Лотерея

– Ты и с ними так говорил? – прервал размышления собеседника Тури.

– Нет, только с тобой, хотя мне интересно было бы поболтать, например, с тем же Матье. Интересный паренек, для которого эта история, в общем-то, прошла почти незаметно. Думаю, он бы узнал меня.

– Почему это?

– Потому что видел меня.

– Так ты был портье, затем почтальон тоже ты и врач, так? – замерев указал Тури на многообразного человека.

– Да, – подтвердил Хери.

– Я так и знал, – не удержавшись весело вспыхнул Тури. – Стало быть ты и сейчас можешь быть где угодно?

– Нет, что ты, не все так просто. Я не без труда устроился реаниматологом, затем взял пол ставки в отеле и еще умудрился подработать разносом почты. Это едва ли не самая тяжелая часть моего плана, – едва не обидевшись, как на духу выложил Хери.

– Ну, раз мы так далеко зашли, то скажи, кто был в офисе здания организации?– Тури сделал пальцами кавычки говоря о организации.

– Никого не было. Да и организации, по сути, тоже, но напугали его страшно, – без доли иронии сказал Хери.

– Пусть так. – Тури словно уже потерял всякий интерес, так резко вспыхнувший в нем. – Должен ли я жалеть этих людей? Обвинять? Не важно, что их история сплетается с моей… – Тури вдохнул воздуха чтобы сказать дальше, но пауза затянулась на долго.

– Что же важно тогда, как не твоя история для тебя самого? – попытался помочь Хери.

– Важно то, что уже было. Если в жизни человека случается счастье, его нельзя отнять. Все равно, что случится дальше. Не обязательно жить долгой столетней жизнью, не обязательно умирать в один день. Все что после не важно, если ты хоть на миг стал счастлив. Пусть не больше минуты оно длилось, оно останется навсегда.

После слов Тури наступило молчание, его никто не в праве был прерывать. Никто из тех, кто слышал эти слова. Хери прекрасно понимал, к чему было это философское отступление. К тому что Тури поверил, что ждать больше нечего. Раз так иной спасенный разгневался бы на спасителя, от того, что тот спас его так ненадолго, что едва ли стоило это делать. Ведь вот еще казнь и ужасная мука, дать утопающему палку и утопить ей же. Иной мог расценить это так. Однако иного здесь нет, а и был бы, у него б не спросили. Не спросили ведь Лазаря, когда он умер во второй раз. Доподлинно это уж не известно. У Тури тоже не спросили, но он ответил и не ропот был в его словах, не сожаление даже. Чувствовал ли он это счастье, не малодушничал, ли? Это уж на его совести и вопрос не решенный. Допустим, что такова была его вера, может и не знал он наверняка. Неизвестно что в таком случае дороже, какая вера истинна, какая богом принимается родней. Положим человек верит в то, чего не видел и знать не может, он не чувствует и не видит что оно так, а все равно верит. Положим и другого, что тот знает. Это знание может быть ложное, ничем не доказанное, но верит он именно потому, что у него есть некое знание позволяющее верить. То есть один чувствует и потому верит, а другой нет, но верят оба. Неужели тот, что не чувствует малодушнее? Не может ведь он заставить себя почувствовать. Впрочем, это уж не только о Тури. В счастье же и вовсе может верить каждый. Если ты решил, что для тебя сие есть счастье, никто ведь не может этого отнять, тут воля одна и быть общей не может. Ты хоть песок из одного ведерка в другой пересыпай, если в том твое счастье, дерзай, и никто не заберет твоей веры в это, если она будет твердой. Да могут забрать ведерко или даже песочек, если найдутся такие вредители. Тогда можно будет сказать, что они отобрали твое счастье, но они не отнимут твоей веры в то, что именно счастье у тебя отобрали, а не ведерко.

Хери долго не отвечал и было видно что уже не ответит, а потому Тури уже поверил что они дождались. Поверил в то, что они и ждали-то только последней его мысли, перед тем как умолкнуть. Вот и оно, то, что последовало, и чего можно было ждать, а дальше уж все сталактиты иль гранитные камни. А ведь и камни не вечны, подумать только, они становятся мельче, убывают почти совсем и в этом маленьком состоянии они песок. Кто-нибудь возьмет и соберет его однажды в ведерко, но верить в это нельзя, иначе нет ничего, и никогда больше не будет. Пусть для ведерка останется другой песок, не из наших жизней.

Круг за кругом в облака

Кольца вьются в небеса

Окунаясь в белый лист

И касаясь, будь не чист

Темной кляксой новый день

Тень бросается на тень

Рваных линий целый блок

Создают один клубок

Набегая на просветы

Улыбается с портрета

Серым дымчатым хвостом

Милый твой пушистый ком

– Вот ты где сидишь! Я ищу его по всему… – это была Акра. Она говорила так будто не видела Тури всего только миг, не больше минуты. Она обвела взглядом и руками помещение, в котором они находились, и так и не сумела вспомнить мудреное название – зиккурат. – По всему этому ищу, значит. А он лежит тут. – она чуть подождала и посмотрела на Тури. Его бранили, а он сидел со счастливым лицом и боясь вздохнуть лишь бы все не исчезло. – Как ты себя чувствуешь? – уже гораздо нежнее обратилась Акра. Тури же по-прежнему молчал, оглушенный увиденным. – И? – поторопила его Акра.

– Что? – наконец очнулся Тури, все еще не в состоянии выражаться яснее.

– И вы тут, – глядя на Хери, констатировала Акра.

– Да и я, – подтвердил он.

Акра подбежала к Тури и обхватила его руками. Затем она спохватилась, как бы не сделать ему больно и села рядом.

– Вы уже знакомы? – спросил Тури Акру о человеке, что находился здесь же.

– С твоим доктором? Конечно, знакома. Это его идея была увезти лечить тебя на край света. Я между прочим еле добралась до вас. Сюда иначе как на четырех ослах и шести верблюдах люди видно не ездят, – шутки Акры хоть и были обращены к обоим и даже больше к доктору, но смотрела она теперь только на Тури.

– Ах вон что, я оказывается еще много чего не знаю, – это вовсе не было призывом к рассказам, Тури хватало и того что они могут находится вместе.

– А я уже много разузнать успела. Доктор Ленц много чего рассказал мне, там о нас целая история есть. Одного только я пока не понимаю, почему там нигде не фигурирует персонаж, который между тем имеет не последнее значение. И про Джорджа в конце ничего нет, но это к лучшему. Лучше бы его вовсе не было. – Акра все еще смотрела на Тури, но в какой-то миг выражение его лица стало вопросительным и она перевела взгляд на доктора. – А в целом вроде ничего, только кончилось неясно.

– Что-то не так? – спросил Тури глядя на замешкавшегося доктора.

– Да вроде бы нет, – ответил доктор Ленц или возможно все же Хери.

– Ладно, тогда кто такой Боб? – вопрос был от Акры.

Выражение лица Хери застыло в неловкой гримасе недоумения. Но все же через какое-то время он спросил:

–Боб?

– Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.