Американское Вертиго

– Привет. Как ты, котёнок?

– Все в порядке, дорогой. Только немного устала.

– Что нового в больнице?

– Особых новостей нет, пока все по-прежнему, – сказала Ирина и добавила: Мне очень тоскливо одной дома, ты не возражаешь, если я приеду?

– Конечно нет, буду очень рад! Я просто не рискнул предложить тебе это…

– Спасибо, родной. Буду минут через сорок. К ужину что-нибудь купить?

– Нет, у меня все есть. Приезжай поскорее!

Последняя фраза Ника окончательно умиротворила Ирину. Нет никаких сомнений в том, что он очень ее любит. Пора собираться, – подумала она, – еще нужно принять душ и переодеться.

***

Джон Харрис внимательно осмотрел Сергея, изучил лист наблюдения за прошедшую ночь и присел за компьютер. Нужно сегодня же информировать местную Организацию по Снабжению Органами (OСО) о наличии потенциального донора. В национальной донорской базе данных пациент не фигурирует, поэтому необходимо срочно набрать кровь для определения его набора антигенов тканевой совместимости – ОСО наверняка затребует эти данные в ближайшее время. Каждый гражданин США по умолчанию считается потенциальным донором. Госпиталь, в котором умер или умирает пациент, обязан как можно скорее предоставить данные о нем. В финансовом плане это очень выгодно для лечебного учреждения – бюджетное финансирование трансплантационного проекта в США очень щедрое. Кроме того есть и личный, меркантильный интерес – при состоявшемся подборе подходящих для трансплантации пациентов, лечащий врач получает серьезное финансовое вознаграждение. Объем этой разовой выплаты напрямую зависит от количества забранных и трансплантированных органов. Если повезет с ожидающими пересадку кандидатами, то можно одновременно осуществить забор почек, печени и легких. Вот только сердце под вопросом, – подумал Харрис, – больной госпитализирован по поводу сердечного приступа, могут и заартачиться. Ну да ладно, не буду загадывать, а то вдруг вообще совместимых реципиентов в базе нет? Впрочем, вряд ли такое возможно. Кто-то, да подойдет. База данных ведь всеамериканская, содержит информацию о всех случаях трансплантации в США с 1986 года. Кроме этого, в рамках проекта объединены 58 региональных офисов координирующих весь процесс трансплантации органов, начиная с получения заявок от больных, которым требуется пересадка, вплоть до выполнения оперативных вмешательств. Сразу после поступления информации из больницы о наличии потенциального донора, специалисты выясняют его «медицинскую пригодность» для процедуры, анализируют состояния здоровье, возраст, причину смерти и т.д.

В данном случае все должно быть нормально, – вслух произнес Харрис и перешел в теневую зону размышлений, о которых было нежелательно говорить кому-либо. Один его знакомый, работающий в системе распределения органов, как то посвятил Джона в интересные детали трансплантационной кухни. Оказалось, что существует система повышающих коэффициентов, значительно влияющих на сумму конечных выплат госпиталю. Она основана на косвенной оценке уровня потенциальной жизнеспособности трансплантируемого органа, что непосредственно связано с эффективностью пересадки. Проще говоря, в соответствии со статистическими данными отдаленных результатов трансплантаций, в среднем меньше служат органы, забранные у трупа, а дольше те, которые были получены от живого донора. Поэтому, второй вариант более выгоден в финансовом плане не только для больницы, но и для лечащего врача, который получает вознаграждение в объеме фиксированного процента от общей суммы. В подавляющем большинстве случаев забор органа живого донора выполняется при родственных пересадках, но хитрость состояла в том, что ее можно осуществить и у пациента с гибелью мозга в условиях операционной. Единственным препятствием для этого является необходимость проведения ритуальной процедуры отключения больного от аппарата в присутствии его родных. Получить согласие родственников на посмертный забор органов это одно, а информация о том, что человека с работающим сердцем и дышащими легкими будут кромсать в операционной – несколько иное. В состоявшемся тогда разговоре товарищ посоветовал Джону Харрису продумать схему обхода неприятных формальностей и легализации операционного забора. Подобных случаев еще не было в их клинике, но нужно же с чего-то начинать. В любом случае понадобятся помощники и одобрение руководства.

Итак, следует продумать каждый момент, – размышлял Джон. Согласие жены пациента я, скорее всего, получу. Нужно дождаться результатов анализов набора антигенов и ввести их в компьютерную базу данных Объединенной Сети Распределения Органов (ОСРО). Сопоставление данных и выявление конкретных больных, ожидающих трансплантацию, займет несколько десятков минут, а когда результаты будут получены, необходимо сразу же сообщить представителю местной ОСО, что больница готова выполнить в условиях операционной забор органов от живого пациента с подтвержденной гибелью мозга. С ними нужно согласовать дату и время процедуры, так как схему логистики приезда специалистов из центров трансплантации будут формировать они.

Теперь последний, но очень сложный момент, о котором Харрис еще понятия не имел. Как организовать прощание родственников с пациентом, при этом выполнить отключение аппарата искусственной вентиляции легких, продемонстрировать остановку сердца, а потом быстро доставить тело в подготовленную операционную и вновь восстановить сердечную деятельность? Сложно, все упирается во время. Торопить супругу умирающего не очень хочется, ведь все эти телодвижения откровенным цинизмом попахивают. Нужно что-то придумать. Ведь таких прецедентов в больнице еще не было.

Джон бросил взгляд на экран монитора, – вот и результаты анализов пришли. Он открыл файл с тестами Сергея по тканевой совместимости. Сами по себе анализы представляли лишь набор цифр и не несли никакой конкретной информации о том, насколько органы пациента могут подойти различным больным, ожидающим пересадки. Харрис вошел в сайт ОСРО, быстро заполнил регистрационную анкету потенциального донора, перенес данные и запустил процедуру их сопоставления с базой реципиентов Национального регистра. Теперь оставалось лишь ждать – скорее всего результаты обработки будут готовы в течение часа, может быть чуть больше.

Доктор взял трубку и набрал по внутренней связи пост блока интенсивной терапии.

– Я слушаю, – раздался голос дежурной медсестры.

– Глэдис, это доктор Харрис. Сообщите мне, когда придет супруга Сергея, мне нужно сегодня с ней переговорить.

– Обязательно поставлю вас в известность, какие-то указания ещё будут?

– Думаю нет. За последний час ничего нового?

– Температура снизилась, было два эпизода двигательной активности – я ввела седативный препарат по стандартной схеме, больной успокоился.

– Хорошо, я на связи, – сказал Харрис и положил трубку.

***

Ирина открыла глаза. Было уже светло, место рядом пустовало. Наверное, Ник уже колдует над завтраком? – подумала она. Постепенно, вместе с ней просыпались детали воспоминаний о событиях последних дней. Страшный крик Сергея и звук падения тела, ее неумелые попытки оказания первой помощи, мучительно долгое ожидание приезда бригады медиков. Да, к сожалению все произошедшее не кошмарный сон, а реальность. Нужно пониматься – впереди очень много важных дел. И опять, это щемящее чувство неустроенности, как будто хочется вспомнить что-то очень важное и значимое, а оно ускользает из памяти и погружается в глубокое подсознание. Мне непременно нужно вспомнить ЭТО! – Приказала себе Ирина, – нужно отвлечься и мысль придет сама собой.

Она быстро встала и прошла в ванную комнату, открыла кран и замерла, разглядывая себя в зеркале. Бог ты мой, какое уставшее лицо, – я так давно не смотрела на себя! Морщинок заметно прибавилось, отечные веки под глазами, ужас какой-то! Ирина опустила взгляд и с пристрастием начала разглядывать свое тело – конечно, не девушка, но еще очень даже ничего. Грудь красивая, почти без признаков увядания, талия еще очень даже, бедра стройные… Ладное тело сорокасемилетней нерожавшей женщины. Ой, заросла. Нельзя же так распускаться! Нужно немедленно, сегодня же эпиляцию сделать или хотя бы подбриться. Приперлась в таком виде к Николаю! Она настолько увлеклась собой, что даже вздрогнула, увидев его, стоящего за стеклянной дверью и с нескрываемым удовольствием участвующего в процессе осмотра.

– Ник, ты меня испугал! – Ирина, смутившись, в негодовании топнула ногой, – нельзя же так подкрадываться.

– Извини, Котенок, я пришел тебя будить, а ты уже встала, – легкая улыбка застыла на его лице. Завтрак готов, я жду тебя на кухне.

Она спустилась минут через десять. Стол, как и всегда, был безупречно сервирован. Набор блюд из рациона заботящегося о себе человека: мюсли с сухофруктами, нежирный йогурт, ароматный швейцарский сыр, свежевыжатый сок… Какой он все-таки молодец, так следит за собой и обо мне заботится!

– Ириша, тебе омлет с чем готовить? Овощи, сыр, ветчина?

– Помидоры, сыр. – Машинально ответила она.

– Кофе как обычно?

– Да, карамельный Капучино. Ты не нальешь мне попить?

– Конечно, – предупредительно засуетился Ник. – Апельсиновый или яблочный сок, вода?

– Воду, пожалуйста.

Ник открыл бутылку «Эвиан» и наполнил ее бокал. И тут Ирину осенила бросившая в жар мысль, – ВОДА, ВОДА, ВОДА! – Вот, что она хотела вспомнить! Когда она вбежала в тренажерный зал и увидела бездыханного Сергея, рядом с ним валялась маленькая бутылочка «Эвиан»! Он всегда пил воду во время тренировки и, непосредственно перед падением сделал несколько глотков! Мысль о том, что именно эта вода вызвала приступ, еще тогда промелькнула в голове у Ирины. Это ощущение было мимолетным и растворилось в сумбуре последующих событий, но четко засела в подсознании – нужно обязательно проверить содержимое этой бутылки.

– Котенок, проснись! Омлет готов! – ее выдернул из задумчивости голос Ника. – Что с тобой?

– Ничего, дорогой, все в порядке! Собираюсь с мыслями о том, что нужно сегодня сделать.

Завтрак прошел в молчании. Лишь изредка они перебрасывались короткими, ничего не значащими фразами, формально демонстрирующими заботу друг о друге, теплоту и сочувствие…

***

Утренние часы не предполагали сложную дорожную ситуацию в их элитном районе. Ирина привычно легко вела машину, наслаждаясь свежим воздухом и ласковым солнышком. Она могла бы не заезжать домой и сразу отправиться в больницу к Сергею, но было еще рановато. Ей хотелось обстоятельно поговорить с Харрисом в отношении текущего состояния Сергея и ближайших перспектив. Обычно доктор в это время был еще занят и не сможет уделить ей достаточно внимания. Второе обстоятельство – это пресловутая бутылка воды, мысли о которой не давали ей покоя. Может яд? Нужно обязательно проверить. Тем более, в силу ее специальности и места работы, анализ можно было выполнить самостоятельно и без какой-либо огласки.

В своих мыслях Ирина подкатила к дому и не заезжая в гараж остановилась на гравиевой дорожке. У обочины, недалеко от её дома была запаркован пикап местной клининговой службы «Рипэйр-Экспресс». Эти ребята, в большинстве своем мексиканцы, обслуживали все дома их престижного района. В зависимости от заключенных контрактов фирма выполняла работы по уборке в доме, чистке и обслуживанию бассейнов, уходу за садовой растительностью и придомовой территорией – в общем все, что могли пожелать хозяева. За фирмой закрепилась прочная, надежная репутация. Случайных людей практически не было, все работники проходили жесткий конкурсный отбор. У Ирины с Сергеем в доме убирала их давняя знакомая женщина-горничная. Уход за бассейном осуществлял один из российских эмигрантов – пожилой, 57-и летний мужчина, который был рекомендован Ником. Таким образом, на долю «Рипэйр-Экспресс» остались только услуги садовника и уборщиков территории, которые дополнительно, один раз в месяц пылесосами сдували листву и хвою с крыши и вывозили собравшийся наверху мусор. По графику никаких уборок сегодня не планировалось, но на веранде Ирина встретила незнакомого человека в комбинезоне с логотипом фирмы. Ей показалось, что мужчина немного смутился и на вопрос кто он, прозвучал не совсем внятный ответ: «Мадам, я новый работник. Мигель послал меня проверить в каком состоянии территория и стоит ли делать уборку крыши завтра. Он попросил узнать у вас, если вы не против, может ли крыша подождать до следующей недели, на фирме очень много заказов». Ирина не стала возражать, тем более ей сейчас было не до уборки. Молодой человек поблагодарил, попрощался и поспешил удалиться. За живой изгородью завелся двигатель и, машина уборщика укатила.

Ирина с трудом открыла дверь – замок как-то заедал, вошла в дом, отключила сигнализацию, прошла в гостиную и присела на кресло – нужно сделать над собой усилие и собраться с мыслями. Ничего бы не забыть. Во-первых, упорядочить в голове все вопросы, которые просил поставить перед лечащим доктором Валентин. Во-вторых, попытаться просмотреть почту Сергея – возможно, приходило что-то важное, требующее ответа. Впрочем, она не была уверена в том, что ей удастся войти в его компьютер – скорее всего, установлен пароль. С тех пор, как в их жизни появилась Татьяна, почту он прятал. Что же еще хотела сделать? Да, самое главное, сходить в тренажерный зал. Она поднялась, пересекла комнату, прошла по коридору и спустилась вниз по лестнице в андерфлор. Сердце громко стучало – с тех пор, как медики выносили Сергея, она сюда не заглядывала. Бегло окинув тренажерный зал взглядом, Ирина еще больше напряглась. Картинка полностью соответствовала обстановке трагедии. Разбросанные полотенца, включённая беговая дорожка, перевёрнутый журнальный столик. Да, главное – вот она, эта злополучная бутылка «Эвиан», которая валялась на тренировочном коврике. Пробка на площадке пульта беговой дорожки, в бутылке – остатки жидкости. Ирина аккуратно подняла ее, посмотрела остатки содержимого на свет – явно виден легкий опалесцирующий осадок. Плотно закрутив бутылку, она сразу же двинулась по лестнице наверх – жуткий холодок, исходящий от места гибели мужа, не позволял оставаться здесь и гнал к выходу. Спешно завернув бутылку в пакет и сунув сверток в сумку, Ирина буквально выбежала из дома и захлопнула входную дверь. Находиться здесь было очень тяжело и мучительно душно. Все остальное – почта в компьютере Сергея, звонок Валентину и вещи, которые нужно прихватить с собой – потом. Ясно одно, ночевать она здесь не будет. Сигнализацию забыла включить, ну да ладно. Днем заеду, поставлю.

***

Времени до назначенной встречи с доктором в больнице было еще достаточно много. Ирина решила заскочить на работу в университет. Дела было два. Официально отпроситься в отпуск на время болезни Сергея и, если будет возможность, запустить в работу содержимое бутылки «Эвиан». Может ее подозрения беспочвенны и надуманны. Скорее всего, Сергей добавил в бутылку витаминный коктейль, но чем черт не шутит.

Шеф лаборатории и непосредственный начальник Ирины доктор Джон Крег встретил ее сочувственно. Новость о ее семейной трагедии уже была известна всем сотрудникам. Несмотря на принципиальную жесткость, присущую Джону в рабочих вопросах, он с пониманием отнесся к проблемам своего ведущего сотрудника, ведь Ирина – обладатель четырех из шести текущих грантов его лаборатории.

– Не беспокойся, занимайся своими делами, – сказал шеф. У тебя по всем проектам опережение графика. Статистическую обработку промежуточных результатов поручу одному из аспирантов, скорее всего Ирвину – он толковый и хваткий.

– Спасибо большое за понимание, Джон. Я наверстаю упущенное, – Ирина искренне растрогалась. Такие послабления в их коллективе были большой редкостью. – Еще одна просьба. Могу я воспользоваться спектрофотометром и главным анализатором, в зависимости от результата?

– Что-то срочное?

– Да так, появилась одна идея. Хочу проверить.

– Конечно, оборудование сейчас не задействовано. Много тебе времени нужно?

– Спектрофотометр – минут на двадцать. Анализатор – в зависимости от результатов, но не более, чем на сутки.