Ложь и похоть

– Я думаю, ты сильно торопишься. – сказала мне Вайра.

– Виноват. Очень долго не было общения с прекрасным полом.

– Гарвен, у меня еще много дел, так что…

– Я понял. Может обменяемся номерами?

– Давай, я не против. Ого, у тебя такой старый телефон.

– Зато надежный. – ответил я и пошел одеваться в коридор.

Одевшись, я открыл дверь чтобы выйти, но она схватила меня за руку поцеловала в щеку. Выйдя на улицу, я еще стоял минут пятнадцать, все никак мог прийти в себя. Идя к себе в гостиницу, я не мог думать ни о чем, кроме Вайры. Что уж говорить о моем состоянии. Я даже улыбнулся администратору гостиницы. Он на всякий случай тоже мне улыбнулся. Ночью я спать не мог. Все думал, что же будет завтра, пока не пришло сообщение на мой телефон от нее. Она желала мне спокойной ночи. Желания спать мне от этого не прибавилось. Даже наоборот, мне хотелось никогда больше не ложиться. Всю ночь я представлял себя вместе с Вайрой. Ее нежные руки, ее добрые и сказочно красивые глаза. Ее сладкие, как мед губы, как я себе их представлял.

Утром я отправил ей сообщение с пожеланием о добром утре. Она ответила и спросила, зайду ли я? Сразу после этого сообщения, я позвонил ей в дверь, так как стоял около ее дома еще с ночи. Ночью я так и не спал, но и времени не терял. Открыв дверь, я увидел ее в домашнем халате и рубашке, она не хотела стесняться меня. Она удивилась и спросила, как, так быстро я добрался до нее. Я ответил, что проходил случайно в семь утра около ее дома. Вайра пожала плечами и предложила зайти, на что я и согласился.

Признаюсь, порошковый кофе я пил два раза, первый и последний. Она спросила почему я изменился в лице, но я промолчал. На самом деле, пытался распробовать тот незабываемый и утонченный вкус. Я молчал и смотрел ей в глаза. На несколько секунд я почувствовал собственное сердцебиение, что-то между тяжелым металлом и регги. Она смотрела на меня с необыкновенной надеждой, но чего она ждала я тогда не знал. Она была дома одна. Я расположился на диване и ждал пока она присядет ко мне. Так и случилось.

Она подвинулась ко мне и спросила, как у меня дела. Я ответил, что, смотря на нее, мне интересны только ее дела. Она улыбнулась и потянулась ко мне, и так нежно поцеловав меня, что я почувствовал, как ее губы шепчут – возьми меня. Мы целовались около пяти минут, а затем моя рука легко потянулась к талии, и я, услышав глубокий вздох, повалил ее на диван. Она не сдавалась, но я хотел этого очень сильно и боролся до последнего.

Боролся за то, чтобы хоть на одно мгновение почувствовать вкус ее губ. Мы слились в страстном поцелуе. Так продолжалось минут пятнадцать, но я думал, что всю жизнь, которую прожил, я ждал этого момента. Так нежно и страстно мы обняли друг друга, я сорвал с нее халат, она в свою очередь не сопротивлялась. Мы окунулись в океан блаженства и любви, в тот момент я думал только о том, что мы будем вместе навсегда. Только я начал спускать свою рук ниже, как в дверь позвонили. У меня даже слезинка навернулась от обиды.

Как потом выяснилось, это была ее мама. Однако, добротная такая женщина. Вайра открыла дверь и подошла ко мне. Пока мама раздевалась мы еще поцеловались. Войдя в комнату мать посмотрела на меня так, как будто я был Гитлер во плоти. Я даже хотел крикнуть «Зиг Хай», но потом опомнился. Усов-то у меня не было. Мы познакомились, оказалось обо мне маме доложила подруга. Мы поговорили, я сказал, что работаю репетитором иностранных языков. Она предложила мне выпить, но я любезно отказался. На самом деле, первые впечатления всегда обманчивы. Очень хорошая женщина оказалась, мудрая. Собираясь уйти, мы с Вайрой еще раз поцеловались…

Возможно совершенные нами ошибки, это и есть опыт, который дает нам жизнь.

– Ты там спишь, психиатр!? – Спросил Фокс у Люси.

– Я не… Просто уже полночь … Завтра на работу. – потягиваясь ответила Люси.

– Ладно, иди спать. – Фокс махнул рукой.

– Нет, нет. Рассказывай. Мне интересно.

– Да я вижу. Потом до расскажу, иди. – Фокс улыбнулся и указал ладонью на выход.

Согласившись, Люси встала со стула, зевнула и отправилась к выходу. За дверью ее ждал Нивара, и в предвкушении интересного рассказа, начал ее расспрашивать. Но не получив ничего путного, проводил Люси до автомобиля и грустный вернулся назад.

По пути домой Люси думала о нем не прекращая, и уже совсем заскучав, она услышала звук смс в своем телефоне. Сообщение от подруги, которая звала ее к себе в гости. Люси сразу же согласилась и поехала, уже как по привычке выключив радио. В полной тишине, лишь со своими мыслями она доехала до нужного дома.

Зайдя в квартиру, Люси сообщила подруге, что останется ночевать у нее, так как уже не поедет домой, ибо лень. Они разговаривали о всем произошедшем в последнее время, как вдруг на столе появилась бутылка вина и два бокала. Не удивившись, Люси взяла наполненный бокал и сделала пару глотков. Разговор зашел о работе Люси. Она рассказала о Фоксе. Маргарет, так звали подругу, удивилась, ведь она где-то слышала это имя, но не могла вспомнить. Расспросив Люси еще, она удивилась тому, что она так категорично отвергает Нивару. Они поспорили по этому поводу, потом поругались, помирились и отправились спать.

Проснувшись, Люси не торопилась. Она не хотела наступать на те же грабли. Выйдя из душа, она, попив горячего на этот раз кофе, оделась и поехала на работу в своей одежде и полностью одетой.

На работе была какая- то суматоха. Придя к Прайсу, она спросила в чем же дело. Узнав, что на работе ведется конкурс на лучший доклад о заключенном, Люси спросила Прайса, любой ли заключенный может быть в докладе? Услышав положительный ответ, Люси уже знала кто будет звездой ее доклада. Она никак не могла дождаться окончания рабочего дня, но уже после пяти вечера, успокоившись, Люси поехала в клинику.

Глава четвертая.

Зайдя в отделение строгого режима, Люси увидела мужчину в черных одеждах. Подойдя ближе, она заметила, что это церковник или монах, и он разговаривает с Фоксом. Повернувшись к Люси, монах обратился к ней.

– Здравствуй дитя мое, хочешь исповедаться?

Люси почувствовала сильный запах перегара, исходящий от монаха. Немного оторопев, она хотела ответить, но Фокс ее перебил, сказав монаху что-то на незнакомом для Люси языке. Монах изменился в лице, а потом рассмеялся и отправился к выходу, подмигнув Люси на прощание.

– Разве здесь холодно? – спросила Люси у Фокса.

– Нет, а что?

– Твой собеседник был в перчатках.

– На его руках персты. Ты не поймешь. – улыбнувшись, сказал Фокс.

– У меня к тебе дело. Мне нужно написать доклад, я выбрала тебя. – смущенно сказала Люси.

– Ой, как приятно. Хорошо, слушай мою историю, как я познакомился с этим неординарным человеком.

– Но я хотела узнать, что было с Вайрой и тобой. – парировала Люси.

– Я не хочу больше об этом говорить. – Фокс скрестил руки на груди.

– Но почему? Мне стало интересно. – не унималась Люси.

– Не-а. Слишком скучно. Слушай давай. – Фокс селу в позу лотоса.

– Как его зовут хоть?

– Да все ты узнаешь, садись и расставь свои ушки по периметру. – ответил Фокс и оттопырил свои уши.

Люди ведут себя по-разному после увольнения. Я как раз ушел из бара, где, собственно, и работал барменом; и порой меня окутывала такая тоска, что места себе не находил. Все было скучно, абсолютно. В то время я уже начал много пить, но и это не спасало. Тогда, чтобы совсем не умереть от тоски, я решил немного прогуляться со своим другом Эдвардом, и каким-то образом оказался в другой стране. Я высказывал своему другу намерения о путешествии, но так кардинально… Честно сказать, алкоголь ни до чего хорошего не доводит. Не доводит, а приводит. Помни это.

Прекрасная страна, кстати. Многонациональная и объективно толерантная. Столица, красивый город, да, но мне не понравилось только то, что уж слишком он большой, этот город. Не только большой по размерам, а еще и по контрастам. Старые, почти разрушенный здания, стояли рядом с высокими небоскребами. Удивительно, очень, как же люди, живущие в такой стране, совмещают все это и терпят?

Пьяный, ясное дело, я вдыхал ночную романтику города, прогуливаясь по пустым улицам вблизи аэропорта. Совсем неожиданно для меня, я увидел господ полицейских. Подойдя ближе, я попросил у них закурить. Причем очень вежливо и терпимо. Они почему-то бурно отреагировали и уже хотели проводить меня до служебной машины, но я, будучи почти аристократического воспитания, обмолвился слегка на мать одного из них. Я быстро бегаю, особенно от людей с оружием. Не знаю, что на меня нашло, но мне почему-то хотелось разозлить их еще больше, крича, мягко говоря, что они плохие люди. Не растерявшись конечно, господа офицеры погнались за мной. Бегали мы долго, пока я не увидел перед собой небольшую церквушку. Зайдя внутрь, я почувствовал некое облегчение. Я понял, что лишь в церкви я смог укрыться от этих… полицейских.

Сев на скамью, шатаясь на ней, я начал себя успокаивать, и невольно выругался на немецком языке. Успокоившись, я достал из кармана флягу с виски и выпив немного, набрался решимости поспать, как вдруг услышал ругательства из другого зала. Увиденное трудно выразить словами.

– Хули диавола вызываешь, ирод? – это был монах.

– Это был немецкий язык. – ответил я.

Я заметил довольно знакомое выражение лица, прямо-таки серьезное с немного косящими глазами.

– Ах ты погань, грешно в церкви пить!

– А сам-то? – я указал ему на торчащую из кармана бутылку.

– Кагор можно.

– А курить тоже можно? Угости старого старовера. – я приложил два пальца к губам.