Сотворившие мир

Глава 1

Холодная скамья под светом фонаря ждала автобус, способный увозить в неизвестный мир, наполненный сплошными факторами, выводящими из состояния покоя. Сигарета с раскаленным красным концом висела на вершине темного силуэта, и опускалась лишь затем, чтобы дать дорогу серому дыму. Массажный кабинет, кино, ресторан, магазин, больница – это все отнимало силы, заставляло выходить из зоны комфорта. В какой-то степени удавалось преодолевать депрессию, ведь осенняя погода сменилась кристалликами льда около трех месяцев назад, а в такой период грустить было бы просто преступлением. Тягостью всегда являлось общение. Оно не было нужно в том формальном виде, который свойственен на нашей планете. В глазах редко появлялся интерес к кому-либо с этим детским энтузиазмом. Скорее, приходилось выискивать хорошие стороны в незамысловатых фразах и любезностях, исходящих от эгоистов и лжецов. По праву бы считали везунчиком того, кто за всю жизнь обзавелся, по крайней мере, дюжиной искренних комплиментов в собственный адрес.

Не смейте подумать, что нравственная личность находится в роли изгоя в этом мире. Он реален, и окружает каждого из нас, так что все, о чем пойдет речь, тем или иным образом, имеет место быть на самом деле и тесно располагаться по соседству с вами.

Теплый пар состязался с дымом за право быть развеянным по ветру, и каждый из оппонентов выигрывал этот спор. Пролетающие по трассе огни, помимо затихающего рева оставляли грязные колеи из обломков мокрого темного снега. Море следов от колес пребывало в постоянной спешке и бесполезной суете. «В чем смысл торопиться с „любимой“ работы, если, проведя ночь с „любимой“ семьей, вновь нужно будет отправляться на заработки, которые приносят минимальное количество счастья, какое вообще способен доставить труд?» – новый печальный выдох оставлял за собой тягостную мысль, что сменялась очередным, и, возможно, куда более тяжелым переживанием.

Пепел падал на снег, а потом сквозь него, прожигая невидимый никотиновый след.

– Опаздывает, – сказал мужчина.

Глава 2

Рабочий день начинался с десяти часов. В половину десятого ключи от скромного кабинета звенели в твердых руках с едва выступающими венами.

– В следующую пятницу меня заменяет Катерина Пассеевна, – фигура в пальто торопливо двигалась между стойкой регистрации и стендом с картинками массажного процесса, поднимающими на смех любого, кто хоть отдаленно знаком с этой сферой.

С полминуты погодя ключи щелкали в двери, а петли скрипели от натяжения. Тьма ненадолго озаряла серое шерстяное пальто и кожаный дипломат с личными делами пациентов, пока плафоны пытались разгореться. С нескольких попыток свет в лампах, один за другим, застыл в едва слышном гудении. Вешалка за дверью в звонком рикошете скрылась за тяжелой верхней одеждой, из под которой выступил хлопковый больничный халат, из года в год садящийся от горячей стирки. В раковине на какое-то время зажурчала вода, и захлюпало густое мыло, пахнущее гранатовым соком. Грубые руки с темными волосиками на тыльной стороне кистей наспех обтерлись о белоснежное полотенце из дешевой ткани. Длинные пальцы выхватили компактную книженцию из стопки журналов, жадно раскрыв ее в том месте, где лежала ручка.

Двадцать восьмое февраля:

Запланированные пациенты

Смолеников Г. П. – 10:15

Стязина Е. А. – 11:00

Боровикова Н. М. – 12:10

Редигендум В. Г. – 13:00

Он поставил свою подпись, расписную «Й», положил ручку в переплет и расстелил полотенце на кушетке.

В Нунти’се проживало свыше пятисот тысяч человек. В «Дермолайф» ежегодно обращалась четверть из них. Это были старики с повышенным давлением и сухими морщинистыми складками, полные раздутые женщины с атрофированными мышцами, волосатые грузчики, готовые выкинуть собственную спину на свалку ради повышенной ставки, и в итоге приведенные в больницу их неудовлетворенными женами, а также горячие спортсменки, растягивающие связки в откровенных местах на тренировках. Работать массажистом время от времени становилось невыносимо приятно либо до экстаза противно. Некоторые пациенты жаловались по каждому поводу, и придирчиво относились к тому, какие части тела можно трогать. К некоторым у массажистов не находилось чувств и эмоций совсем. К примеру, сорокалетнюю директрису, которая последнее время проходила массажный курс из-за «сколиоза, вызванного медленным развитием мышц спины», приходилось с каменным лицом выслушивать, когда она, довольно симпатичная, приносила в работу дополнительную нагрузку, поскольку могла вести разговоры на философские темы, даже когда беспощадные руки изнуренного гончара старались выправить давным-давно обожженный бракованный позвоночник. В течение двадцатиминутного сеанса попыток решения нерешаемых с точки зрения анатомии задач, освещались темы искусства и его предназначения в мире, иногда разбавляемых сложные философствование еще более скучными обсуждениями телепередач. Иными словами, массажное дело – рай на Земле.

День выдался легким, потому что клиенты не были скупы на комплименты. Массажист начал делать расслабляющие похлопывания, а через полминуты сообщил о том, что сеанс окончен.

– Вы знаете, у вас волшебные руки. Спине так хорошо всю неделю, – коротковолосая женщина, спрыгивая с кушетки, и застегивая бюстгальтер, старалась усыпать комплиментами своего «спасителя».

Мужчина подошел к раковине.

– Это так, потому что мышцы какое-то время находятся в тонусе после сеанса. Вам бы чаще здесь появляться.

– Ох, вы же знаете, что я итак едва нахожу замену раз в неделю, – откуда-то из натягивающейся блузки прозвучало кряхтение.

Белый халат примялся на стуле, когда массажист сел за стол.

– Надежда, напомните пожалуйста, где вы работаете? – Он застыл пристальном взгляде.

– Я разношу выпивку в баре «Старуха в блеске», – сказала гордая официантка.

– Ах, понял. Тогда не стану больше задерживать. У вас сегодня, наверно, единственный выходной за месяц, – щетинистое лицо направилось к собеседнице, а губы изобразили подлую улыбку.

Клиентка посмотрела в ответ, и в карих глазах мелькнули бранные фразы в известный адрес.

– Ну, ладно. До свидания. До следующей недели. Увидимся, – сказала женщина и хлопнула дверью.

Темноволосый человек рассмеялся, а по коридору через пустой проем пролетела волна короткого эха. Жизнь в это мгновение остановилась, но через секунду клиника вновь ожила и зашумела в беспорядочном количестве голосов ворчливых пациентов, ожидающих своей очереди в разгар дня. Халат поднялся, массажист выпрямился, чтобы прикрыть дверь, но у входа случилась заминка, вызванная глухими шагами. Они отчетливо звучали, заглушали остальные шумы. Казалось, что это будет вечно скребущий душу топот. Но вот в двери показался силуэт. Это был высокий худой человек в пальто и шляпе, словно лондонский сыщик из детектива мыльной оперы.

– Здравствуйте, Александр! – прозвучал бас откуда-то из воротника. В нем была обнаженная грубость, но не как помеха, а, скорее, словно изящество, свойственное стойким людям, прожившим суровую жизнь.

– Добрый день, вы по записи?

– Не волнуйтесь вы так, я слышу ваше сердце. Это кошмар! Может, стоит заварить чай? – сказал незнакомец, после чего широко улыбнулся. Такому низкому голосу это вовсе не смотрелось к лицу.

– Спасибо за беспокойство, но у нас ограничено время, – мужчина расстегнул ворот рубахи, – Ваша фамилия Редигендум?

Шляпа наклонилась в низ, и массажист посчитал, что это кивок.

– Не могу найти карту с историей лечения. У вас нет никакого направления? – Александр нахмурился.

– Вы знаете, если честно, я не хочу вас сейчас утруждать и ходить вокруг да около, – из пальто вынырнул холодный конверт.

– Что это?

– То, от чего не отказываются, господин Йудекс.

Брови нахмурились, когда врач принял послание. Дрожащие голубые зрачки уставились на человека в пальто.

– Я так понимаю, сеанс вам не требуется? – сказал доктор Йудекс.

– Я уже ухожу, так как выполнил свое предназначение. Прощайте, Александр, – незнакомец опустил голову и вышел из кабинета. Шагов теперь не было слышно. В коридоре по-прежнему сидели озабоченные своими проблемами старики и дети в бахилах. Фигуры в длинном плаще и след простыл.

– А я думал, что выбрал скучную работу.

Халат резво закрутился в коротком танце, когда врач проверил взглядом конверт, отложенный на стол.

Глава 3

Что дает человеку любовь? Она рождает в нем идею. Она делает его подвижным, живым, прытким. Любовь играет злые шутки со слабаками и зачастую делает сильных никчемными. Любовь растаптывает человеческие стержни, гасит гордость и самосохранение. Это чувство заставляет делать сумасшедшие вещи, но в то же время убивает нас и медленно разлагает душу. Это происходит, потому что мы боимся потерять дорого человека и остаться на всю жизнь в одиночестве среди любого общества.

Что дает человеку страх? Он создает определенные границы. Стоит ли их нарушать? Это зависит от того, является ли хозяин данного чувства слабым духом или личностью сильной. Со страхом можно совладать и направить его в нужное русло. Тогда и рождается смелость или даже отвага. Когда же мы начинаем бояться? Отчасти тогда, когда теряем то, что любим.

Он сидел на скамье и смотрел в пустоту, сквозь все пространство перед собой. Глаза его намертво застыли, одна ладонь уперлась в голову, а вторая держала письмо. Он потерял счет времени, и его интересовали только собственные мысли, а все окружение являлось в виде фонового звучания и мерцания.

Даже если бы все оптимисты мира столпились около него и стали диктовать лозунги о том, что нужно жить проще, он бы не отвел взгляда от надписи в самом верху конверта «Редигендум В. Г.», а точнее от тех картин, которые стояли в его сознании.

Действительность такова, что ожидания зачастую не становятся явью, а наоборот, превращаются в несбыточные надежды и мольбы к Богу. В такие ситуации человеку очень трудно думать о простой рутине. Его скорее волнуют ошибки, совершенные сгоряча, люди, которые ушли из личной жизни, бесконечные провалы и неудачи, постоянное желание бросить всю свою жизнь с обрыва.