Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

– Я вас слушаю, – попытался смиренно сказать святой отец, вот только смирения я не заметил, это точно.

– Вас порекомендовал один знакомый мне человек, рассказав о вас как о молодом и умном человеке, не особо слепо следующем заветам Церкви. Это так?

– Прошу извинить меня, но можно узнать: кто обо мне так лестно отзывается? – настороженно спросил святой отец.

– Нет, нельзя, это не имеет никакого отношения к вопросу. Ответьте на вопрос, пожалуйста, иначе, как я уже говорил, наша встреча не имеет смысла.

– Что ж, отвечу. Я не тот человек, который собирается менять мир к лучшему, в вашем понимании, ваше высочество, – ответил мне Варфоломей, и, судя по всему, он говорил честно.

– Интересно вы говорите, святой отец. Получается, что мое понимание лучшей жизни сильно отличается от вашего? – удивился я такому ответу.

– Именно так, ваше высочество, – спокойно ответил священник, глядя мне в глаза.

– Почему вы так решили?

– А какие могут быть ценности у правителя? Только власть и деньги…

– Как-то вы не по-церковному рассуждаете, отец Варфоломей, – прервал я священника.

– Каков уж есть, ваше высочество, не обессудьте, тем более что сами хотели правды, – усмехнулся священник.

– А что, если я скажу, что хочу не столько власти, сколько того, чтобы любой русский мужик, будь то крестьянин или купец, мог появиться в любой точке мира с высоко поднятой головой, зная, что он принадлежит к великому народу?

Построенная схема разговора с Варфоломеем полетела в тартарары, оставляя голый скелет, на который срочно нужно нарастить мясо.

– Интересно вы меня заманиваете, ваше высочество, – с улыбкой сказал Варфоломей.

– А почему бы и нет? Вот только я не заманиваю, а говорю правду, святой отец.

– Это как, позвольте узнать?

– В том деле, которое я хочу организовать, требуется не просто желание, но еще и много труда, и, честно говоря, в осуществлении его я полагаюсь на людей не столь понимающих, сколь жаждущих.

– А при чем тут я? – удивился молодой священнослужитель.

– А нам как раз и требуется молодой священник для обучения юных воинов.

– С этим вопросом мне вроде бы понятно. Но вот для чего вам понадобился именно я, ваше высочество? Ведь за такое предложение, я уверен, ухватился бы любой из нашей братии. Тем более раз вы получили согласие епископа Иерофана на то, чтобы самостоятельно выбрать учителя, то наверняка перед вами открылся богатый выбор, позволяющий найти нужного человека?

– Вы правы, святой отец, но вот, кажется, прослушали, что для меня главным критерием является желание добиться чего-то нового, при этом не руша старое. А для этого, как вы понимаете, требуется много усердия и кропотливого труда. Ведь наше дело может растянуться на десятилетия! И с обычными попами нам просто не по пути (извините меня за откровенность), нам нужен именно страждущий!

– И много человек мне предстоит обучать?

– Вначале около пяти сотен, плюс к этому каждый год примерно столько же будет добавляться. Может, в дальнейшем добавляться будет много больше, но далеко мы пока не загадываем.

– Ничего себе! Да как же я смогу всех их обучать? Хотя если… – Варфоломей замолчал на полуслове, прикинув в уме всю свою паству. – Что ж, занятно, но мне потребуются помощники, ведь одному удержать такую ораву сорванцов мне не под силу. Ведь, насколько я понял, мне предстоит обучать вьюношей?

– Совершенно верно. Но подбирать себе помощников вы сможете, только согласуясь со мной или моими помощниками, одного из которых я назначу вам в помощь. Но и то только после того, как ознакомитесь с уставом корпуса, его правилами и конечными целями, дабы проникнуться тем духом, который мы хотим вложить в него.

– Разумно, даже очень, – чуть слышно сказал священник. Он помолчал и наконец ответил: – Хорошо, я согласен, ваше высочество. Вот только помощников я выберу сам, и чтобы нам не мешали иерархи Церкви… – задумчиво проговорил Варфоломей.

– Хорошо, я постараюсь вам в этом помочь. Вот только есть один нюанс: проверки будут не только духовные, но и мирские, так что дух патриотизма и безграничной преданности царю и Отечеству должен быть самым главным в их духовных ценностях!

– Это мне как раз понятно без всяких напоминаний, – ответил отец Варфоломей, улыбаясь. – Разрешите откланяться, ваше высочество?

– Конечно, идите, святой отец, всю необходимую литературу вам привезут в вашу комнату во дворце, что в Рязани…

– Постойте, но я ведь живу при семинарии!

– Раз вы согласились на мое предложение, то должны быть постоянно при мне, по крайней мере, в первое время, – глядя в глаза ошеломленному моим напором будущему священнику, сказал я. – Насчет окончания семинарии и получения сана не беспокойтесь, все уже оговорено с епископом Иерофаном. Надеюсь, вопросов нет?

– Нет, – тихо сказал священник Варфоломей, опуская голову.

– Тогда идите. Завтра я вас жду к десяти часам утра, мы должны выехать в Рязань как можно скорее. Дела, знаете ли, – улыбнулся я Варфоломею.

Отец Варфоломей ушел в растерянности; по нему было видно, что его душа мечется, до конца не осознавая, что жизнь его изменилась, и изменилась неотвратимо…

* * *

Середина июня 1707 года от Р. Х.

Рязань – Петровка

Алексей Романов – Иван Пестерев

Прошел почти месяц с тех пор, как все приготовления были завершены, а планы еще и не начали реализовываться. Рутина управления вверенными землями затягивала с каждым днем все больше и больше, не давая заняться тем, чем хочу.

Хотя и считалось, что в Рязани управленческий аппарат налажен и зарекомендовал себя очень даже неплохо, оказалось, что чиновники не только не гнушаются брать взятки, что, в принципе, было и будет в любое время, но и устраивают подобие аукционов, отдавая предпочтение тому, кто готов заплатить больше. И это сплошь и рядом.

Даже введенные драконовские меры не могли справиться с этой бедой. Десяток чиновников верхнего эшелона пришлось посадить в тюрьму, конфисковав их имущество в пользу казны. Вот только делать так я больше не мог в силу того, что если разбегутся чиновники, то не будет никакого управления землями. Правда, вырученных от конфискации денег хватило на то, чтобы в самой Рязани всем чиновникам была сделана тарификация их зарплат. Ведь как таковых денег они не получали, живя только с «кормления», то есть тех же самых взяток.

Честно сказать, сия моя идея в самом начале не была популярной у друзей: они считали, что это увеличит отток денег, не принеся нужного результата. Вот только они не понимали одной простой истины. Если бюрократический аппарат столь продажен, то нижние, да и средние чины денег как таковых не получают. Полученные рубли поступают дальше вверх, в большинстве своем минуя карманы мелких сошек.

Собственно, это я и доказал своим соратникам, которые в течение первых недель со скептицизмом наблюдали за поведением некоторых чиновников. Но потом их недоверие сменилось восхищением, ведь большая часть мелких чинуш перестала брать взятки как таковые. Конечно, не только потому, что у них появилась зарплата, я же не дурак, в конце концов. Наряду с «пряником» были приняты указы «кнута», четко описывающие, что можно делать, а что нет.

К примеру, с июня месяца запрещалось изымать налоги с жителей, чей доход едва позволял жить впроголодь. Надзор же за сборщиками налогов и пошлин был установлен столь строгий, что они и вздохнуть свободно не могли. Но на такую ответственную должность надо было ставить человека не только преданного, но и хорошо разбирающегося в хитросплетениях приказов и указов. Выбор пал на Михаила Лесного, с большим энтузиазмом принявшегося за исполнение своих обязанностей.

Но при всех плюсах был и одни громадный минус – мне по-прежнему не хватало людей. И приходилось выкручиваться, выискивая самые разные подходящие кандидатуры на должности. Срочно требовалось подготавливать свой собственный резерв, витязей, но до того, как начать обучать юношей, требовалось хотя бы банально обустроить их быт. Построить казармы, залы для занятий, плац, столовую, бани, выделить место для мастерских, которые должны были со временем заполниться именно витязями. Все эти постройки, уже начатые по проекту одного архитектора, пожирали просто огромные деньги, вкупе с закупкой предметов первой необходимости для будущих кадетов-витязей.

В середине мая нам таки удалось заполучить недостающую территорию нужной деревеньки. Не знаю уж, как там отец Николая это сделал, но боярин Первак, скрипя зубами, продал эти земли мне в личную собственность.

Строительство казарм шло полным ходом. Михаил, взвалив на себя управление «налоговиками», передал строительство, точнее надзор над ним, Александру. Как и предполагалось, самих мастеров-плотников набрали уже в городе и его предместьях, благо в деревне чуть ли не каждый второй мужчина в совершенстве владеет плотницким топором. Каждое здание строилось не только на совесть, но и к тому же стахановскими темпами, радуя глаз. Проверки же стройки носили исключительно «мирный» характер, то есть касались только общего положения дел, таких как размещение казарм и дополнительных зданий.

Исключение было только в самом начале строительства. Первую идею – использовать уже готовые постройки – я отверг сразу же, даже не стал объяснять почему, дабы не тратить время на разъяснения. После долгих споров у нас остались два варианта постройки зданий базы: первый – на месте, а второй – сделать срубы и потом уже перевезти на место, а там остается только их собрать.

Я сам выступал за первый вариант, но большинство все же выступило за второй, в итоге и принятый за основной, правда, с небольшими изменениями. По моему требованию основание каждого дома делалось из камня, увеличивая тем самым первоначальную стоимость постройки, но в то же время делая возможной будущую переделку зданий без их общего разгрома.

Только после того, как все было обговорено, планы проектирования были переданы Михаилу, который и нашел уже немолодого архитектора Александра Тимофеева, во всех проектах которого в первую очередь делался акцент на надежности и прочности, а уж потом – на изяществе и красоте.