Астральное противостояние

– Что, договорился уже? Ты же с ней всего несколько минут разговаривал!

– Мастерство, Немец, не пропьешь! Давай лучше с деньгами разберемся, – предложил Иван.

Наличных оставалось много, потратили всего пятьдесят долларов. За дележом, не заметили, как подъехали к «хрущевке», где жил Немец.

– Ну, все пока! Ты предупреди свою, что у тебя пили. Лилёк у тебя баба с понятием, не то, что моя, – со вздохом произнес Немец.

– Понял! Привет Ленке! – прощаясь, ответил Иван.

Торговый порт, в Приморске, находился в низине, и еще спускаясь по дороге к нему, Иван увидел, что свет так и не дали.

– «Может и без света соседей уговорила, знают же они друг друга», – подумал Иван, т. к. пить хотелось все сильнее.

Подъехав и остановившись напротив, они увидели, что все ларьки закрыты, а в том, где он заказывал вино, не видно было никакого огонька.

– Подожди меня здесь. Пойду, разбужу. Спят, наверное, чего зря время терять, – сделал заключение Иван и вышел из машины.

Но так, как в первый раз, окошко не открылось. Иван постучал по стеклу, пытаясь заглянуть внутрь, но стояла такая темень, что он сразу понял бесполезность своей попытки. Ничего не понимая, он прошел к другому ларьку, потом к следующему, но результат оказался одинаковым.

– «Черт! Неужели ушла? Ведь пятнадцать минут только прошло. Не должна, ведь они круглосуточно работают», – подумал Иван, решив обойти ларьки и постучать в двери.

Из-за рваных февральских туч, неожиданно вынырнул месяц. Внимательно глядя под ноги, он медленно вышел к тыльной стороне ларьков и сразу остановился, увидев перед собой четыре застывших, мужских силуэта. Они стояли, странно рассредоточившись и совершенно неподвижно.

Один высокий и насколько мог рассмотреть Иван, седой мужчина, стоял напротив троих. Он был одет в пальто, однако, несмотря на холодную ночь, оно было расстегнуто, и ветер порывами отбрасывал его полы за спину. «Седой» стоял, как-то неестественно выровнявшись, без шапки, с опущенными вниз руками, ладони которых, были развернуты в сторону троих мужчин. Из этих молчаливых незнакомцев, выделялся очень крупный мужчина, который стоял в центре этой странной тройки. Он был высокого роста и неестественно широк в плечах. Остальные двое, как бы поддерживали гиганта и обладали гораздо меньшими габаритами тела.

Самым неестественным и нереальным было то, что они стояли друг, против друга, абсолютно молча, словно манекены. Ни одного движения, ни одного звука не было слышно ни с одной из сторон. Впечатление было таким, что это стоят мертвецы. Иван опешил. Он настолько растерялся, что абсолютно не знал как себя вести.

– «Что за черт! «Стрелка», что ли? – подумал Иван – Хотя какая к черту «стрелка»! Ни машин, ни разговора, да и «седой» этот, похоже уже дедушка. В таком возрасте на «стрелки» не ходят, хотя в наше время, чего только не бывает. Может это я, их разговору помешал», – мелькнуло в голове, и Иван сразу вздрогнул. Он вдруг неожиданно понял, что на его появление никто не обратил никакого внимания. Иван почувствовал, как поползли мурашки по телу, как затряслись руки и вдруг не к месту понял, что абсолютно трезв. Все пространство вокруг было почти осязаемо, пропитано чем-то злым, нехорошим, и настолько сильным и беспощадным, что он ощутил себя абсолютно беспомощным. Иван не понимал, а чувствовал, каким-то подсознанием, первобытным, животным инстинктом, что сейчас рядом с ним, столкнулись какие-то могущественные силы, для которых он абсолютно ничего не значит. Он чувствовал, что находиться здесь дальше, значит подвергать себя смертельной опасности. Эта мысль промелькнула за доли секунды. Иван понял, что нужно не просто уходить, а бежать отсюда и как можно скорей. Но при всей ясности и осмысленности происходящего, он не мог сделать и шага. Тело было словно чужое, какая-то невидимая сила держала его будто в тисках. Он потерял ощущение времени, пространства и реальности и уже не понимал, сколько времени он здесь стоит. Иван не мог даже предположить, что именно сейчас, он находится ВНЕ времени.

Из этого оцепенения, его вывело какое-то непонятное движение. Он даже сразу не смог понять какое, и невольно сосредоточился на этой мысли. Вскоре он увидел этому объяснение – «седой» мужик оседал. Он не ронял голову на грудь и не пытался найти какую-то опору руками, как это обычно делают люди в случае внезапного недомогания. Он просто, медленно и молча, оседал на ноги, при этом, не меняя положения рук. Это было страшно, но это было хоть какое-то движение, сама суть слова которого, подразумевает жизнь. И Иван решился.

– Слышь, мужики! Вы, что не видите, что ему плохо!

Трое незнакомцев никак не отреагировали на его слова. Ничего не понимая, Иван попытался подойти к «седому», но один из мужчин, стоящий ближе всех к нему из этой тройки, сделал какое-то быстрое движение рукой в его сторону и он сам упал на колени от нестерпимой боли в животе. Последствие этого жеста было сравнимо с сильным ударом в солнечное сплетение, но именно этот, неведомо как нанесенный с расстояния удар и сильная боль, окончательно привели его в чувство. Пришел в себя он достаточно быстро, автоматически выполнив ряд дыхательных упражнений, усвоенных еще в бытность занятиями спортом.

– Да вы что, совсем озверели! – заорал Иван в сторону тройки.

Тем временем «седой» начал заваливаться на бок, прямо на асфальт.

– Он же сейчас «концы» отдаст! Ему «скорую» нужно! – подбегая и наклоняясь к «седому», прокричал Иван.

– Ему уже ничего не нужно, впрочем, как и тебе! – произнес низкий голос со стороны тройки незнакомцев.

Гигант дёрнулся в сторону Ивана, но стоявшие по его бокам двое мужчин, мгновенно среагировали на это рефлекторное движение, и каким-то неуловимым движением, остановили его порыв.

– Я тебе не этот дедушка и на здоровье не жалуюсь, – с вызовом ответил Иван и тут же схватился за голову – такой головной боли он еще не испытывал. Голова просто разрывалась на тысячи мелких осколков, но в нем уже бушевала ярость. Такая ярость, какая бывает только тогда, когда человек осознает, что терять ему больше нечего и на кону стоит собственная жизнь.

Он с трудом оторвал руки от головы и развернулся в сторону тройки, готовясь к обыкновенной уличной драке, и … опешил от удивления – вся тройка стояла там же где и была, мало того, они даже не изменили позы.

– Ну, блин! Сейчас посмотрим… – но фразу Иван не закончил.

Нарастал вой милицейской сирены. Внезапно, метрах в пятидесяти от происходящего, из-за угла девятиэтажки, выехала машина и посигналила. Видимо подъехать ближе водитель не мог, т. к. сзади ларьков пролегали тротуары с высокими бордюрами и металлической оградой. Тройка, молча, ретировалась в ее сторону и без суеты погрузилась в темный салон. Машина резво тронулась в сторону дворов и исчезла из вида.

Иван склонился к «седому». Голова трещала и кружилась, но он принялся щупать пульс на шее мужчины.

– Сними… амулет, – «седой» смотрел на него в упор, и Ивану показалось, что он видит его насквозь, читает его мысли и знает всю его подноготную. Он вздрогнул от неожиданности.

– Живой, батя? Значит, все будет хорошо. Вот только менты, по-моему, повернули не в нашу сторону, – прислушиваясь к сирене, сказал Иван – Ну ничего! У меня за ларьками машина стоит. Больница рядом, держись батя, прорвемся!

– Послушай сынок… – прошептал «седой». Он слабел прямо на глазах – И не перебивай. Ты оказался здесь не в то время и не в тот час,… хотя… кто знает…пути. У меня на шее… амулет…сними его. Мне больше некому его отдать… Тебя найдут… по нему.…

Трясущимися руками Иван нащупал цепочку, и едва смог ее расстегнуть. Такого мудреного замка он еще не встречал.

– Возьми… меня за руки. Как только… я умру,…уходи немедленно…сам… никого не жди… пешком…понял?

Иван был мокрый от пота, и его била нервная дрожь. В первый раз в жизни на его руках умирал человек, абсолютно не знакомый, но ставший вдруг каким-то очень близким.

– Понял батя, – Иван почувствовал, что пальцы этого пожилого мужчины вдруг сильно сдавили его ладони.

– Передаю…силу…именем… твоим… – потом послышалось невнятное бормотание. Пальцы «седого» ослабли.

Иван заглянул в лицо умершему, и отшатнулся – на его руках лежал не пожилой мужчина, а дряхлый, сморщенный старик. Дрожащими руками он положил тело и закрыл ему глаза. Как он оказался возле машины, Иван уже не помнил.

– Ну, что достучался? – спросил таксист.

– Что? – сразу не понял Иван.

– Я говорю, достучался?

– А! Да нет! Наверное, ушла.

– Так, что? Поехали?

– Да Витя и побыстрей, а то будет мне дома! – Иван нервно закурил.

– Так время то детское, еще и часа нет, – беспечно заметил таксист и тронулся с места.

– Не понял! Как это нет? – от удивления Ивана перестало колотить. Он никогда не носил часов, а так же колец, браслетов и цепочек. Эти украшения не доставляли ему ничего, кроме дискомфорта.

– Сейчас ровно двенадцать сорок пять, – посмотрев на часы, сказал Витек.

– Не гони! Меня что, по-твоему, всего несколько минут не было?

– Ну, я специально не засекал, но как только ты вышел, я закурил, потому что у меня правило – при клиентах не курить. Как видишь, половину сигареты я еще не докурил, – таксист продемонстрировал дымящийся окурок и тут же выбросил его в окно.

Иван почувствовал, как по позвоночнику протекла струйка холодного пота. Ему было страшно. Причем страх, который он сейчас испытывал, был какой-то не обычный, не такой, какой испытывают люди, попавшие в серьезную, но житейскую передрягу. Этот страх был каким-то липким, обволакивающим, он овладел его сознанием так, что ему захотелось себя ущипнуть и проснуться. Но наряду с этим желанием, он абсолютно точно знал, что всё это реальность, что это не сон и не галлюцинации, что попал он в какую-то жуткую, совершенно неестественную историю. Внезапно пришло понимание того, что этим все не закончится, что это только начало. Иван был близок к панике, но сработал инстинкт самосохранения.

– «Только без эпилепсии! Возьми себя в руки! Сейчас главное, подальше отъехать. «Седой» правильно сказал – никого не ждать. Стоп! Он же говорил уходить пешком. Правильно говорил. Если менты начнут копать эту историю, то обязательно выйдут на таксиста, а он приведет прямо ко мне домой. Черт! Вот попал!» – подумал Иван и стал лихорадочно соображать, как отделаться от таксиста, чтобы он ничего не заподозрил.