Атомная крепость

– Для того, чтобы взглянуть еще раз на след, приведший нас сюда, – усмехнувшись, ответил Соколов.

– Уж не думаете ли вы, что парашютист, войдя в воду, сейчас же вылез на берег для того, чтобы продемонстрировать нам отпечаток своей ноги? – недоверчиво осведомился капитан.

– Да, именно это я и думаю.

На этот раз повезло Русакову: у самой кромки воды, примерно в полусотне шагов от того места, где враг вошел в речку, он обнаружил отпечаток ног.

– Что же это значит? – спросил несколько растерявшийся капитан.

Как раз в этот момент подошел генерал Бондаренко, и Соколов начал ему докладывать.

– Знаю, знаю, – перебил его генерал. – Как ты думаешь, куда он направился?

– Ближайшая отсюда станция, кажется, Никитовка? – спросил Соколов.

– Да. Туда я с самого начала послал опергруппу.

– По-моему, нам следует тоже поспешить на станцию, – сказал Соколов.

Генерал не возражал. В сопровождении Соколова и Русакова он вышел на опушку леса. Здесь они сели в машину и помчались целиной. Следом направился газик заместителя генерала.

Машины выскочили на шоссе и повернули влево. Навстречу на нескольких подводах ехали крестьяне.

– Сегодня воскресенье? – спросил полковник.

– Да, воскресенье, – ответил Русаков.

– Какое это имеет значение? – осведомился генерал.

– Я пытаюсь разгадать, было ли и воскресенье принято в расчет там, за кордоном, – пояснил полковник.

Генерал понимающе посмотрел на него.

– Думаю, что они там и о воскресенье не забыли, – сказал он.

По приказанию генерала шофер остановил машину, не доезжая моста, переброшенного через речку. Все вышли из автомобиля и поспешно подошли к обочине дороги. Здесь они снова увидели свежий след, такой же глубокий и такой же непонятный: он вел не от речки к шоссе, а наоборот – от шоссе к речке.

– Расторопный, подлец, – бросил генерал.

– Он, – уверенно произнес Соколов. – Видите, товарищ генерал, отпечатки каблуков? Обратите внимание – на одном подбита подковка, а на другом торчит широкая шляпка гвоздя.

– Вижу. Но куда же он направился?

– Постараемся разобраться в этом.

Возвратились на шоссе. Следы нарушителя здесь кончались – они смешались со многими другими.

– Куда же он все-таки делся? – размышлял генерал.

– На станцию Никитовка, – уверенно сказал Соколов, внимательно осмотрев многочисленные следы на дороге.

Полковник отвел генерала в сторону, и они о чем-то долго говорили. Русаков видел выражение удивления и недоверия, появившиеся на лице генерала, и услышал, как он произнес:

– Да… день воскресный, колхозники едут в Краснотал на базар, любой может подвести человека до города…

Генерал дал своему заместителю какие-то инструкции, и тотчас машина с ним ушла к городу.

Бондаренко и Соколов направились в Никитовку. Теперь Русаков уже ничего не понимал: вражеский парашютист определенно направился к станции Никитовка, так почему же приказано искать его в Краснотале?

Справа промчался скорый поезд, тот самый, с которым Русаков с Соколовым должны были выехать в Москву. По утренней заре слышимость была великолепная – где-то впереди, за скрывающими горизонт невысокими холмами, лязгнули буфера, и поезд остановился.

– Неужели ему удастся удрать? – с досадой произнес Соколов.

– Не думаю, – ответил Бондаренко. – Я послал туда толковых ребят.

Шофера торопить не приходилось – он выжимал из мотора все, что мог.

Но вот опять лязгнули буфера… Недолго в Никитовке стоят скорые поезда. Русаков слышал, как сидевшие позади него Бондаренко и Соколов со сдержанным возбуждением переговаривались.

Вот и Никитовка… Их встретил начальник оперативной группы.

– Вы не обнаружили здесь человека с рюкзаком? – спросил его Бондаренко.

– Так точно, товарищ генерал, обнаружил.

– Он уехал с прошедшим поездом?

– Нет, он здесь.

– Пытался ли он уехать?

– Да.

– Купил ли он билет?

– Нет, к кассе он не подходил.

– Стало быть, решил ехать на чаевых… Та-ак… И почему же он все-таки не сел в поезд?

– Заметил, что мы следим за ним, товарищ генерал.

– Где же он сейчас и что делает?

– На этот вопрос, наверное, могу ответить я, – вмешался полковник Соколов. – Сейчас он… – полковник осмотрелся, – сидит вон там, в помещении буфета, и пишет.

– Так точно, товарищ генерал, сидит и что-то пишет, – с нескрываемым удивлением подтвердил начальник опергруппы.

– Разрешите, товарищ генерал? – обратился Соколов.