Здравствуй, юность в сапогах. Повесть

Иван знал почему верхних два ущелья так прозвали. Когда дозор возвращается на заставу по контрольно-следовой полосе или же по «системе» – из дальнего ущелья поднимаются просто усталые… а вот – из ближнего, крайнего к заставе уже ну очень усталые, и особенно в дождливую погоду…

На небе ни луны ни звёздочки. Видимость в пределах 20-ти шагов. – Так бывает в лесу, – даже заснеженном…

Включив следовые фонари направились в ущелье по проторенной в снегу тропе.

Кулешов идёт замыкающим с интервалом в десять шагов уложив лыжи с палками на плечо.

Иван первым, – держит в поле зрения то, что находится левее и впереди. Слева находится «система» на козырьках опор которой местами лежит свежевыпавший пушистый снег.

Справа, над тропой, нависли сосны и ели – время от времени роняя со своих лохматых лап шматки мокрого снега. Одну такую порцию Иван уже заполучил себе за шиворот.

Кулешов согласно поставленной старшим наряда задачи держит под контролем снежный покров со стороны границы. – А так, как числится связистом, то, взял себе в комнате связи хороший тревожный фонарь.

Ивану же достался, как и положено, общего пользования. А значит – повидавший виды, и не такой уж яркий.

Тревожный светит непрерывно восемь, а то и десять часов, так как новый, а общий – в двое меньше… так как старый…

Спускались в ущелье с особой осторожностью, – под снегом лежала на всю длину склона сколоченная из жердин лестница зафиксированная деревянными колышками.

Такая же лестница была и в следующем ущелье. В дождливую погоду без них не спуститься, и не подняться…

Находясь в снежном плену лестницы таили в себе опасность.

Склоны обеих ущелий – со стороны заставы, круты и длинны, – с противоположной стороны – только круты.

В самом низу ущелья выяснилось, – тропа, которая была ещё несколько часов назад – пропала. Просто исчезла. Пока шёл снег, ветер столько его сюда нагнал, со склона, что не только тропы не стало – но и молодые поросли полутора метровых ёлочек, которые росли стайкой правей и выше, у контрольно следовой полосы (КСП) – почти полностью поглотила снежная целина. Можно было только догадываться, где она проходила – тропа. Куда не ступишь ногой – проваливаешься.

Снег стал набиваться в сапоги и таять.

Иван стал нервничать. Подозвал к себе напарника, сказал:

– Видишь, что делается?.. Делаем рокировку – раз ты с лыжами. Одевай и вперёд!.. – Пойдёшь первым, «лесенкой»…

Иван надеялся, что напарник лыжами придавит снег и ему будет проще выбраться из ущелья.

Местами это помогало, а местами – проваливался, как и прежде. И так, пробивая себе нахрапом дорогу, шаг за шагом, – вышли из ущелья. Потеряв много времени.

Потное нательное бельё прилипло к спине, в сапогах холодили ноги мокрые портянки. Отдыхали наверху недолго.

– Что же, постояли, остыли, поднабрались сил для следующего ущелья – и в перёд!.. – про себя пробурчал Иван, а в слух озвучил:

– Двинулись!

Вышли ко второму ущелью… Крепчал мороз… уши и щёки его присутствие заметили первыми.

На связь с заставой Иван решил не выходить, а выйти тогда когда нагонят время…

Второе ущелье аналогичное первому, – с одной лишь разницей – в самом низу снега оказалось намного больше чем в первом. Местами Иван проваливался выше пояса и при этом не доставал ногами земли.

Здесь лес намного дальше отступал как с тыла к системе, так и к контрольно следовой полосе со стороны границы. За исключением десятка будто разбросанных по полю, занесённых снегом, местами до самых макушек, сосен и елей.

Вот это я влип, кретин! Вот это да! … Доигрался твою дивизию!!!

А Кулешов урод, «как хочешь, как хочешь…» – Вот теперь и как хочешь!!! – ругался Иван.

Он даже и предположить не мог, что по ущельям так много снега будет. Старый – слежалый – плюс свежевыпавший…

Так повелось, что Иван ходил меньше на левый фланг – чем на правый.

Днём, в первой половине, он уже был на правом фланге – на 20-й вышке. Смену отслужил и не очень был рад, когда огласили на боевом расчёте, что идёт дозором на левый…

«На 20-ю вышку спустились на лыжах по дороге, по горному серпантину… По дороге же вернулись и обратно. – Дорога хоть и давно, но всё же чистилась трактором, и лыжи в том районе не самый плохой вариант…»

Кулешов стоял на лыжах чуть в сторонке и молча наблюдал за тем как его старший снимает с себя тёплую куртку. Как свернув её и связав кожаным шнуром пытается прицепить за ремень со спины.

– Ты это что, в одной гимнастёрке пойдёшь?

– А разве есть варианты? – чертыхнулся Иван. Ох, как он не любил в этот момент этого человека…

– Давай мне свою куртку. – Всё что мешает давай! Я поднимусь и наверху буду ждать.

Хоть Иван и был сильно зол, но всё же согласился – отдал куртку и микротелефонную трубку.

Автомат, подсумок с магазинами, фонарь – оставил при себе.

– Давай и всё остальное!

– Всё остальное останется со мной.

– Так может на связь с заставой выйдешь, – пока розетка рядом?

– Нет, – буркнул Иван. Нагоним километры тогда и позвоню. Что я скажу, что застрял во втором ущелье?.. Должны быть уже где-то в районе первого участка, – топчемся всё ещё на седьмом.

– Так скажи, что мы там и находимся, чтоб не волновалось начальство. На верх поднимемся – по ровному и нагоним…

– Ну ты и молодец! Ну скажу, что там уже, – а вдруг участок в том районе сработает, кто его проверит?..

Короче: Семь бед – один ответ!.. Дойдём, проверим, тогда и свяжусь с заставой.

Наверху упущенное время нагнать не удалось. Снега было конечно меньше, чем по ущельям, но ненамного. Признаков, что здесь ступала нога человека тоже не было. Насколько видел глаз человеческий – лежало никем не примятое снежное покрывало… Здесь также мела позёмка, и такое же тёмное небо висело над головой.

Пограничный наряд двигался очень медленно. Кулешов уходил вперёд и подолгу ждал своего старшего.

Старую тропу натоптанную пограничными нарядами и занесённую свежевыпавшим снегом Иван отыскать не смог. Складывалось впечатление, что здесь раньше никто и не ходил. Поэтому шёл уже напропалую по краю заметённой КСП…

Возможно дозоры ходили только по, над системой… но там также было всё ровно, как и здесь где шёл он.

Местами старый снег держал, а местами нет. Проваливался по пояс.