– Сашка с Митькою.
– А они как решили?
– Да как я! Душить…
И пришедший грубо расхохотался.
– Значит, к тебе добра и не носить, а?
– Зачем? Носить можешь, я куплю.
– Ну, то-то! Так бери!
На стол упало что-то тяжелое.
– Постой! – вдруг сказал Мишка.
Я услышал его шаги и тотчас раскинулся на тюфяке, притворившись спящим. Мишка нагнулся и ткнул меня в бок. Я замычал и повернулся. Он отошел.
– Что принес? – почти тотчас раздался голос Павла.
– А ты гляди!..
Послышался легкий шум, что-то стукнуло, потом раздалось хлопанье по чему-то мягкому. Разговор шел отрывочными фразами.
– Где достал?
– А тебе што?
– Нет, я так. Дрянь уж большая.
– Скажи пожалуйста, дрянь! За такую дрянь по сто рублей платят!
– Где как, а у меня красненькую.
– Красненькую! Да ты жид, что ли?
И тут поднялся такой гвалт, что от него впору было проснуться мертвому.
– Тише, дьяволы! – закричал наконец Мишка. – Ведь тут… – и он не договорил, вероятно, сделав жест.
– А ну его! – отозвался хозяин. – Он нашим будет! Ну, двадцать рублей – и крышка!
Они опять стали кричать, потом на чем-то поладили.
– Ну, пошел, – сказал пришедший.
– Куда?
– А к соседу. Пить. Идем, что ли…
– Можно, – отозвался хозяин. – А ты?
– Кто же дом постережет? – ответил Мишка. – Нет, я останусь!
– Как хочешь…
– Ха-ха-ха! – загрохотал гость. – Он не соскучится!
– Мели-мели…
Послышалось шарканье ног, пахнуло холодным воздухом, хлопнула дверь. Все стихло.
Через минуту Мишка прошел мимо меня и стукнул в дверь, за которую ушли девушки.
– Стефка! – окликнул он. – Иди! Никого нет…
Он отошел. Почти тотчас скрипнула дверь, и мимо меня мелькнула Стефания, босиком, в длинной холстинной рубашке.
Раздался звук поцелуя.
– Куда отец ушел?
– С Сашкой в девятый нумер. До утра будут.
И снова раздались поцелуи и несвязный шепот.
Интерес для меня окончился, и я заснул.
Было еще темно, когда Мишка разбудил меня и сказал:
– Я иду в город, иди и ты!
Я тотчас вскочил на ноги.
Мишка с его детскими, невинными глазами ребенка не производил впечатления разбойника. Впоследствии во время своей службы я не раз имел случай убедиться, насколько ошибочно мнение, что глаза есть «зеркало души».
Самого Славинского не было. Стефания лениво нацедила какой-то коричневой бурды в кружку, предложив мне ее вместо кофе. Я выпил и взял картуз.
– Заходи, – просто сказала Стефания. – Отец покупает разные вещи!
– Это на руку! – весело ответил я. – Буду нынче же.
– Если не попадешься, – прибавил Мишка.
– Сразу-то? Шалишь!.. Ну, прощенья просим!
Я простился с девушкой за руку и пошел. Мишка задержался на минуту, потом догнал меня.