Олимпионик из Ольвии. «Привидения» острова Кермек (сборник)

Из дома вышел подросток лет шестнадцати, – рослый, худощавый, с внимательным взглядом больших серых глаз.

– Ты звал меня, дядюшка Фокрит?

– Набери воды и дай попить лошади, а потом привяжешь её на лужайке за домом. Пусть попасётся.

– Можно, я с ним? – вызвался Плавт.

– Почему же нельзя? Тем более что лошадь твоя, – добродушно усмехнулся Фокрит.

– Пошли! – Тимон без всяких церемоний, будто встретил давнего приятеля, взял за руку гостя и увлёк его за собой к колодцу, который находился здесь же, во дворе. – Значит, тебя Плавтом зовут? А меня, как ты слышал, – Тимоном. Вот мы и познакомились. Вы откуда, Плавт, приехали? Издалека?

– Из деревни. Мы живём почти на самом берегу Гипаниса[26 - Гипанис – древнегреческое название реки Южный Буг.]. Отец говорит, что от нас до Ольвии не меньше тридцати стадиев будет.

– Ого! Приличное расстояние… Я так далеко ещё не бывал. Как там у вас?

– Хорошо! Приволье-е, скажу я тебе-е! Но скучновато немного. Если по правде, то очень скучно. Нет поблизости ребят. Вот я, например… всё один да один. Дома ведь у нас далеко друг от друга стоят. Не то что у вас тут, в Ольвии, со всех сторон соседи рядышком.

Ребята набрали киафом[27 - Киаф – глиняный ковш с высокой ручкой.] из колодца воды, перелили её в широкий мармит[28 - Мармит – ёмкость, предназначенная для хранения продуктов и готовой пищи.] и, взяв его за ручки, вынесли на улицу. Напоив лошадь, отвели её за дом и привязали там к растущему на лужайке деревцу. Но обратно в дом не торопились. Плавт был откровенно рад новому знакомству и не скрывал этого. Ведь приятель у него теперь будет не где-нибудь, а в самой Ольвии! Поэтому он был не прочь подольше побыть наедине с Тимоном. Да и Тимону пришёлся по душе этот скромный и общительный мальчишка, с которым он чувствовал себя, будто с давним приятелем, просто и непринуждённо.

Тем временем Фокрит и Софон, обмениваясь новостями, вошли, миновав небольшие сени, во двор и, в ожидании мальчишек, присели за большим столом, стоявшим посреди двора. Но мальчишкам было не до них…

– Тимон, а Фокрит разве не отец тебе? Почему ты назвал его дядюшкой? – спросил Плавт.

– Он мой хозяин, – неохотно ответил Тимон, – а я его раб. Он купил меня совсем малым, когда мне и семи не было.

– Вон оно что… – потускневшим враз голосом произнёс Плавт. – Извини. Я ведь думал…

– Но он хороший! – поспешил оправдать своего хозяина Тимон. – Он для меня почти как отец. Не ругает, не наказывает, работать много не заставляет. Читать меня научил. Писать вот пробую. А жена его, тётушка Мелисса, так та вообще относится ко мне, как к родному. Так что жить можно. Да и привык я уже. Это вначале было плохо…

– Мой отец тоже хороший. А что уж любит меня да бережёт! Никуда от себя не отпускает. Я ведь в семье единственный ребёнок. И я тоже читать уже научился. Взялся вот недавно за Гомера[29 - Гомер – легендарный поэт-сказитель, живший в VIII веке до н. э., автор эпических поэм «Илиада» и «Одиссея».]. «Илиаду» пытаюсь осилить. До чего же интересное сочинение, скажу я тебе!

– Я знаю. «Илиаду» я уже всю прочитал. Некоторые стихи наизусть даже заучил. Теперь читаю «Одиссею». Тоже интересная поэма. Только вот… великоваты они малость, эти поэмы. Пока доберёшься до конца, забудешь, что в начале было.

– Ты прав. И как этот Гомер ухитрялся писать такие здоровенные сочинения? А ещё вроде как слепым был… Странно… Я бы ни за что не смог, хоть и вижу хорошо, – простодушно сознался Плавт и перевёл разговор на другое: – А во что вы тут играете, в городе? Какие у вас самые любимые развлечения?

– У нас мальчишки поменьше больше всего любят играть в «слепого»[30 - «Слепой» – игра в «жмурки».].

– А глаза у вас завязывают или только зажмуривают их? – поинтересовался Плавт.

– Кто как: хотят – завязывают, хотят – не завязывают. Как договорятся.

– А ещё какие ты игры знаешь?

– Ребята постарше предпочитают тригон. Игра есть такая с мячом.

– Научишь?

– А тут и учить, собственно, нечего. Игра совсем простая. Играют втроём. Становятся треугольником и бросают друг другу мяч. Смысл игры в том, чтобы поймать мяч одной рукой, тут же перекинуть его в другую руку и уже ею бросить его кому-нибудь из двух партнёров. Главное в этой игре – поймать мяч, не уронив его на землю, и как можно скорее избавиться от него, то есть переправить дальше.

– Да, игра интересная… Нужна хорошая сноровка.

– Ещё бы! Ну, а парни повзрослее чаще всего играют в эфетинду. Тоже игра с мячом. В эту игру могут играть восемь, десять и больше человек. Игроки становятся в широкий круг и бросают друг в друга мяч. Целятся, как правило, в голову, бросают с силой – словом, стараются, чтобы, когда попадут, партнёру было как можно больнее. А чтобы попасть, делают вид, будто хотят бросить мяч в одного игрока, а на самом деле бросают совсем в другого, который меньше всего готов к ловле мяча. Поэтому все игроки постоянно должны быть предельно внимательными и ни на миг не спускать глаз с мяча. Мяч ведь тяжёлый[31 - Кожаные мячи чаще всего набивались овечьей шерстью и потому были довольно тяжёлыми.], и если попадёт в лицо, а тем более в нос, то приятного мало. Задача того, к кому летит мяч, поймать его в воздухе и бросить таким же способом в любого из игроков. Часто бросают в стоящих рядом парней, поскольку те меньше всего ожидают броска. Да и мячу лететь ближе.

Плавт сокрушённо вздохнул:

– Игры хорошие, слов нет. Жаль только, что играть мне в них вряд ли когда придётся. Не с кем у нас играть…

– А во что же ты играешь? Как развлекаешься?

– Какие там развлечения! – неохотно ответил Плавт. – Бегаю иногда наперегонки с нашим псом Аргусом[32 - Аргус – многоглазый великан, бдительный страж.]. Да ещё в петейю[33 - Петейя – настольная игра, напоминавшая современные шашки.] сам с собой играю.

– Так ты бегаешь наперегонки с псом? Вот чудак! – не смог удержаться от смеха Тимон. – Ну, и кто кого перегоняет: ты Аргуса или Аргус тебя?

– Как когда, – смущённо усмехнулся Плавт. – Когда – я, когда – Аргус. Но чаще всего он бежит рядом. Он ведь не понимает, что надо обгонять меня.

– А ты знаешь, я ведь тоже люблю бегать. И, наверное, больше всего на свете! А так… по целым дням помогаю дядюшке Фокриту. Я ведь у него и за помощника, и за посыльного. Постоянно приходится быть рядом. Но зато благодаря этому иногда есть возможность побегать вволю.

– Как это? – вопросительно поднял брови Плавт.

– Посыльному часто приходится по заданию хозяина куда-то спешить. Вот я и бегу… И хозяин доволен, что я быстро справляюсь с поручением, и я удовольствие получаю. Словом, такая работа мне по душе. Хотя… лучше было бы вместо беготни по людным городским улицам побегать в гимнасии[34 - Гимнасий – общественное заведение, в котором юноши занимались грамотой и атлетикой (спортом).] или на стадиуме[35 - Стадиум – древнегреческий стадион.]…

– А в чём дело? Почему не бегаешь там?

– Туда пускают только граждан Ольвии. А я – раб… – неохотно промолвил Тимон.

– А знаешь что, Тимон… – решив поднять настроение приятеля, предложил вдруг Плавт. – А давай-ка мы с тобой наперегонки пустимся! Хотя бы вон к тому тополю в конце улочки и назад. Посмотрим, кто из нас быстрее бегает.

– А что! Это можно, – тотчас оживился Тимон. – Только бежать просто так неинтересно. Предлагаю условие: кто прибежит первым, тот становится басилевсом[36 - Басилевс – царь.], а кто отстанет – ослом. Ну и, понятно, осёл должен нести на спине басилевса. Эта забава называется у нас «эфедрисм».

– Пусть будет по-твоему! Эфедрисм так эфедрисм, – согласился Плавт, втайне надеясь, что носить ему Тимона не придётся. – Раздеваемся?

– Конечно.

Оставшись в одних хитонах, мальчишки стали рядышком и по команде Тимона на счёт «три» сорвались с места.

– Что-то долго ребят нет, – забеспокоился Фокрит и, выйдя на улицу, заглянул за угол дома. – Э-э! Да они там, похоже, атлетические состязания затеяли. Вроде как забег у них, – удивлённо воскликнул он. – Клянусь Аполлоном[37 - Аполлон – бог солнечного света, покровитель искусств.]! До чего ведь додумались… Софон, иди-ка сюда, полюбуйся на них!

Заинтригованный, Софон поспешил на улицу.

– И в самом деле! Устроили состязание, а нам ничего не сказали. Но что я вижу! Не может быть! – не мог поверить своим глазам Софон. – Фокрит, ты только взгляни, как легко твой мальчишка обходит моего Плавта! А ведь Плавт очень даже прилично бегает. Считай, каждый день тренируется, гоняет наперегонки с нашим псом Аргусом. Плавт, ну что же ты! Нажми! Поддай! – войдя в азарт и забыв о солидности, стал выкрикивать Софон. Но вскоре вынужден был признать тщетность своих призывов: – Нет. Маловато силёнок у Плавта, за Тимоном ему не угнаться. И как же бежит красиво твой Тимон! Будто и земли не касается ногами. Да он у тебя настоящий атлет! Вот посмотришь: когда-нибудь этот парнишка прославит Ольвию. Попомнишь моё слово! Я в этом деле кое-что смыслю. Ты же знаешь, что мой брат Горгий – сейчас он живёт в Милете и служит там помощником гимнасиарха[38 - Гимнасиарх – руководитель гимнасия.] – был когда-то известным атлетом. Мой тебе совет: отведи Тимона в гимнасий.

– Я бы отвёл, да только вряд ли примут его. Он ведь раб. Хотя попробовать можно…

– Обязательно попробуй! – стоял на своём Софон. – Кстати, откуда он у тебя?

– Из невров[39 - Невры – народность, жившая, если верить Геродоту, между Южным Бугом и Днепром, предки славян.]. Может, слышал о таком народе? Живёт где-то в верховьях Тираса[40 - Тирас – так древние греки называли реку Днестр.] и Гипаниса. Я купил его у какого-то скифа[41 - Скифы – народность, населявшая Северное Причерноморье.]. И не могу нарадоваться своей покупке: до чего же шустрый и сообразительный мальчуган попался! Мало того, что калякает по-гречески, как заправский грек, так он уже и читать по-нашему научился. И даже писать. И помощник незаменимый, скажу я тебе. Думаю, ещё года два-три – и я сделаю его управляющим своим хозяйством.

– Да-а, повезло тебе с этим мальчишкой, и, даже можно сказать, крупно, – вынужден был согласиться с Фокритом гость. – А как насчёт собственных? Предвидится что-нибудь?