Зачерпну я ладонью туманы

Ловит шуструю рыбу в подклювный мешок.
А у нас в талых лужах ледок по утрам
Засыпает колючий и мелкий снежок.

Задержалась весна, не отходит земля,
И морозы ночами случаются тут.
Хоть от них и трещат во дворе тополя,
Я дождусь, когда гуси тепло принесут!

«Лег поперек плаща черного с серебром…»

Лег поперек плаща черного с серебром,
Россыпью жемчугов вышитый млечный путь.
Слабые огоньки – памятки о былом:
Не сосчитать наград – в звездах у неба грудь.

Ценности прошлых лет мхом поросли давно,
Прервана связь времен – где-то порвалась нить.
Некому пригубить красной зари вино,
Некому на земле память героев чтить.

Гаснущая звезда в прахе лежит земном,
Ждать от небес наград стало теперь смешно.
Жизненный смысл свой модно искать в другом,
Только без звезд вверху, станет совсем темно.

«На дороге стоял потерявшийся пес…»

На дороге стоял потерявшийся пес,
Ожидая, когда его в дом заберут.
И в собачьих глазах все читали вопрос:
«Почему я один, что я делаю тут?»

– Что сказать тебе, псина? Я тоже один.
Только я не терялся, а сам потерял,
Был, когда-то своею хозяйкой любим,
А затем, постепенно, бродягою стал.

У нас очень приятный и чуткий народ.
Не скули слишком громко, виляя хвостом.
Если кто-то услышит тебя, не поймет…
Будет грустно сначала, привыкнешь потом.

Знаешь, псина, нам люди желают добра,
Только часто куда-то спешат по делам.
Ты меня извини, но мне тоже пора.
В общем, я побежал, ну а ты дальше сам…

«Художник Небо строит горы…»

Художник Небо строит горы
Из белых шапок облаков,
Пытаясь оживить просторы,
Играя простотой цветов.

В палитре радуги мешая
Неярких красок лоскутки,
Не тихо, и не поспешая
Он делает свои мазки.

И чертит линии ветрами
На синем призрачном холсте.
Ему известными словами
Он пишет гимн о простоте.

И эти образы живые,
То растворяясь, то сойдясь,
Пусть непонятные немые,
С души людской смывают грязь.

«Одежд у неба полный гардероб …»

Одежд у неба полный гардероб —
Забито всё по самые края.
Хоть небо и не модник и не сноб,
На каждый день, похоже, есть своя.

Не устают в небесной мастерской;
Считать фасоны – тратить время зря,
Там шьется каждый час наряд другой:
«Рассветный миг», «вечерняя заря»…

Расшитый жемчугами в сто карат,
Что звездами горят в прозрачной мгле,
Накинет небо легкий свой халат
Для скромного ночного дефиле.

Сотрет с людских сердец налет дневной,
Земли коснувшись темным рукавом,
Как одеялом, их укутав тьмой,
От страхов и забот накроет сном.

И снится жизнь… Лишь ворохи одежд
Порой напоминают о былом,
Да контуры потерянных надежд
Как облака на небе голубом.

«Ветер с Балтики снова кровавит закат…»

Ветер с Балтики снова кровавит закат,