Энциклопедия будущего

• Маркировка деталей роботов – распространённость практики криминального использования роботов заставляет полицию искать способы их идентификации. Если механический бандит пойман, зная где и когда его купили, намного проще найти того, кто его купил. Вот почему важно маркирование как самой робототехники, так и её внутренних компонентов, ведь злоумышленник часто собирает её сам или переукомплектовывает, чтобы придать ей необходимую функциональность. Власти стараются принуждать производителей роботов хоть как-то помечать свои изделия. Это может быть что угодно, от банальной гравировки с номером, до молекулярной или ионной метки, микроцарапин, наносимых намеренно либо вследствие особенностей производственного оборудования, периодически меняющихся по химическому составу специальных добавок в материал деталей, и т.д.

• Разнообразие роботов – тоже очень помогает. Если бы все механические созданья были одинаковыми, попробуй установи, какое из миллиардов виновно. Но их типов и модификаций существуют тысячи. Это очень суживает поиск при наличии у следственных органов видеозаписи с места преступления.

• Регистрация роботов – ту из робототехники, что рассчитана на передвижение без присмотра на улицах и в прочих общественных местах, принято регистрировать в полиции. В результате она во-первых, становится опознаваема, для неё это как паспорт для человека, она обретает свой уникальный персональный номер, занесённый в общепланетарный реестр, а так же, естественно, в неё саму, скажем в её идентификационный чип, или в считываемый серийный код. Во-вторых, реестр связывает её с владельцем, всегда легко узнать, кому она принадлежит. И в третьих, она вводится в режим, запрещающий отклонять идентификационные запросы любых городских и государственных служб. Выгода от регистрации при законопослушном использовании робота очевидна для всех. Власти не опасаются, когда он шатается по улицам, так как знают, чей он и могут более-менее отслеживать его передвижение, узнавать его пути и маршруты, в том смысле, что за ним, как и за всеми живыми гражданами, начинает неотступно приглядывать ПССА – аналитическая система, умеющая выявлять преступную деятельность. А владеющее им лицо получает помощника, способного самостоятельно пользоваться платными услугами, включая закупку товаров в магазинах и передвижение на общественном транспорте. В накладе остаются только уголовники. Потому что зарегистрированным робо-пособником пользоваться глупо, а незарегистрированного затруднительно отправлять на дело, ведь если он попадёт в поле зрения какого-нибудь уличного ПИ (прибора идентификации), он обязательно привлечёт к себе внимание и с большой долей вероятности будет арестован для выяснения, кто он, чей он, куда направлялся и зачем.

• Гражданские социальные и городские службы – как правило обслуживают так же и правоохранительные нужды. К примеру, вечно шастающие повсюду роботы-уборщики кроме своих основных функций неизменно выполняют роль полицейских средств видеонаблюдения.

• Товарная маркировка – воровство с производственных и торговых складов всё ещё имеет место быть, для повышения разыскиваемости товаров рекомендуется производить их маркирование. Наиболее эффективна пометка запахом. Упаковка товара опрыскивается особыми пахучими веществами, неразличимым для человеческого обоняния, стойкими к воде и обработке антизапаховыми составами. Благодаря чему он становится доступен для розыска с помощью стандартных поисковых роботов.

• Жестокие виды казней – за наиболее изуверские виды преступлений наказание в империи – смерть, и смерть очень немилосердным образом – посредством так называемого виртуального ада (см. подраздел об экзотических способах продления жизни раздела о продолжительности жизни). Считается, ад имеет неплохое сдерживающее воздействие даже несмотря на то, что люди весьма слабо представляют себе, что это такое, каково это – побывать в нём. Его боятся. К слову, представители уголовной среды тоже практикуют убийства посредством ада, чаще всего из мести или с целью запугивания, и в отличие от империи, он у них бессрочный, бесконечный, несопоставимо более жуткий. Таким образом он на службе не только у государства, но и у криминала, и кому он служит в большей степени, ещё вопрос. Данные полицейской статистики показывают, число некоторых видов тех из жестоких преступлений, за которые полагается ад, определённо снизилось после его появления. Однако если отнести и противозаконное применение его самого к разряду жестоких деяний (а фактически оно самый верх бесчеловечности и садизма), окажется, с его появлением жестокости в мире стало только больше. Некоторые винят в подобном положении дел государство, утверждая, не введи оно ад у себя, неоткуда было бы взяться ему и у преступников. Но это не есть правда, ад изобрели ещё в глубокой древности, не как механизм, как идею о причинении бесконечных страданий, и эта идея всегда была интересна слишком многим, чтобы с развитием прогресса не нейти себе путь к воплощению в жизнь. Специалистам известно, в уголовной среде ад появился несколько ранее, чем стал одной из официальных разновидностей казней. В целом он считается важным для человеческой цивилизации, так как даже криминальное его примирение, как это ни парадоксально, усиливает стабильность социума (за счёт чего, см. в описании ада).

Судебная система и виды наказаний

Современная судебная система отличается от своих предшественниц из прошлых времён более всего заметным снижением формализма. Её основная цель вовсе не в том, чтобы посредством устоявшейся бюрократической процедуры неторопливо и тщательно отмерить виновному наказание в точном соответствии букве закона, прописанной в «библии законников» – уголовном кодексе, а в усилении стабильности гражданского общества. Это является приоритетом. Праведное возмездие, снижение преступности и действительное исправление преступников – вот задачи, которые ныне она считает главными для себя. Первое из перечисленной троицы причина того, что гуманность к правонарушителям практикуется теперь в значительно меньшей степени, особенно к тем из них, кто совершил что-либо жестокое. Парадокса, когда милосердие к злодею почиталось за добродетель, вы уже не встретите. Историки полагают, оный парадокс есть искажение понятий морали, возникшее вследствие попыток адаптировать к реалиям рациональных технократических эпох древний вариант моральных норм, берущий начало от религиозных учений, основанных на потребностях додемократических цивилизаций. Суть религиозного прощения – разрывать круг ненависти в мире, где отсутствует верховенство закона и справедливости. Спуская обиды, отказываясь от мести, ты избавляешь себя от варианта будущего, в котором в ответ кто-то станет мстить тебе. Во взаимоотношениях судебной системы правового демократического государства и уголовников круга ненависти нет, разрывать нечего. Прощение лишь поощряет их, предоставляет карт-бланш на продолжение злоумышленной деятельности, во всепрощающем обществе им нечего бояться. Но главное даже не в этом, а в том, что такое общество обречено на утрату стабильности. Суровое наказание жестоким извергам важно для граждан, оно даёт им чувство справедливости и защищённости. Ещё более важно оно для жертв изверга и их родственников, отмщённость становится для них моральной поддержкой, способствуя снижению страха и безысходности, позволяя найти в себе силы оправиться от душевных ран и продолжать жить. Вот почему лозунг «жестокость наказания не снижает количество преступлений», бывший в иные времена популярным, кажется современникам описываемого периода попросту безнравственным. Он не только лишён здравого смысла, он защищает права и свободы преступника в ущерб его жертвам и социуму в целом. Вот почему не ведётся более на подобные либерально-гуманистические идеи государство. Дестабилизация и процессы деградации в несправедливом чувствующем себя незащищённым обществе возникают не сразу, развиваются медленно, отчётливо проявляются лишь в отдалённой перспективе, но они обязательно проявляются. Там где открыто муссируется вышеуказанный лозунг, ищи в верхнем эшелоне власти людей, заинтересованных в дестабилизации. Или это говорит о небывалой по масштабам коррупции.

Доктрина праведного возмездия обусловила многие знаменательные изменения судебной системы, из которых отметим:

1) Введение принципа соразмерности наказания тяжести преступления. Судебное разбирательство состоит из двух частей: установления виновности подозреваемого и установления меры наказания признанному виновным, и вторая часть не менее дискутируема и требует не меньших доказательной базы и аргументации, чем первая, при этом сторона обвинения имеет право требовать соразмерности наказания независимо от предусмотренной законодательством меры ответственности за правонарушение такого рода. Степень справедливого возмездия определяется прежде всего по совокупной величине физического, психологического (не путать с моральным) и материального ущерба, причинённого пострадавшему, но так же принимает во внимание все виды ущерба, понесённые его родственниками, гражданским обществом и государством. Если недобросовестное исполнение своих обязанностей чиновником привело к многочисленным жертвам, его могут и казнить, хотя по сути закон квалифицирует его проступок как халатность и определяет возможными видами наказаний служебное взыскание, увольнение, штраф, административный арест, общественные работы или, в худшем случае, не слишком длительное тюремное заключение. Бытовую кражу в настоящее время чаще всего расценивают как административное преступление, подлежащее лишь административной, но не уголовной ответственности, однако если результатом воровства стали серьёзные последствия, к примеру, случилась крупная авария на предприятии вследствие похищения вором какого-нибудь грошового компонента или датчика системы контроля, ему могут впаять и 50 лет тюрьмы, и более. Одним из главных достижений введения практики соразмерности гражданское общество видит в принципиальном изменении отношения судебной системы к подходу определения ответственности за душегубство. Невынужденное преднамеренное убийство, не имеющее хоть каких-то смягчающих обстоятельств, теперь всегда карается смертью, так как с позиций жертвы ценность её жизни не имеет равнозначного материального эквивалента и не может быть соизмерена ни с чем иным кроме жизни самого киллера. Другое значимое последствие соразмерности – более узкие рамки для манёвров коррупции. Занятный принцип судебных систем некоторых государств древности «чем больше украл тем меньше отсидишь» ныне точно не сработает. Стащивший ботинки или зонтик сядет на месяцы, а похитивший миллионы – на десятки лет, а не наоборот. Даже если первый уже попадался на воровстве и ранее, т.е. рецидивист. К рецидивистам мелкого калибра применяются иные меры сопутствующего наказания. Например, информация об их уголовном прошлом публикуется в открытом доступе в их виртуальном паспорте, дабы любой, кто с ними контактирует, точно знал, с кем имеет дело. Срок им тоже могут увеличить, но опять же соразмерно масштабу содеянного.

2) Отказ от применения понятия гуманности к тем, кто совершил жестокое антигуманное преступление.

3) Возвращение в судебную практику жестоких видов казней. За наиболее изуверские злодеяния кара будет максимально сурова. Спектр применяемых способов умерщвления довольно широк, это: усыпление (инъекция или газ), дезинтеграция, прерывание (деятельность мозга останавливают специальным импульсным электромагнитным воздействием), расстрел, электрический стул, повешенье, утопление, отравление (сопровождается длительной агонией, время которой может регулироваться и назначается судьёй), сожжение, погружение в кислоту и ад. Наиболее подходят под определение «бесчеловечных» последние три способа, но и приговаривают к ним за самые бесчеловечные или общественно резонансные преступления. Особенно выделим ад. Его парадоксальность в полном отсутствии хоть какой-то наглядности. Если при сожжении или погружении в кислоту человек вопит столь жутко, что кровь буквально стынет в жилах, виртуальная преисподняя не грозит сторонним наблюдателям никакими неприятными или страшными проявлениями, внешне ничего не происходит, поэтому всякий может лишь предполагать, насколько она ужасна. Не редки случаи, когда осуждённый, отправляясь на казнь посредством неё, совершенно не испытывает страха, его не прошибает холодный пот, у него не расширяются зрачки, он ещё и бравирует и нагло улыбается. Но и те, кто страшатся ада, всё равно не в состоянии до конца представить, какие муки изведает попавший туда. Ни у кого на это попросту не хватит воображения. Известно, что он ломает любого менее чем за секунду. Испытав даже секунду его влияния на себе вернутся к нормальной жизни уже невозможно. Сильный или слабый, волевой или безвольный – совершенно не важно, люди есть биологические системы, физиологически организованные абсолютно одинаково, ад воздействует на самые глубинные механизмы нашего восприятия, противопоставить этому ничего нельзя. Учёные, пытаясь образно сравнивать предполагаемый характер испытываемых в рукотворном пекле мук хоть с чем-то известным, говорят о нём, как о вселенной боли, сжатой в тело одного человека, или как о возведённой в бесконечную степень бесконечности болевых ощущений. Современная гуманная судебная система не никогда не приговаривает к аду более чем на одни сутки, при этом торг между сторонами обвинения и защиты идёт за каждую лишнюю секунду. Безусловно карается им проведение масштабных кровавых терактов и массовые убийства, так же нередко он становится расплатой за убийство или истязание детей.

4) Возрождение телесных наказаний. За намеренное причинение человеку физических страданий закон указывает причинять оные и самому изуверу. Приговор может предусматривать разовую акцию, а может проводимую на регулярной основе, когда каждые несколько месяцев или каждый год в течение всего срока заключения осуждённого будут подвергать жестокой порке, электрошоковым процедурам или иным сходным видам воздействия. Это делается не только в качестве возмездия, но и в воспитательных целях – известно, что многие любители истязать сами никогда не испытывали сильных физических мук и потому не имеют ни малейшего представления о том, через что проходят их жертвы. Иными словами, тот кто не пережил страданий, не может истинно сострадать, потому что не понимает чувств страдающего. Через боль злодеи постигают суть добра и зла, экзекуцию обычно им производят с таким пристрастием, что потом неделю-две приходится проводить в тюремном госпитале. Статистика утверждает, до 7% сидящих за жестокость граждан, побывав при помощи закона в роли жертвы, навсегда утрачивают желание мучить кого-либо. И это немалый процент, какого никогда не добиться взываниями к совести и милосердию. Кроме жестоких преступников физические меры воздействия так же возможны для коррупционеров, мошенников, порой применяются они даже в качестве административного наказания за хулиганство и антиобщественное поведение. Их знаковое отличие – существенно меньшая сила причиняемых страданий и публичность. Здесь главный элемент возмездия стыд, а не боль, они назначаются за правонарушения, совершённые более против общества, чем против личности, посему не призваны отмщать, служа лишь эдаким моральным назиданием, заставляющим осознать, сколь плохо быть нехорошим. Их вовсе не проводят на площадях прилюдно, как это делалось в древности в доэлектрическую эпоху, их просто транслируют по телеканалам судебно-правовой тематики. Так же бывает, приговаривают к публичным наказаниям и закоренелых уголовников, которых точно не перевоспитать и не устыдить. Тут причины чисто прагматические. Некоторые рецидивисты гордятся своей криминальной биографией, а то и становятся чем-то вроде героизированных авторитетных ориентиров для преступной среды в противопоставлении себя социуму. Именно чтобы снизить потенциал их гордости асоциальной деятельностью и героизированности, их подвергают физическому воздействию – когда тебя унижают, трудно этим гордиться, окружающие не разделят твои чувства, не восхитятся твоей стойкостью, не зауважают, только посмеются над тобой.

5) Присяжные теперь определяют не виновность или невиновность, а то, был ли суд справедливым. Фактически они выступают в роли общественных наблюдателей. Главная их задача – оценить результат работы органа правосудия по окончанию судебного разбирательства путём заполнения специального официального имперского отчётного формуляра. Каждый из них указывает в оном согласие или несогласие с принятым решением, степень удовлетворённости или неудовлетворённости назначенным наказанием, мнение о профессионализме судьи, адвокатов и представителей стороны обвинения, о непредвзятости, объективности и т.д. Ключевой элемент отчёта – отзыв о вердикте. При одобрении последнего всей коллегией присяжных он признаётся правомерным, чем больше в её рядах несогласных с ним и чем резче их негативные оценки, тем выше шанс на разные последствия. Например, в случаях, когда две трети её членов расходятся с ним во мнении, он автоматически отменяется, назначается другой судья и друге присяжные, и суд проводится повторно. Если же вообще вся коллегия резко несогласна с приговором, помимо смены судьи будет инициировано служебное расследование на предмет проверки его (судьи) честности и квалифицированности. Число присяжных, привлекаемое для дел разной тяжести, неодинаково. В наиболее пустяковых (из тех что подлежат оценке и контролю представителями гражданского общества) судебных разбирательствах допускается, чтобы их было всего трое, при рассмотрении самых резонансных дел их количество, бывает, доходит до 32, в прочих случаях их как правило либо шесть либо двенадцать.

6) Служителю закона ответственность за противозаконную деятельность полагается в полтора раза строже, чем всем прочим.

Из новшеств, имеющих отношение к намеренью исправить преступника и/или снизить количество преступлений, особого внимания заслуживают так же шесть:

1) Применение усилительной шкалы наказаний. Чем выше отношение числа правонарушений определённого рода к численности населения, тем большее накладывается наказание на очередного пойманного на этом нарушителя. Благодаря такому подходу между количеством совершённых и совершаемых криминальных деяний устанавливается обратная связь («обратная связь» – технический термин, означающий механизм саморегуляции некоего процесса, его можно так же назвать «обратной зависимостью»), рост первых приводит к более длительным срокам изоляции от общества склонных к их совершению граждан и соответственно к некоторому пусть небольшому но всё же снижению вторых.

2) Борьба с «жизнью по понятиям». Одной из своих главных задач современная исправительная система видит в недопущении возникновения тюремной культуры. Тюремный сленг, тюремные традиции – на всё это наложено жёсткое табу. Впервые попавшего за решётку никогда не поместят в одну камеру с рецидивистом. Никому не надо, чтобы места заключения превращались в школу для уголовника, в кузницу преступных кадров. Напротив, тюрьма в её нынешнем виде есть школа добропорядочности, где за вежливость идут бонусы, а за грубость, развязанность и нецензурные склонности начисляются штрафные очки, где человеку дают все возможности для образования и самосовершенствования. Порой это даже позиционируют как недостаток исправительной системы, провоцирующий отдельных личностей на криминал – они не боятся нарушать закон исходя из мысли, что так или иначе извлекут выгоду, что даже в случае поимки они получат дивиденды определённого характера, а именно будут изолированы от развлечений и искушений, сопротивляться которым на свободе у них не хватало ни моральных сил ни силы воли, благодаря чему смогут наконец самоорганизоваться и сосредоточится на обучении или освоении каких-либо навыков. Далеко не редкость, когда известный художник, композитор, писатель и т.д. становились известны лишь после того, как отсидели срок, или даже ещё в процессе его отсидки. Безусловно не все арестанты смиренно соглашаются с запретом «понятий», среди матёрых уголовников, закоренелых социопатов и тюремных завсегдатаев всегда хватает тех, кто явно и открыто противопоставляет себя системе, видя в том свою гордость, этих не окультуришь, им претят бонусы от надзирателей, им плевать на штрафные очки. Подобный контингент держат отдельно от прочих заключённых.

3) Уход от общинности. Редко какая тюрьма ныне предполагает общие камеры. Хоть малюсенькую но свою отдельную стараются предоставить каждому арестанту. Тюремная общинность далеко не самая полезная для людей вещь, социальная среда им важна, но не такая. Живя общиной, человек несколько выпадает из стиля жизни, характерного для имперского гражданина, из индивидуума превращается в члена преступного микро-коллектива. Приобретает странные с позиций гражданской среды навыки стайного бытия. Ничего хорошего в этом нет, обществу нужны только навыки семейного быта, общинность же для него скорее зло, тем более когда она ассоциативно связана в подсознании с криминалом, то есть закрепляет в людях восприятие себя как неотъемлемой части уголовного мира.

4) Загрузка занятиями. Праздное безделие вредно для персон с преступными наклонностями, ведь у них не самые правильные мысли бродят в голове, когда им нечем заняться. Если заключенный не хочет сам искать себе способ с пользой проводить свободное время, ему попытается подобрать или навязать что-нибудь тюремная администрация. Но без излишнего личностного насилия.

5) Появление в штате суда судебного психолога. Его мнение учитывается при определении виновности подсудимых, он даёт свои профессиональные оценки величине психологического ущерба, понесённого жертвой, и морального вреда, причинённого обществу, так же одна из его главных функций – рекомендации наиболее эффективных мер наказания, способствующих истинному исправлению, в частности, желательны ли физические воздействия в воспитательных целях, есть ли перспективы у применения психологических видов воздействия, с каким контингентом данное лицо допустимо совместно содержать в заключении, и др.

6) «Ангел в сердце». Технологии современной цивилизации умеют тонко влиять на эмоции людей. О чём уважаемый читатель уже знает из подраздела о коррекции поведения раздела о копировании человека. Так же мы упоминали о нирване – напитке, вытеснившим алкоголь благодаря свойству изменять эмоциональное состояние без затуманивания рассудка. «Ангел в сердце» зиждется тоже на искусственной трансформации эмоций. Осуждённого за жестокость гражданина вдобавок к тюремному заключению вполне могут приговорить к «ангелу» на срок от года до трёх-пяти лет. Приговаривать или нет решает судебный психолог. Это не наказание. Это воспитательная мера. Многие бессердечные люди не понимают глубинной сути добра, так как не испытывали его. Посредством медикаментов их принудительно делают добрыми. Дабы дать прочувствовать эту неизведанную для них сторону бытия. Наделяют концентрированной способностью воспринимать чужие эмоции доброты, сострадания, привязанности, любви, нежности, и генерировать с избытком свои. «Ангел» не какой-то психотропный или тому подобный препарат, он абсолютно не влияет на самосознание, не трансформирует личность, просто радикально усиливает восприимчивость к перечисленным типам эмоций. В результате человек, если отличался ранее определённой бесчувственностью, переживает нечто вроде культурного шока. Первые неделю-две он пребывает в состоянии воодушевления и ошеломлённости, погруженный в пучины новых чувств, сосредоточен на них и ощущает кайф сродни наркотическому. Кайф именно от эмоций. После воодушевление и ошеломлённость проходят и наступает этап сентиментальности, когда злодей способен разрыдаться от любой мелочи, от грустной или романтической музыки, от сцены объятий в фильме, от нежных интонаций женского голоса. В таком состоянии он далее и пребывает всё время, пока в нём поддерживают «ангела». Большинство переживших ангельность заключённых утверждают, это самое прекрасное, что они испытывали в жизни, ни с чем это не сравнить. Они говорят, их душу переполняет тепло, и оно столь велико, словно в сердце поселился ангел, и он жаждет обнять крыльями весь мир, и от того, что не может, он страдает, и заставляет сердце сжиматься от любви ко всему окружающему, к каждой травинке, каждой малой букашке. Именно поэтому данную воспитательную технологию так и называют – «ангел в сердце». Этому нельзя сопротивляться, хочешь ты или нет, оно навсегда тебя изменит. Потому что это выше психики, выше физиологии, это самая верхняя надстройка нашего поведения. Прежний мир изувера рушится, всё, что ему казалось важным в жизни, перестаёт иметь значение. Ему вдруг открывается смысл и суть доброты, вся её духовная и чувственная красота. Он ничуть не утрачивает способность совершать злое, агрессивное, скажем, без проблем может конфликтовать с другими заключёнными, если к тому вынуждают обстоятельства, драться и т.п. Но сам не ощущает тяги к конфликтам. И ему становится очень трудно поднять руку на невинного и слабого – на женщину, ребёнка, животное. В зле нет красоты, а доброе наша психика устроена воспринимать чем-то очень красивым. Кто живёт в красоте, не хочет окунаться из неё в дерьмо. К сожалению есть у «ангела в сердце» и отрицательная сторона. Связанная с его прекращением. Он не наркотик и не вызывает привыкания, но это всё же определённая ломка. Процесс затухания эмоциональной восприимчивости не быстрый, после прекращения приёма препаратов он происходит до пары лет, поначалу человек в день по несколько раз то чувствует, то не чувствует, далее по несколько дней то чувствует, то нет, далее чувствует только два-три дня раз в несколько недель, потом раз в несколько месяцев, а затем всего лишь минуты или часы раз в пол года, и наконец полностью возвращается в своё прежнее состояние неспособности выражено чувствовать доброту и сентиментальность, хотя они сохраняются в нём как слабые неявные отзвуки, просыпающиеся время от времени в ответ на какую-либо особенно душещипательную ситуацию (скажем, от просмотра чересчур романтического или драматического фильма). Весь указанный срок затухания именно в периоды чувствования ему очень тяжело, потому что чувства становятся иными, могут сопровождаться тоской, апатией (но и беспричинным счастьем тоже) и т.п. В такие моменты имеется некоторый риск суицида. Порой пережившие ангела преступники не хотят с ним расставаться, просят тюремного психолога прописать им его на всю жизнь. Но редко когда получают желаемое. Власти империи в целом не поощряют акселерацию гражданами своего эмоционального восприятия на постоянной основе, это всё же довольно сильный стимулятор, воспламеняющий душу, наполняющий её удивительными ощущениями, только позволь, слишком многие начнут им пользоваться, и мир превратится неизвестно во что, в сборище млеющих от объятий и романтики слюняво-рыдательных чрезмерно сентиментальных индивидуумов.

Исправление осуждённых бесспорно самая затруднительная часть работы судебной системы. Злоумышленники не дети, им не станет стыдно от слов «а-я-яй, как нехорошо». Истинно исправленный преступник – это преступник раскаявшийся, признающий в преступлениях порок, желающий стать добропорядочным. Те, кто сохраняет добропорядочность просто из боязни наказаний, вовсе не исправленные, они лишь благоразумные, как только им представится шанс совершить противоправное и остаться не пойманными, они не раздумывая сделают это. В древние времена хорошим подспорьем закону была религия, ведь и его нарушители и честные граждане верили в грех и ад, церковь постоянно напоминала людям, что морально, что аморально, призывала к законопослушанию и покаянию, суля вечные муки в загробной жизни тем, кто не раскаялся, и вечный рай праведным. Ныне столь удобного инструмента влияния на умы более нет, обещаниями или угрозами качества загробной жизни уже никого не соблазнишь и не испугаешь, злодею хоть кол на голове теши, в ответ на увещевания и нравоучения он будет лишь смотреть с наглой циничной ухмылкой превосходства. Но если исправления тяжело добиться, это не означает, что не нужно и пытаться. Таков подход у современных судебных органов. Они не сдаются, ищут варианты. Вернее сказать, не сдаётся гражданское общество. Пробуждение сострадания, понимание чувств жертвы через обретение схожего опыта, воздействие стыдом через публичные наказания, постижение красоты добра с помощью «ангела в сердце», образование, культурное просвещение, увлечения, спорт, общение с животными, творческая и трудовая деятельность – вот те средства, в которых оно видит возможность исправить хоть кого-то из оступившихся своих членов.

В качестве основных мер наказания судебно-исполнительными органами ныне практикуются: штраф, административный арест, общественные работы, домашнее заключение, работа в социальных учреждениях или на низких должностях (сильно провинившегося высоко-рангового чиновника принудительно отправят лет на 10 служить официантом в кафе или мыть общественные уборные), конфискация собственности, ссылка на малоосвоенные и периферийные планеты, тюремное заключение, каторжные работы, физические воздействия, казни. Порой применяются особые условия осуществления наказания, например, содержание в изоляторе, т.е. когда суд постановляет в целях усиления психологического эффекта воспитательных мер препятствовать возможности общения заключённого с любыми другими лицами, в исключительных случаях могут иметь место намеренное ограничение в пище, воде, сне или создание некомфортных температурных условий. Тюрьмы есть на каждой обжитой планете, перевозка осуждённых на иные планеты и в иные звёздные системы почти не практикуется. Космических станций – тюрем, и уж тем более планет-тюрем не бывает, хоть они и хорошо известны обывателю издревле по фильмам, подобная обособленность тюремной инфраструктуры сделала бы её обслуживание значительно более затратным, как и обеспечение её безопасности, плюс стоимость межзвёздной транспортировки высока, и властям вовсе не хочется тратить бюджетные средства на катание преступников по космосу. Вообще, адаптация планет (преобразование условий на них из непригодных для жизни в пригодные) дело невообразимо дорогое, занимающее многие сотни лет, жертвовать целой планетой ради изоляции итак уже изолированных от общества злодеев – утопия и безумие. Никто на такое никогда не пойдёт.

Занятный факт современной судебной системы. Она принимает во внимание гендерное неравенство. Скажем, мужчина, учинивший невынужденное неспровоцированное жестокое насилие над женщиной, получает усилительный коэффициент для срока заключения, лежащий в диапазоне от 1,2 до 1,5. Любишь причинять боль слабыми и беззащитным – посиди подольше. При сходных преступлениях мужчины против мужчины или женщины против женщины указанный коэффициент не применяется.

О взяточничестве и коррупции

Отсутствие физических платёжных средств и возможности анонимных платежных операций так или иначе влияет на современную коррупцию. Низшие социальные слои стали испытывать на себе её проявления в существенно меньшей степени, это не подлежит сомнению. Дать взятку мелкому чиновнику или рядовому полицейскому ныне просто нечем. Перевести деньги ему на счёт нельзя, автоматические аналитические финансовые службы обязательно обратят на столь подозрительный перевод внимание. Не бартером же её вручать в виде коробки конфет или палки колбасы. Может кто-то взял бы и бартером, но распространённость систем видеонаблюдения и личных видео-регистраторов делает опасность погореть слишком высокой. Рисковать карьерой ради «палки колбасы» мало кому хочется. Ещё есть закон о несимметричной ответственности, тоже серьёзно усложняющий коррупционерам жизнь. Согласно ему взяткополучатель подлежит уголовному наказанию, а взяткодатель только административному, причём если именно он и заявил о преступлении, при доказанном факте взятки ему возвратят до 90% от её суммы, взыскав эти средства догадайтесь с кого. Таким образом, принимая мзду, уполномоченная властью персона фактически полностью отдаёт себя на милость дарителю, захочет тот обратиться в полицию, органы правосудия лишь пожурят его слегка, а в случае успешного расследования ещё и денежки вернут, тогда как сама она обретёт далёкую от заманчивой перспективу распроститься с высокой должностью и угодить за решётку. Казалось бы всё это должно привести к искоренению взяточничества на корню, а то и к полному исчезновению коррупции. Но как бы не так. Чиновничий мир просто перестроился под новые обстоятельства и продолжил существовать в прежнем режиме. Об изворотливости и изобретательности некоторых коррупционеров в пору слагать легенды. Они не устают придумывать всё новые и новые способы бездоказательного мздоимства и извлечения выгод из служебного положения. Наиболее употребляемые из их придумок мы сейчас и попытаемся описать.

• Талантливые родственники. Чаще всего это жёны или мужья, то есть те, с кем имущество юридически совместное, но нередко талантливыми бывают и дети, родители, братья-сёстры. Должностным лицам как правило запрещают параллельно с госслужбой заниматься бизнесом, однако никто никогда не рискнёт принять законы, запрещающие то же самое их близким. Характерная для коррупционно прогнившей власти ситуация, когда жёны чиновников или мужья чиновниц чуть не поголовно оказываются чрезвычайно талантливыми бизнесменами, зарабатывающими в год в сотни и тысячи раз больше своей второй половинки. Если с коррупцией совсем уж беда, принадлежащие родне фирмы будут постоянно выигрывать муниципальные или государственные тендеры на поставку того и иного, подрядов на строительство, и т.д. Иначе умопомрачительная успешность им обеспечивается за счёт взяточнического сотрудничества, т.е. когда их клиентом или инвестором становятся исключительно в целях умасливания состоящего с их владельцами в семейных связях бюрократа. В последнем случае состава преступления нет, он никак не доказуем, надёжно маскируясь под просто деловые отношения, мало ли кто чей родственник, не отказываться же из-за этого от выгодного контракта или многообещающего вложения. Бывает, дети некоторых уполномоченных служащих открыто зарабатывают на консультациях, как успешнее всего пройти процедуры оформления, регистрации и т.п. в государственном учреждении под командованием своего родителя, и главный секрет успеха зачастую вовсе не в получении информации, а именно в обращении за консультацией и оплате её. Ещё одна фишка современной коррупции, когда близкий человек оказывается талантливым в сфере искусства. Сметливые чиновники всегда стараются отдавать детей в художественные школы, чтобы там они научились хоть что-то ваять или рисовать. Вырастает ребёночек, и о чудо, миру является новый гений живописи, востребованный в массах местных почитателей прекрасного. Достоинство произведений искусства в отсутствии взаимосвязи между затратами на их сотворение и стоимостью. Автор может запросить любую цену, главное чтобы нашлись согласные по ней приобретать. Даже если он накалякал десять картин за час, в виде чёрных квадратов или случайно лёгших на холст брызг краски, никто не мешает выставить их на продажу за тысячи, десятки тысяч, миллионы. Взяткой становится коллекционирование его творений. И такое мздоимство тоже недоказуемо. Самое смешное, когда после пары-тройки сделанных купленными критиками хвалебных отзывов находятся ценители, покупающие этого автора без всякой задней мысли, просто чтобы украсить своё жилище «предметом высокой художественной наполненности», в котором умудряются видеть глубину творческой мысли и эстетическую утончённость.

• Обмен «кормовой» территорией. Допустим, есть два города, в каждом из которых имеется этакий семейный клан деловой элиты, состоящий из родственников и близких друзей мэра, занятых в строительном, транспортном и т.п. бизнесе. Если местная власть станет постоянно давать выгодные контракты, подряды, тендеры компаниям людей из своего личного окружения, всем будет очевиден коррупционный характер происходящего. А теперь представьте, что города как бы меняются кланами, целенаправленно кормя контрактами фирмы другого, а не свои. Вот и всё, никакого очевидного намёка на криминал более нет, и соответственно нет поводов для обвинений и возмущения у озабоченной добропорядочностью общественности.

• Партнёрство и некоммерческие финансово-имущественные операции. Пусть в современном мире деньги не могут быть переданы анонимно, их приход и их источник невозможно скрыть, это не значит, что взятку нельзя дать. Просто её дают иначе. Характерные её виды: покупка движимой или недвижимой собственности по завышенной цене либо продажа по заниженной, деловое партнёрство на заведомо невыгодных условиях, вступление в клиентские отношения с фирмой родственников человека, которого требуется «подмазать», оказание ему платных услуг безвозмездно в частном порядке. Распоряжение своим имуществом не есть бизнес, его не запретишь, как и все граждане, чиновники имеют право покупать и продавать жильё, дорогие вещи и предметы искусства. Вкладывать средства в акции и облигации им тоже не возбраняется. Если они купили или продали что-то излишне удачно, поди попробуй докажи, что сие не случайность и не везение. В общем случае дача взятки – сложная многоходовая операция, требующая определённой изобретательности, нередко это целая система, длинная цепочка дружественных деловых отношений и взаимозачётов.

• Отложенная выгода и интуитивный сговор с отложенной выгодой. Чиновник не всегда будет занимать своё кресло, особенно тот, кто проворен и предприимчив, он обеспечит себе высокий потенциал отложенных выгод, а затем просто уйдёт с госслужбы и займётся бизнесом. Отложенная выгода, простыми словами, это отложенная взятка. Должностное лицо делает одолжения взаймы, чтобы получить материальное вознаграждение позже, когда переквалифицируется в предпринимателя и у него появится гораздо больше вариантов принять заслуженную благодарность не привлекая внимания. Как правило благодарностью становятся клиентские отношения или деловое сотрудничество. Интуитивный сговор с отложенной выгодой означает что никаких договорённостей о будущем вознаграждении между потенциальным взяткодателем и взяткополучателем нет и в помине, это крупная игра, в которой все знают правила и стараются следовать им, чтобы поддерживать репутацию «правильного игрока». Простой пример: если подсудимый принадлежит высшему социальному слою, и попал на не очень честного судью, ему и делать ничего не придётся, тот сам вынесет излишне мягкий или необоснованный оправдательный приговор в расчёте на конвертируемую в доход признательность в будущем. И скорее всего он её получит, такие долги у солидных людей современности принято выплачивать. Недаром в народе шутят, что нет добрее судьи, чем судья перед окончанием срока своих полномочий, и нет бизнесмена успешнее, чем отставной добрый судья.

• Творческая и просветительская деятельность. Творчество это не бизнес, им заниматься не запретишь. Если чиновник оказался столь талантливым писателем, что вышедшие из-под его пера творения жаждут покупать за большие деньги некие литературные агенты и издательства, вряд ли здесь есть повод обвинить его в злоупотреблениях. Если госслужащий обнаружил в себе способности изобретателя, патентует результат своих инженерных изысканий и продаёт патенты за солидные суммы, кто решится объявить его за это коррупционером? Тем более, зачастую подобные труды пусть и не гениальны, но вполне добротны по качеству – потому что пишет и изобретает вовсе не сам «автор», а соответствующей подготовки и образования человек, находящийся на зарплате у взяткодателя. Так же проведение лекций и семинаров может стать способом легализованной передачи денег. Какая-нибудь организация вдруг предлагает должностному лицу выступить в свободное от работы время перед её сотрудниками или клиентами, обещая за никому не интересные занудные речевые рассусоливания солидное вознаграждение.

• Рекламная деятельность. Подходит лишь для случаев, когда коррупционер обладает определённой общественной известностью. Сняться в рекламе позволительно любому, будь это хоть чиновник, хоть политик, не говоря уже об их семьях. Сумма гонорара именитой персоне за получасовую съёмку может быть небанальной.

• Благотворительность. Представим, что чиновник параллельно с выполнением своих обязанностей умудряется успевать заниматься благотворительностью, к примеру возглавляя созданный в её целях фонд или организацию. Какой молодец, не правда ли? Это же не бизнес, а помощь страждущим и достойный похвалы пример беззаветного служения людям. То, что у руководства благотворительных структур зачастую впечатляющего размера зарплаты, остаётся за кадром. Как и то, что оно за счёт оных структур разъезжает повсюду и оплачивает «служебные» расходы, в частности проживание в роскошных отелях, ужины в дорогих ресторанах и т.д. Очень удобно становится взяткодателям: просто пожертвуй деньги и готово, причём убиваешь одним выстрелом сразу трёх зайцев: подмазываешь нужное уполномоченное властью лицо, получаешь поощрение от государства, которое одобряет филантропические траты деловых компаний, предоставляя за это налоговые поблажки, и плюс гражданское общество начинает испытывать к тебе большее уважение. К слову, коррупционную благотворительность не следует рассматривать лишь в негативном ключе, на зарплаты сотрудников в ней уходит далеко не всё, обычно от 5 до 30% полученных средств, остальное тратится по назначению: в пользу больных, малоимущих, природы, экологии, редких вымирающих видов тропических жучков и др. Так что и рядовые граждане имеют от неё реальную пользу.

• Предвыборная поддержка. Тут всё просто, деловые круги вполне официально спонсируют предвыборную компанию определённого кандидата, в случае успеха он возвращает им долги своей благосклонностью.

• Большая политика. Часто она бывает связана с крупным бизнесом тесными взаимоотношениями, очень смахивающими на коррупционные: он традиционно поддерживает финансами ведущую политическую силу, дабы она оставалась ведущей, та в ответ старается «подкармливать» его выгодными госконтрактами, чтобы он и дальше продолжал сохранять лояльность. К примеру, истории известны случаи, когда мощная держава затевала войну против слабого соседа, с целью одарить дружественные корпорации серьёзными тендерами на поставку вооружения, боеприпасов, амуниции или др. И не важно, что боевые действия обойдутся казне в триллионы, деньги-то всё равно не свои, главное, что нужные предприятия получат военные заказы на десятки миллиардов. Иными словами, государственные расходы могут стать прекрасной кормушкой для спонсирующих власть деловых структур, нужно всего лишь синхронизировать потребности страны с их деятельностью. Думаете, зачем бизнесмены во время выборов жертвуют на избирательную компанию своих кандидатов баснословные деньги?

• Награды, звания, премии, гранты. Это уже сфера межчиновничьих отношений. Не всегда награды и звания заслужены, часто они результат интриг, подковёрной борьбы, подлога, фаворитства, лизоблюдства, своячества, подкупа.

• Лотерея. Подстроить выигрыш в лотерею непросто, но не невозможно.

• «Рабочий» отдых. Чиновник отправляется в якобы рабочую поездку или на некий формальный семинар, где его привечают по высшему разряду с оплатой гостинцы и всех сопутствующих услуг.

• Потеря счетов. Счёт за проданные товары «по недосмотру» удаляется и соответственно никогда не приходит потребителю. Обеспечить это особенно просто, если последний делает заказы не напрямую, а через специальную фирму-посредника, функции которой ходить по магазинам за клиентов и доставлять им покупки на дом.

• Анонимный посредник. Помощником в деле приобретения товаров и услуг служит частное лицо, которое покупает всё на свои деньги и передаёт безвозмездно заказчику. То есть тут уже и «терять» счета не надо, они не предполагаются изначально. Это более открытая коррупционная схема, участники которой не притворяются, будто их сотрудничество носит законный характер. Тем не менее, нельзя сказать, что риски для них излишне велики. Посредник обычно вообще не в курсе дел, его использует взяткодатель, компенсируя ему расходы каким-либо вполне законным путём. Он ничего противоправного не совершает. Получатель взятки остаётся незаметен для финансовых аналитических служб, так как сам никому не платит, и значит не оставляет очевидных свидетельств мздоимства. Докопается всё же полиция, на крайний случай тоже всегда можно сказать, что счёт почему-то не пришёл.

• Секретарь-финансист. На службе у должностного лица находится особый работник, повсюду сопровождающий начальника, в том числе в магазины, рестораны и т.д., и всегда оплачивающий всё из своего кармана и от своего имени. Фактически это тот же анонимный посредник, только более интенсивно эксплуатируемый.

• Аукционы и распродажи. Свои вещи распродавать никому не возбраняется, включая чиновников и членов их семей. Дорогие предметы искусства продают через аукционные дома, вещи попроще через многочисленные сетевые аукционы. Взяткой становится покупка за заявленную завышенную цену. Представьте, что на подпись бюрократу пришли документы. А дальше он просто устраивает очередную распродажу своего барахла. Распродаст – подпишет, не распродаст – нет. Те кто знаю его правила, подсуетятся с покупкой, коли захотят положительного решения. А он в любом случае останется чист перед законом.

• Коллекционерство. Чиновник-коллекционер расширяет варианты взяткодателю. Страстно увлечённый своим хобби – совсем хорошо, принеси ему редкий фантик от жвачки, или что он там собирает, и он умрёт от счастья. Который попрагматичнее, будет коллекционировать антиквариат, картины известных художников и т.п., дарить тут затруднительно по причине очевидности коррупционной подоплёки, но можно продать дешевле, чем приобрёл, обменяться с выгодой для него или посодействовать выгодной покупке, договорившись с владельцем предмета.

• Торговля собой. Присуща в основном миру искусства и трудовой сфере. Куда ни глянь, начинающие актрисы страшно влюбляются в известных режиссеров, начинающие певицы в продюсеров, студентки в профессоров, танцовщицы в художественных руководителей театров, модели в модельеров, ну или на худой конец в знаменитых спортсменов, политиков, бизнесменов. Для юношей влюблённость в зрелых женщин режиссеров, продюсеров, профессоров, руководителей, модельеров и бизнесменов менее характерна, но тоже не редкость. Если «любовь» взаимна, старший по званию партнёр начинает продвигать карьеру юного протеже наверх за счёт личных финансовых средств или административного ресурса. Современный мир – это мир вечно молодых, граждане империи не стареют, казалось бы, причём тут юность и зрелость. И тем не менее при образовании пар наблюдается выраженная дифференциация по числу прожитых лет, в романтических чувствах люди обычно тяготеют к близкому себе возрасту. При этом у «слишком зрелых» часто сохраняется влечение к «только что созревшим», объясняемое многими причинами: возможностью доминировать в отношениях за счёт неоспоримого превосходства в жизненном опыте, притягательностью особой искренности и пылкости чувств юного существа, способностью ощущать и себя моложе, когда оно рядом, через его наивные мечты и желания возвращая и себе способность мечтать и чувствовать радость бытия, и т.д. У молодых, естественно, ничего подобного нет, напротив они как правило не обнаруживают в себе особой тяги к людям, обремененным привычками и представлениями незнакомых им прошлых лет, романтического интереса к зрелости у них не слишком много. Тем показательней существенно менее отчётливая возрастная дифференциация у состоящих в браке или связи среди указанного контингента, прежде всего в сфере искусства, и далее по убывающей в бизнесе, политике, труде, образовании и спорте. Парадокс в том, что в обществе данное явление не находит никакого осуждения. Судить безусловно непросто, это в статистических цифрах оно вызывает сомнения, а при взгляде на каждую конкретную пару… чёрт его знает, вдруг у них и вправду безумная любовь, лезть в чьи-то отношения и называть их аморальными руководствуясь лишь данными статистики глупо. Но допустим, известный кинопродюсер год от года упорно ставит на главные роли свою супругу, будто она лучшая актриса в мире. Даже в таких случаях нигде не увидите вы ни слова критики, хотя это явно коррупционный способ распределения ролей, порождающий систему, когда качество культурного продукта приносится в жертву личным потребностям горстки людей, а таланту намного труднее пробить себе дорогу к признанию честным путём. Меркантильная романтика не всегда предполагает именно разницу в возрасте и чаще всего не имеет оснований причисляться к коррупции. Если девушка мечтает не о прекрасном принце на белом коне, а о миллиардере на белоснежной яхте, согласном удовлетворять все её капризы и запросы, почему нет, брак по расчёту придумали не сегодня, он один из проверенных временем способов решить свои материальные проблемы. Коррупционную составляющую мы обнаруживаем лишь там, где расчёт направлен на продвижение карьеры, обретение славы или общественного признания. Случается, прослеживается в нём и состав преступления, к сожалению почти недоказуемый, например, продюсер выстаивает препоны на пути актрисы, чтобы вынудить её принять его ухаживания или отомстить ей за отказ, профессор становится чрезвычайно придирчивым и предвзятым к экзаменационным работам попавшей в сферу его романтических интересов студентки, и т.д., то есть речь идёт о принуждении.

• Бытовые приглашение или подарок. Характерно для представителей низшего и среднего социальных слоёв, ищущих расположения мелкого госслужащего для помощи в решении относительно малозначительно вопроса. Взяткой может стать приглашение на совместное посещение спортивной игры, концерта популярного артиста, ужин в дорогом ресторане, некий не слишком ценный предмет или даже просто деликатесный продукт. Одаривание производится под предлогом начальной стадии завязывающихся дружеских отношений, возникших на почве неожиданно «обнаружившихся» якобы общих увлечений чем-либо: обожанием одного певца, страстными болельщицкими чувствами к одной и той же спортивной команде, одинаковыми гастрономическими пристрастиями, и.д. Чаще всего подобная «дружба» одноразовая, закачивается сразу после передачи взятки, но случается переходит в регулярные совместные мероприятия, оплачиваемые всегда только взяткодателем «из дружеских побуждений».

• Фирмы-посредники. Занимаясь обиванием порогов самолично, человек бывает тратит годы на оформление чего-нибудь, получения разрешения и т.д., судится, жалуется в разнообразные надзорные органы, а результатов ноль. Фирмы-посредники ходят по инстанциям вместо него, за деньги избавляя от нервотрёпки и трат времени. Нередко секрет их успеха – доля чиновников. Последние целенаправленно ставят препоны любому посетителю, вполне осознанно и намеренно именно вынуждают людей обращаться к профессиональным просителям, решая тем сразу две важных задачи: 1) гарантируют себе коррупционный доход, и 2) получают его от тех, кто доказал свою надёжность, тоже не заинтересован стучать в полицию, и в курсе всех правил, знает, кому и сколько «давать на лапу», и как это сделать не оставляя следов.

• Платные расходные материалы. Если в государственном учреждении вас заставляют непомерно дорого оплатить некий бланк, формуляр или бюрократическую процедуру, это узаконенная форма вымогательства.

Данный перечень далеко не полон, но мы пожалуй не станем продолжать его, иначе он грозит не закончиться никогда. Осталось лишь прояснить, как же чиновники изловчаются делать всё вышеперечисленное несмотря на традицию проверять их на коррумпированность посредством детекторов правды. Вариантов у них в действительности не так уж и мало. Проверка их зачастую формальна, список задаваемых вопросов проходит бесконечное число согласований, выхолащивающих из него всё, что может быть неоднозначно интерпретировано, проводящая опрос служба порой состоит их «правильно» подобранных сотрудников, умеющих «правильно» настраивать ДП или подменять их в нужные моменты на подправленные, показывающие желаемый результат. Существуют курсы специальных тренировок по обману служебных ДП (это называют тренингами по защите информации), распространена замена костей черепа (якобы исключительно в эстетических целях) на препятствующие детектированию правды импланты, в продаже несложно найти препараты, снижающие стресс и реакцию организма на собственную ложь, в сети полно сведений о приёмах вербального перепрограммирования (простыми упражнениями человек приучает себя считать ключевые слова, такие как «коррупция», «взятка» и т.д. синонимами деятельности, которой ни разу в жизни не занимался, например постройки миниатюрных моделей парусных кораблей; когда его спрашивают «вы коррупционер», ему на ум немедленно приходит яркая зрительная ассоциация с чудаком, перепачканным стружкой и клеем, с игрушечным судёнышком в руках, и он абсолютно честно говорит «нет»). Технически подкованные или имеющие техническую поддержку в лице специалистов антидетектирования граждане способны разжиться устройством, дистанционно влияющим на показания ДП при помощи направленного сфокусированного лучевого, электромагнитного или иного воздействия, главное здесь заранее выяснить, какой моделью детектора тебя будут тестировать, чтобы иметь возможность подготовить нужный антиприбор. Наиболее же талантливый чиновник умеет беззаветно верить в собственную честность и порядочность несмотря ни на что, либо считает мздоимство не коррупцией, а частью профессии.

Злоуны