцу.

– К моему отцу? – Антон уже не просто удивился – он крайне изумился. – Вы с моим отцом знакомы? Фей и папа?

– Мы с Нестором Ивановичем, можно сказать, из одного ведомства, – уклончиво ответил Ерофей. – Больше не скажу. И у отца не советую спрашивать. Если захочет, то сам расскажет.

Антону, говоря по правде, становилось скучновато. Размышляющий пес на крыльце, планета Венера (она же звездочка ранняя) в небе, лешие всякие вокруг, таинственные ведомства – все это казалось забавным, «умиляло», по выражению Ерофея. Но вот манера вести беседу – над ней всем этим кельто-германским мифическим существам в лице (вернее, в морде) фея Ерофея стоило бы поработать. Туману пес нагнать сумел, а ничего по существу вопроса сказать не смог. Или не захотел. Да и самого вопроса не было. Тоже мне вопрос – мечта. Романтическая чушь для начальной школы. Но фей Ерофей, собака эдакая, продолжал упорствовать – снова задал тот же вопрос. И, наверняка издеваясь, перешел на «Вы»:

– Итак, молодой человек, какова же Ваша мечта?

– Вот настырный! – в сердцах прикрикнул на собаку юный хозяин. Пес только снова улыбнулся.

В голове было пусто, ответов не было, да и быть не могло. Вот попробуйте сами, не задумываясь, сказать, какова ваша мечта. Даже не сомневайтесь – ничего у вас не выйдет.

Антон устремил взор в ночное – уже ночное! как быстро летит время! – небо, нашел ту самую звездочку, светлую, раннюю… И тут парня осенило!

– Хочу на Венеру! – торжественно изрек он. – Съел, псина? Чем не мечта? Нереальная, безумная. А главное – недостижимая! Спасет такая мечта меня от леших?

Ерофей серьезно задумался. Даже почесал лохматый бок могучей лапой. И наконец решил:

– Что ж, можно попробовать.

– Что попробовать? – не понял Антон.

– Твоя мечта – попасть на Венеру? – уточнил пес.

– Ну? – недоумевал Антон.

– Вот я и говорю: можно попробовать…

Глава 4. В путь

Антон даже развеселился по такому поводу.

– Ты же не птица говорун, – весело сказал он собаке и хотел потрепать псину между ушей, но не решился: Ерофей все-таки теперь не просто породистый маламут – в этот вечер, в эту ночь он существо, обладающее природой метафизической. Можно ли вот так, запросто, трепать меж ушей таинственного покровителя дома на Кисельной восемь, или, как он сам о себе говорил, «фея умелого и опытного»?

– Почему говорун? – фей повел ухом, как будто почуял порыв юного хозяина. – Потому что говорить умею?

– Не читал Булычева? «Девочку с Земли»? Ну, или другие повести – те, что про Алису Селезневу? – пришел черед Антона взглянуть на собеседника, как на двоечника, с улыбкой «чуть сверху», и не просто потому, что человек выше собаки. Сам-то Антон всего Кира Булычева перечитал еще лет в десять, если не раньше.