Другого выхода нет – 3. Жестокая война

– Тебя ждала, – ответила Женя, забирая у Соловьёва вещи и развешивая их в стенном шкафу напротив кровати. – Не могла уснуть. Переживала.

– Прекращай переживать, малыш. – Сергей, в одних плавках, подошёл к девушке и обнял её сзади. – Со мной ничего не может случиться. – Он поцеловал её в шею.

– Да? – Женя развернулась к нему лицом и заглянула в глаза. – Почему ты такой самоуверенный?

– Не знаю. – Соловьёв пожал плечами. – Натура такая.

Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, потом нежно поцеловались.

– Да уж, – наконец, смогла сказать Женя. – За это я, наверно, тебя и полюбила.

И они снова поцеловались. Теперь уже более страстно и продолжительно. Её язык проник к нему в рот, а он нежно поласкал рукой её упругую грудь, прямо сквозь розовый пеньюар.

– Ты играешь с огнём, дорогая, – сквозь поцелуи сказал Сергей. – Я ведь не Железный Дровосек.

– А я не заставляю тебя им быть, – прошептала Женя прямо ему в ухо, нежно проведя там своим язычком.

Сергей отвёл её руки в стороны, и пеньюар упал на пол. Его пальцы провели по длинной глубокой впадине вдоль её позвоночника. Женя застонала, когда его язык медленно переместился к груди, к набухшим твёрдым соскам. Длинные пальцы девушки стягивали с него плавки, пока открытые губы Соловьёва скользили по её груди.

– Прошу тебя, – прошептала она. – Прошу тебя. – Женя сбросила с него плавки, прижимаясь всё сильнее.

Они опускались всё ниже и ниже, изгибаясь и дрожа от возбуждения. Женя стала стягивать с себя тонкие шёлковые трусики, но Сергей остановил её, поднял и отнёс на кровать. Он склонился над ней, его открытые губы ласкали мягкую кожу на внутренних поверхностях её бёдер, медленно поднимаясь вверх, к покрытому шёлком бугорку. Побелевшими пальцами Женя впилась в подушку. Его язык коснулся влажной ткани, и она снова застонала, непроизвольно выгибая спину.

Соловьёв ласкал её языком через тонкую шелковую преграду. Девушка обхватила его голову руками, из её широко открытого рта вырывались короткие непроизвольные крики. Тогда он оторвался от намокшего шёлка и зарылся головой в её плоть. Её ногти царапали его плечи, её длинные ноги рванулись вверх, и лодыжки сомкнулись у него на спине. Тело Жени сотрясалось мощными толчками, и Сергей продолжал ласкать её языком и губами, пока не услышал долгий крик. В последнем содрогании она притянула его к себе, яростно впившись в его рот губами.

Обжигаясь о её распалённое тело, Сергей всё глубже погружался в неё, чувствуя удары её живота. Они оба стонали от страсти. Девушка обняла его, покачиваясь так, чтобы её твердые соски тёрлись о его грудь. Она лизала его шею, а Соловьёв гладил всё её тело, чтобы увеличить её наслаждение. Наконец, когда напряжение стало невыносимым, когда пот и слюна потекли по её рукам и груди, её мышцы несколько раз резко сократились, Женя услышала его глухой стон, слившийся с громким биением их сердец, и прошептала:

– Давай же, милый, давай!

Обессиленные после бурного секса, они лежали в кровати, прикрывшись простынёй. Женя положила голову ему на грудь и прикрыла глаза, а Сергей обнял её левой рукой. Их дыхание постепенно возвращалось к норме.

Балконная дверь была открыта, принося в комнату приятную прохладу. В небе ярко светила луна, бросая причудливые блики на паркетный пол их спальни. Деревья во дворе их дома шумели начавшей желтеть листвой, сбрасывая её на асфальтовые дорожки.

– Я люблю тебя, – выдохнула девушка, поцеловав его в грудь.

– Я тебя тоже люблю, солнышко.

Женя оторвала голову от его груди и заглянула в глаза.

– Я совсем забыла кое-что у тебя спросить.

– Да? – Сергей перевёл на неё взгляд. – И что же?

– Ты помнишь, какое завтра число?

– На память пока не жаловался, – улыбнулся парень. – Семнадцатое. Семнадцатое сентября. А что?

– Вечером, когда ты уже уехал, – Женя гладила его грудь, нежно перебирая своими пальчиками, – звонила Аня Большакова. – Она замолчала, как будто ожидая, что Сергей сам закончит её мысль правильным выводом.

– Блин, – через мгновение вырвалось у Соловьёва. – Я снова забыл про то, что у Анютки завтра день рождения. Спасибо, что напомнила. Надо обязательно поздравить.

– Она приглашает нас на природу, – улыбнулась Женя. – Форма одежды – свободная. С нас какая-нибудь закуска.

– Ну, дорогая, закуска с тебя – ты у нас шеф-повар, – а я что-нибудь посерьёзней куплю. Двадцать один год, всё-таки, человеку исполняется. Можно сказать, вступает во взрослую жизнь. А где сабантуй, не знаешь?

– Не сказала, – Женя легонько зевнула, спрятав лицо в его груди. – Встречаемся возле их общаги, в три часа. В это время, как раз, уже пары должны у всех закончиться.

– А как же твоя работа? – Он тоже зевнул, прикрыв рот правой рукой.

– Я уже отпросилась после обеденного перерыва. К часу уже буду дома. Как раз успею что-нибудь приготовить.

– Ну, хорошо. – Сергей приподнял за подбородок лицо Жени и нежно поцеловал её в губы. – Давай поспим немножко, солнышко. А то завтра будем засыпать на природе.

– Спокойной ночи, дорогой!

– Спокойной ночи, маленькая моя!

И они ещё раз нежно поцеловались.

С самого раннего утра погода установилась великолепная. Несмотря на довольно высокую температуру воздуха – порядка градусов пятнадцати, – на улице было комфортно, благодаря лёгкому юго-западному ветерку. Небо было чистое, ярко-голубого цвета, что не предвещало никаких негативных изменений погоды.

Дождавшись окончания третьей пары, после которой у его группы не должно было быть больше занятий, Сергей вызвал такси к площадке возле правого крыла университета и поехал в Центральный район города, намереваясь посетить ювелирные салоны в поисках достойного подарка для именинницы.

Много наличности он с собой не носил (по крайней мере, на золотое украшение не хватило бы), но банковская карта всегда была при нём. А на ней, помимо тех денег, которые ему перевели вчера, за очередную победу в боях, денежных средств было достаточно не только на такие подарки.

Когда он, рассчитавшись с водителем, вылез из такси возле первого ювелирного салона, зазвонил мобильный телефон. Это была его мама. Сердце ёкнуло и заработало в учащённом ритме, и Сергей принял все усилия, чтобы взять себя в руки.

– Привет, мамуля! – Он придал голосу беззаботный тон. – Как у вас делишки?

– Привет, сынок. – Голос Светланы Георгиевны не показался напряжённым или расстроенным. – Мы в порядке, лечимся. Ты – как?

– У меня всё хорошо, – улыбнулся Сергей, хоть и знал, что мать этого не увидит (улыбка вылезла машинально, после приятных новостей). – Учусь потихоньку. Работаю.

Он остановился на асфальтированной дорожке возле входных дверей в магазин, чтобы не разговаривать по телефону внутри помещения, и провёл рукой по коротко стриженым волосам.

– Может, хватит уже тебе взваливать на себя такие нагрузки, – обеспокоенно сказала Светлана Георгиевна. – Эта твоя работа может негативно отразиться на учёбе. Ты так не считаешь?

– Нет, мамуля, не считаю. – Голос парня был успокаивающим. – Работаю я ночью. Обязанности абсолютно не трудоёмкие, поэтому это никак не отразится на моей успеваемости. Можешь мне поверить. Да и жить на что-то надо. Одной Жениной зарплаты нам не хватит. И не забывай, что отца надо лечить. – До него донёсся тяжёлый вздох матери. – Всё хорошо, мамуля. Мы справимся.

– У тебя там шум вокруг какой-то, – попыталась сменить тему Светлана Георгиевна. – Ты где находишься?

– Я на улице, мам. Машины кругом. Давай я тебе позже перезвоню – и нормально поболтаем. Хорошо?

– Да, конечно, сынок, – вздохнула Светлана Георгиевна. – Обязательно позвони.

– Обещаю, мамочка, – Сергей снова не смог сдержать улыбки. – Передавай привет папе и Анютке. До звонка!

Он нажал красную кнопку отключения вызова и убрал мобильник в телефонный чехол, крепящийся на ремне брюк. Потом оглядел двойные стеклянные двери салона, поднялся по трём мраморным ступенькам на площадку возле входа и толкнул двери, войдя внутрь магазина.