Властитель груш

– Что ж, видать, ошибся я…

Делец осторожно приподнял левое плечо. Заступ опять пихнул его, но болтать на ходу – ничуть не сложнее:

– Теперь будет мне по ночам сниться, сколько денег я профукал, и буду я просыпаться и кричать. А ты как, крепко спать будешь?

– Мне не привыкать.

– Может, и так. Наверное, после этого дела Старик наконец будет доволен. На какое-то время. До послезавтра – наверняка. Точно стоит того.

Спускаясь от часовни вниз, к узкому переулку, Эрна вышла вперёд, так что разглядеть её лицо он теперь не мог. Зато хорошо видел, как побелели её пальцы, обвивающие рукоять, каким жёстким был шаг, какой яростный пинок она отвесила подвернувшемуся на пути камешку.

– Вам, ребята, тоже наверняка изрядно пообещали, – делец украдкой посматривал на тех провожатых, кто оставался в поле зрения. – Дачс, неужто Старик согласился выставить приданое для твоих четверых девок?

Привратник только хмыкнул. Ну, разумеется, даже не близко. Как следует пристроить замуж такую ораву ненамного дешевле, чем обтяпать переворот. Не говоря уж о текущих расходах.

– Я заплачу вам с братом столько серебра, сколько сможете утащить. Вам всем, – быстро добавил Гёц, повернув голову назад, где маячила тёмная харя Заступа. – Каждому хватит, чтобы укатить в Холемгерд, купить дом и вообще больше не работать.

– Что я в этой жопе мира не видал? – проворчал Крюц.

Делец вздохнул. Всё же сейчас он не в лучшем положении для раздражения.

– У мира есть много других жоп с такими же расценками. Можешь выбрать любую. Хоть верелиу… Ай, сука!

Он чуть не взвыл, когда Дачс схватил его за локоть и приложил к стене. Легонько – ноющие рёбра едва заметили, что в кладке несколько камней порядком выдаются из общего ряда. Правда, в таком зажатом виде немедленно напомнил о себе бедный мочевой пузырь. Господи, дай сил не опозориться напоследок…

– Слушай, дружок, – с расстановкой сообщил привратник, – Карл ведь знал, что ты начнёшь нам серебром в уши ссать. Поэтому выбрал тех, кому и тут тепло живётся, сечёшь?

Сукин сын даже не думал выпустить его руку, но Готфрид сумел удержать болезненный стон в груди. Подняв взгляд на грубо вытесанный нос Дачса, он хладнокровно проговорил:

– Цена не устраивает?

– Не-а.

– Как насчёт жизней твоих баб?

На миг брови сурово сдвинулись, но проблеск гнева тут же сменился снисходительной улыбкой.

– И как же ты моих баб достанешь, а? Трефы давно слиняли – ты сам умников понабрал, они давно смекнули, куда всё покатилось. Разве что встанешь сам из могилы?

– Мать вашу, пойдём уже! – прошипела Эрна, упираясь в громилу злобным взглядом.

Привратник пожал плечами и убрал наконец пальцы с вопящего предплечья.

– Если хочешь сама взять меня под руку, пускай это будет левая, ладно?

– Вот трепло, – буркнула она, но всё же вцепилась в нужный локоть.

Человек более сентиментальный предпочёл бы сосредоточиться на том, что это самая приятная часть всего прошедшего дня. И всего оставшегося вечера.

– М-мать! – приятность закончилась так же стремительно, когда она стиснула руку ничуть не слабее, чем любой из двоих громил до сего момента.

Вообще-то когда в конце одной из узких кальварских улочек вдруг появляются мужики с железяками в руках и начинают быстро перебирать ногами тебе навстречу – знак это однозначно хреновый, независимо от района. Но прямо сейчас зрелище заставило почтенного мессера Шульца округлить глаза, вытянуть шею и быстро зашевелить пальцами ног, будто он снова стал подростком и только что его угостили изрядной порцией неразбавленного вина.

Эрна дёрнула в обратную сторону, но и из начала переулка на них наставили три аркебузы, спёртые из кальварского Арсенала.

– Бросить оружие, черви! Пустите мессера Шульца!

Рокочущий звук исходил от высокого воина в алом нагруднике и носатом шлеме. Бесовски похоже на герра Зельмара, орущего через ведро.

Женщина издала утробный звук; в её левой руке блеснул кинжал, а правой она сгребла Готфрида за дублет и прижала к той же самой проклятой стене, только в другом месте. Камней тут выступало поменьше, но точнее не сказать: зародившийся было смех провалился обратно в глотку, запрокинутую подальше от холодной острой стали.

– Стооооп! – прокричал он вверх, надеясь, что призыв не улетит слишком высоко.

– Стоять на месте, не то срежу ему башку на раз!

Женщина вцепилась в него крепче, чем в постели. Даже будь правая целой, даже не будь она скреплена с левой и втиснута в камень, едва ли удалось бы достаточно быстро нанести такой удар, который выбил бы дух из её широкой груди.

Да с переломанными костями ему не выбить и пробку из бутылки.

– Эрна! – встревоженный голос Альфи доносился с правой стороны, где осталась часовня. – Бёльсова Мгла, опусти нож! И мы никого не тронем!

Скосив глаз влево, Гёц увидел Дачса и Крюца с внушительными тесаками в руках, преграждавших путь фигуре рыцаря, забронированной от колен до самых глаз. А жизнь-то, похоже, налаживается…

Остался лишь один щекотливый нюанс.

– Эрна, – сипло проговорил делец и опустил глаза – благо этого оказалось достаточно, чтобы взглядом нащупать обескураженное лицо женщины.

– Прошу, опусти нож. Пожалуйста.

– Зачем бы мне это делать?

– Не-ет! – тут же встрял Крюц, чуть поворачивая к ним голову. – Держи его!

– Да! – поддержал его Дачс, неотрывно следивший за рыцарем. – Пусть они…

Зельмар качнулся в сторону и вперёд, грозя привратнику длинным мечом. Тот отшатнулся; его брат попытался достать руку рыцаря, но из-за треугольного рыцарского щита возник сержант Гюнтер и его рука, сжимавшая древко копья. Стальное жало впилось в ногу Крюца чуть выше колена.

– Затем, что на его ор сейчас полгорода сбежится!

Гёц попытался вклиниться между рёвом раненого бойца и ужасной бранью, которую он и его брат обратили в сторону рыцаря.

– Ты всё верно сказала. Друзей покупают не за деньги. А я хочу, чтобы мы оставались друзьями. Альфи!

Бледное лицо Валета мелькнуло далеко справа, за спинами стрелков. «Надеюсь, ты не собираешься сейчас проблеваться и упасть в обморок», – капитан пытался не потерять помощника из виду.

– Даже если Эрна меня кончит, отпусти её!

Братья слева на время перестали ругаться.