Астральное противостояние

Поселок, в котором жил Иван, состоял из нескольких больших кварталов частного сектора, и был расположен на окраине города. Его западная часть, упиралась в м-он Черемушки, а разделяла их неширокая бетонная дорога.

– Останови напротив этих многоэтажек, – запутывая таксиста, попросил Иван.

– Так давай во двор заедем, прямо к подъезду!

– Ну да! Чтобы жена и соседи увидели, когда и в каком состоянии я домой возвращаюсь? – сделав вид, что его развезло, пробурчал Иван, – Лучше пройдусь по свежему воздуху после баньки.

Иван вышел из машины и сразу направился во дворы многоэтажных домов. Такси не спеша развернулось и поехало в обратном направлении, но он не изменил маршрута, пока задние фонари машины не исчезли за поворотом. Он шел домой абсолютно трезвый, с невеселыми мыслями в голове. Иван понимал, что ничего противозаконного он не совершил, разве что не сообщил в милицию. Но рассказывать или доказывать следователю эту мистику у него не было никакого желания. К тому же он действительно плохо все помнил.

* * *

– Товарищ майор! Вас просил зайти начальник райотдела, – обратился дежурный к вошедшему высокому мужчине, одетому в штатское.

– Что – то срочное?

– Не думаю, потому что время он не уточнил.

– Добро! Только переоденусь, – ответил с улыбкой майор, у которого с утра было хорошее настроение.

Майор, Сергей Миронович Лабынцев, проработал в милиции двадцать три года. В органы, он пришел работать сразу после службы в армии и за это время, прошел путь от простого патрульного, до старшего оперуполномоченного уголовного розыска. Каждое очередное звание, он получал не за лизоблюдство и не по знакомству, а за бульдожью хватку, в любом, даже самом незначительном деле. Это была выучка старой школы. Он обладал практически феноменальной памятью, аналитическим складом ума и в свои сорок три, мог дать фору, как на боксерском ринге, так и на борцовском ковре, офицерам, гораздо моложе его.

Раздевшись в своем кабинете, майор решил сразу подняться этажом выше, где находился кабинет начальника райотдела.

– Здравия желаю! Вызывал Петр Григорьевич? – обратился Лабынцев к сидящему в кресле за столом полковнику.

– Вызывал, вызывал. Проходи, присаживайся. Есть тут парочка вопросов, из разряда трудно понимаемых. Чай будешь?

– Лучше кофе, – майор сразу стал серьезным. По своему опыту он знал, что если начальник – сам бывший опер – предлагает чай или кофе, то дело серьезное.

– Ты сводку за выходные читал? – разливая кипяток в чашки, спросил начальник.

– Не успел. Переоделся и сразу к тебе, – обращаясь на «ты», ответил майор. Они давно работали вместе и были в приятельских отношениях, к тому же, в недавнем прошлом, полковник был майором и занимал должность Лабынцева, а тот был капитаном и правой рукой сегодняшнего начальника.

– Тогда, кратко объясню суть дела. В ночь с тринадцатого на четырнадцатое, в порту, по улице Морской, обнаружен труп мужчины, примерный возраст которого, восемьдесят пять – девяносто лет. Документов при нем не обнаружено. Был хорошо одет, видно не бедствовал. В карманах покойного найдено портмоне, в котором находилось триста гривен и двести долларов США. На руке были часы фирмы «Сейко», тоже, между прочим, не из дешёвой подделки. Труп был обнаружен группой продавцов из стоящих рядом ларьков. С их странными показаниями ты ознакомишься позже. Так вот. По приезду, опергруппа с экспертом осмотрели все вокруг, включая труп. Ничего подозрительного, а так же следов насилия не обнаружено. При первичном осмотре, эксперт констатировал смерть от банальной старости, и труп отправили на вскрытие. Как ты понимаешь, деньги остались целы только потому, что продавцов было несколько. Видно побоялись друг друга, так как подумали, что это убийство, и мы будем плотно копать. Вот и всё в общих чертах, – начальник замолчал.

Как профессионал, Лабынцев понимал, что это далеко не всё и эта пауза сделана только для того, что бы он успел «переварить» исходные данные.

– Интересно, что этот «божий одуванчик» делал там посреди ночи, да еще так упакованный? И о каких странных показаниях идет речь? – произнес вслух Лабынцев.

– Понимаешь, продавцы твердят, что той ночью отключили свет. Работают там одни женщины, а исправный телефон далековато, вот они и решили пойти позвонить на станцию вместе, чтобы не страшно было. Торговли то ночью, без света, всё равно никакой. Когда уходили, никакого трупа не было, а когда вернулись, его и обнаружили. Кстати, пока они ходили, свет уже дали. Странность в том, что твой лейтенант Забелин, звонил на подстанцию для того, чтобы узнать, во сколько отключили свет, и во сколько был звонок от продавщиц. Тогда, как ты понимаешь, можно было бы определить более точное время смерти, и знаешь, что ему ответили? – полковник потянулся за пачкой сигарет и с видимым наслаждением закурил.

– Ну? – заинтересованно спросил майор.

– Никаких отключений в ту ночь не производилось. Обрывов, замыканий и прочих повреждений тоже не было, иначе они бы видели это на пульте и зафиксировали в журнале. Однако звонок недовольных продавщиц подтвердили. Говорят, долго с ними ругались, те требовали дать свет, а они доказывали, что напряжение подается, и никаких повреждений на линии нет.

Лабынцев догадывался, что это все «цветочки», поэтому старался вникнуть во все детали.

– Ну, во-первых, на станции могли и соврать. Мало ли, щелкнули, случайно, не тот рубильник, а потом заметили, всё исправили, а чтобы не нагорело от начальства, ничего фиксировать не стали. А во-вторых, может какие-то умельцы отключили, чтобы выманить продавцов, с целью ограбления, а дедушка невольным свидетелем стал. Товар бабы пересчитывали? В любом случае надо дождаться выводов эксперта, после вскрытия, – высказал свои предположения Лабынцев.

– На счет товара, будь спокоен. Они пересчитывают всё перед каждой пересменой, ты же знаешь, как эта публика доверяет друг другу. Так что версию об ограблении можно откинуть, да и главное не в этом, – начальник сделал глубокую затяжку и продолжил – Полчаса назад я получил результаты вскрытия. Опуская научные термины, скажу человеческим языком и всего лишь одной фразой: – У нашего трупа, все жизненно важные органы засушенные.

– Не понял, – произнес после короткой паузы Лабынцев.

– Я, честно говоря, тоже. Поэтому тебя и вызвал. Эксперт сказал, что впечатление такое, будто эти органы месяц на солнце сушили, как сушку. Но и это еще не все. Он утверждает, что с такими органами человек не мог жить, ни два дня, ни неделю, ни даже месяц назад. А наш труп жил! Когда приехала опергруппа, он даже полностью не окоченел. К тому же, всё остальное, т. е. мозг, артерии, суставы и так далее, в полном порядке. Так же установлено, что в последние минуты жизни, кровь, у этого дедушки, буквально кипела, отчего большинство сосудов, просто лопнули.

– Чертовщина какая-то, – нахмурившись, сказал майор – Эксперт ничего не напутал?

– В том-то и дело, что нет. Вчера по его просьбе приехали два патологоанатома из других районов. Говорят никогда, ничего подобного не видели, так что пока наши ученые мужи будут определяться по заключению, ты Сережа возьми это дело под личный контроль. Дерьмом от него за версту несет, но ничего не попишешь – территория наша. Экспертов предупреди, чтобы языки за зубами держали. Нам еще разных слухов по городу не хватало.

* * *

Иван жил в частном секторе, в доме, который достался ему по наследству от деда. Дом был добротным, шлакоблочным, но работы по двору всегда хватало. Вместе с женой, они постоянно что-то благоустраивали, достраивали и ремонтировали, что нередко занимало все выходные дни.

В субботу он занимался хозяйством, а в воскресенье приехал Немец, и за бутылкой водки, Иван решил рассказать ему и своей жене о произошедшем случае в порту. Разместившись на кухне и выпив пару рюмок, он не спеша, начал свой рассказ, но получалось как-то неубедительно. Немец откровенно смеялся.

– Ты мне-то лапшу не вешай! Я ведь тебя давно знаю, хотя должен признать, что заливаешь ты красиво, не зря бабам нравится.

– И не говори Немец! Двенадцать лет с ним живу, а как начнет рассказывать, у меня самой уши в трубочку заворачиваются, – поддержала Немца жена Ивана Лилия.

Стройная, энергичная и весёлая, Лиля всегда была полна разными идеями и отличалась здоровым жизненным оптимизмом. Жгучая брюнетка с карими глазами, она часто была ведущей и тамадой в одном лице, и всё время привлекала внимание мужчин на разных торжествах. Лилёк умело и в меру пользовалась косметикой и следила за модой, поэтому всегда выглядела на должном уровне. Но при всей своей жизненной активности, она всегда признавала лидерство Ивана, нередко просто подыгрывая ему.

– Лилёк! И ты мне не веришь? Правильно в народе говорят: хочешь, чтобы тебе поверили, тогда соври! – поднимаясь из-за стола, сказал Иван – Я понимаю, что в это трудно поверить, но у меня есть одно доказательство, которое вам будет трудно опровергнуть.

Немец с Лилей, молча, смотрели на него, не особо пряча улыбки. Так же молча, Иван достал из кармана амулет и демонстративно положил его на стол.

– Вы когда-нибудь видели подобное украшение, даже среди многочисленной бижутерии?

Жена и Немец с растерянными лицами смотрели на амулет. С первого взгляда на него, а это Иван испытал на себе, было ясно, что это отнюдь не украшение, что работа эта старинная и очень тонкая. Сложность и мастерство исполнения трудно было переоценить.

– Напрашивается вопрос: откуда он у меня взялся, если раньше его никто из домашних не видел, – Иван опрокинул очередную рюмку.

– Слушай! А что тебе старик за этот амулет говорил? – заинтересованно спросил Немец.

– Да ничего он не успел сказать. Я вообще, плохо все помню. Что-то про силу говорил, еще про что-то. У меня тогда такое состояние было – не передать, поэтому я мало что запомнил.

– Ну и что ты с ним будешь делать? – спросила жена. Она взяла из его рук амулет, и, развернувшись к зеркалу, одела его на шею, пытаясь застегнуть сложный замок на цепочке.

– Поживем – увидим! Э-э-э, что с тобой?! – Иван сорвался с места и едва успел подхватить падающую без сознания жену на руки – Немец помоги! – они вдвоем перенесли ее в соседнюю комнату на кровать, после чего Иван метнулся назад в кухню, чтобы набрать стакан воды. Пока он набирал воду, его взгляд наткнулся на цепочку с амулетом, которые лежали возле стула, на котором меньше минуты назад сидела его жена или Лилёк, как он часто ее называл.

* * *

Майор Лабынцев собрал свою опергруппу вечером, в конце рабочего дня. После разборов и докладов по текущим делам, он отпустил всех, кроме лейтенанта Забелина.

– Вот что, Виталик! Для тебя есть персональное задание, – майор посмотрел на сразу подтянувшегося лейтенанта. Лабынцеву нравился энтузиазм, и нестандартное мышление парня. Чем-то он напоминал майору его самого в молодости.

– Я о непонятной смерти старика в порту. Слишком много в этом деле вопросов и загадок. Спинным мозгом чую, что смерть эта неестественная, а посему вот что. Завтра, вместе с участковым, пройдись по квартирам многоэтажки, окна которой выходят на ларьки. Поговори с жильцами, может, что-то и нарисуется, тем более что приблизительное время смерти мы знаем и оно не очень позднее.

– Так может прямо сейчас и заняться. Как раз вечер, люди с работы пришли, – с готовностью ответил Забелин.