Тысяча условий

Тысяча условий
Иван Николаевич Пальмов

Иной раз поражаешься как много значат собственные убеждения и привычки. Бывает так что они только у тебя одного и есть, и ведь живут люди без них, от чего бы и тебе не стать как они? Нет, держишься за все это, все что прилипло. И ведь работает, правда вечно не в ту сторону, вечно во вред, но может так и должно быть, чтобы однажды стало во благо. Это рассказ о привычках возведенных в культ.

Как-то читая одно место в самом начале Библии, я наткнулся на глупость. Мне так показалось что это глупость, хотя быть может, она объяснима. Что характерно я сам страдаю от этих глупостей (у меня-то уж точно глупость, как я уже понял). Так вот, там говорится про Исаака, как раб искал ему жену. В главе сказано, что жену нужно выбрать в определенных землях, но о других условиях ни слова. Раб же этот вопреки логике поставил сам же себе еще одно условие: девушка должна обязательно напоить его и его верблюдов, да, причем еще, таким образом, как он себе это представил. Ведь глупо же, что если б она не выполнила его условия, не брать ее в жены Исааку? Глупо, ведь можно взять любую, выполнив только первое условие. Прочитав это место, я долго негодовал и только значительно позже стал натыкаться на подобное в собственной жизни. Вот что я в ней увидел.

Помнится как-то, я чихнул и сразу подумал о том, что чих этот просто из-за яркого солнца и не более. Однако я подумал об этом так быстро, так внезапно мгновенно, что тут же решил что все не так просто. Тут же мне пришла в голову мысль, что я непременно заболею, если не отжаться сорок раз и еще не присесть столько же. Собрав все силы, я выполнил, не знаю как, с каким трудом и жуткими гримасами первую часть своего искупления и уже не смог выполнить вторую. На следующий день я не заболел, но чувствовал себя тяжело и решил что от того только еще не заболел, что хоть часть плана, но выполнил. Дальше больше, все по похожему сценарию, так я стал наказывать себя за каждое маломальское прегрешение. Обо всех случаях рассказывать уж не стоит, но есть среди них и те, что выделялись особо. Однажды я зарекся бросить курить и слово «зарекся» стало появляться на тот момент в моей жизни отчего-то все чаще. По большому счету ни один зарок мною выдержан не был и лишь некоторые из них были искуплены. Да, я бросил курить. Потом же не выдержал и уже заранее решил что, выкурив сигарету, искуплю ее должным образом. Я даже знал уже, как именно это будет. Да еще, перед тем как сорваться. Придумал же я нечто совсем не ординарное, но в собственном стиле. Я решил, что мне непременно нужно найти и выпустить в небо божью коровку. Если же этого не сделать меня должны уволить с работы. Работодатели естественно даже не догадывались, что могут уволить меня по такому пункту. Но я уже решил. Такова была моя кара, пусть я и не думал, что они и впрямь меня уволят именно за божью коровку. Ведь могли же меня уволить и по другой причине, а я бы все равно приписал бы это к божьей коровке. Плюсом ко всему, мне оказалось мало найти насекомое, так и сделать это необходимо до того как я усну. Иначе ведь искать ее можно вечно, а условие все же выполнено быть должно. Тот час же я выехал с первой электричкой и вышел в поле. Я бродил по нему часов пять, встретил кузнечиков, пчел, каких-то диких мух и даже богомола, но не божью … коровку. Я чуть было уже не выругался на это красно черное создание, но вовремя остановился, потому как это могло привести к новому зароку. Богомол меня вообще разочаровал, он ведь тоже из насекомых, а среди них если уж есть собственный им бог, то это непременно должна быть божья коровка. Кому он молится? Чего он делает тут без нее? Вопросы, одни вопросы, а спать очень хотелось. Едва не смирившись с тем, что работу я потерял, я поплелся обратно в город. Электричек нет, кругом поле и ни одной божьей коровки. Идти пришлось долго, всю ночь. Под утро, разбитый, грязный, похожий на бомжа, я дошел до города. Мало того, пора было на работу, но я чувствую, что не только не успеваю туда, но и в принципе уже пойти не могу, по разным причинам. По дороге домой мне попался рынок. Невнимательным взглядом я окидывал прилавки, сам не зная зачем и тут вдруг, бах – божья коровка. Сидит на яблоке, яркая такая. Денег у меня нет, а просто попросить без яблока божью коровку мне отчего-то стыдно. Наверное, это из-за моего грязного вида. Продавщица смотрит на меня косо, а я почти так же смотрю на божью коровку. Ничего другого не остается, я бросаюсь к прилавку и хватаю яблоко. Одного лишь крылатого зверя хватать я побоялся. Раздавлю ведь, а действовать надо быстро. Я побежал. За мной побежали тоже, и церемониться не стали, начали бить. Меня бьют, не знаю, сколько ног, за одно чертово яблока, но про себя-то я знаю, что бьют меня за другое – за божью коровку. Такая уж цена у ней. Они, наконец, ушли, и я выронил яблоко, а на руке осталось маленькое пятнышко в горошек. Я думаю вот бы живая и не дую. Теперь я ищу уже чего нужно еще сделать, чтоб она была живой. Казалось бы, она и так уже живая или нет, но не для меня. Для меня все может измениться, лишь только я скажу заветные слова из детства про ее деток на небке, что кушают конфетки. Я подул и она полетела. Действует ведь, действует!

С работы меня тогда не уволили, а лишь дали больничный. За время, что я был на больничном, мне прямо таки не хватало чего-нибудь натворить. Мне кажется, я специально наругал при докторе тех торгашей, что меня избили. Специально, потому что ненависти я к ним не чувствовал, а вот согрешить мне все же вздумалось. Стыдно мне было по правде и потому наказание нашлось пусть и не столь суровое, но все же не простое. Я придумал, что мне нужно пройти под мостом три раза, но пройти не по земле, а по ремонтному мостику под ним. Этот мостик узенький, железный и балки над ним висят низко, нашел я его рядом с больницей. От того ли что днем там бывает людно или просто для того чтобы усложнить себе жизнь, я решил проделать все ночью. Для этого мне первым делом пришлось бежать из больницы. Перебираясь через забор я изорвал на себе и без того не самый новый халат. В наших больницах других и не бывает видимо, только старые, засаленные, местами прокуренные и обязательно коричневые. Кажется, меня не заметили, благо до моста было недалеко. Я пополз. Уже проходя в первый раз, мне показалось, что кто-то шел и остановился. Возвращаясь обратно я услышал нервные перетаптывания над головой, где-то на середине. Ждал я достаточно долго, потом понял, что человек уходить не собирается и стал переживать. Как мог аккуратно я выглянул из-под моста. Он все равно испугался. Человек этот стоял за перилами и чуть не сорвался. Он издал несколько совиных звуков, матюкнулся. Я решил спросить:

– Ты чего тут делаешь?

– А ты чего? – сердито буркнули мне в ответ.

– Я под мостом ползаю, – я так опешил, что не смог ничего придумать и ляпнул как есть.

– Дурак что ли? – ответил мне человек и стал разглядывать. Судя по халату дурак или не поэтому.

– Ты это, прыгать собрался? – я может и дурак, но это-то понял.

– Собрался и че? – суицидник уже выглядел увереннее.

– И зачем? – спросил я.

– Неформал потому что. Нормально, – успокоил меня суицидник.

– Не ну зачем? – я не нашелся, как спросить его по-другому, а спросил, потому что пока не понял.

– А потому что рок умер, и я теперь умираю вместе с ним, – мне показалось, что неформал уже не первый раз объяснял несведущему человеку свои взгляды и как-то он расслабился в этот момент.

– Слезай, давай мне еще половину отползать надо, – уже не стесняясь, высказал я причину своего недовольства.

Неформал посмотрел на меня вроде бы даже с уважением и сказал:

– Не знаю, – в этом момент он стал жестикулировать.

Я сразу понял, что руку он отпустил зря и уже в следующий миг он упал.

Благо не далеко, благо я все-таки зачем-то ползаю под этим мостом и зачем-то мне нужна была эта божья коровка. Я держу его не зная за что, за волосы, куртку косуху и все то что его, быть может, сюда и привело, а он и сам вцепился. Мы либо дальше полетим вместе, либо он выберется прямо по мне, но уже ни как не в отдельности. Я вытаскиваю его на железный мостик, и мы оба валимся плашмя. Вставая, я чуть не падаю вниз уже сам, а он меня хватает. Мы сидим, обнялись как бабы и ревем взахлеб. Еще долго я рассказывал ему про себя, про зароки свои дурацкие. Выползли мы и пошли под этот самый мост. В самый низ, туда, куда должны были шлепнуться. Под мостом идем, болтаем. Я ему говорю:

– Ты только больше не прыгай.

– Ну, вот если кошка с неба упадет, тогда точно не буду. Только вот если кошка, – смеется дурак.

– А если кот? Чем тебя кот не устраивает? – тоже смеюсь и тоже как дурак.

Почти до утра мы так и просидели под мостом. Мне ведь обратно надо в больницу, а может, и правда уже в психушку… тут слышу, орет. Кошка летит, с моста или нет, уже не важно.

– Лови, лови, – кричу ему и сам бегу.

Поймал! Всего исцарапала. Живая. И он живой.