На краю Бытия. Книга первая. Переплетение миров

– И да, для начала ты бы не мог одеться? Не очень удобно читать лекции голому мужчине, – Ворон блеснул глазом и из воздуха, с тихим хлопком, образовалась легкая, белая туника, – этого пока будет вполне достаточно. Все равно здесь больше никого нет. Ну, чего застыл как истукан? Ты не болен случаем?

Чудо появления легкой накидки из воздуха настолько поразило Сергея, что он несколько минут так и сидел, замерев в неподвижности, не сменяя ни позы, ни выражения лица.

Он уставился на белую, скомканную ткань как на опасную, ядовитую змею. Ворон лишь весело захихикал, наслаждаясь произведенным на человека эффектом, и это вывело Велесова из оцепенения.

Молча, без лишних вопросов, чтобы не давать лишних поводов вредной птице еще раз потешиться над ним, он смущенно и поспешно натянул незнакомую одежду, несколько раз хлопотливо запутавшись в ее складках. Стало немного теплее, но по-прежнему продувало обнаженное плечо правой руки. Человек замер в ожидании.

– Ну и? – нетерпеливо спросил он спустя какое-то время абсолютного молчания – я жду разъяснений.

– Хм… то есть ты полностью готов принять сказанное мной не отвлекаясь ни на холод, ни на чувство голода на поверхности незнакомой планеты, на которой очутился волею судеб? Реально? – Ворон очень сомневался в возможностях стоящего перед ним человека, – важные разговоры не затеваются на ходу. Нужны условия.

– Какие условия? – Сергея начинало сильно раздражать важный, спокойный вид нового знакомого, – Я здесь не вижу ни уютного пледа, ни мягких кресел, ни чашки горячего чая с печеньками. Не потрудился бы ты создать необходимую обстановку, как сотворил одежду из воздуха?

– Но будет ли в эту обстановку вложен твой труд? Сотворение чего-либо из ничего, особая практика, требующая многих лет подготовки. Я действительно могу поставить посреди степей роскошный особняк, полный вкуснейших яств и удобств. Но нужно ли мне нарушать эту красоту? Наши представления об удобстве разняться настолько, что кажутся противоположными.

– Тогда что нужно сделать, дорогой? Я колдовать не умею, – раздражение Велесова разрослось настолько, что невольно перетекло в открытую агрессию.

– Успокоиться, – Ворон блеснул зеленым зрачком глаза с легкой искрой улыбки в его глубине, – а лучший способ успокоить бушующее сознание это физический труд и концентрация. Веток одного мертвого дерева мало, чтобы развести костер, но берега ручья полны принесенных паводком, разнообразных сухих деревяшек. Создай необходимый запас дров, а я позабочусь об огне. Ну? Что замер как не родной? Вперед!

Сергей с трудом пересилил себя, подчиняясь приказу самодовольной птицы. Он нехотя прошелся вдоль берега ручья, собирая одну за другой небольшие охапки хвороста, формируя их в единую груду веток будущего костра возле мертвого дерева.

Сам того не замечая, постепенно он успокаивался, отрешенно выискивая взглядом очередную деревяшку.

Сергей уходил от сухого дерева с сидящей на нем птицей все дальше и дальше и все больше и больше погружался в чарующую красоту этого древнего места.

Огибая большой валун, Велесов уже с наслаждением вслушивался в журчание ручья и игру бликов на серой поверхности камня. Вода годами подтачивала его твердь, пробив в тяжелом гиганте большую, гладкую вымоину.

В глубине камня, не смотря на множество искрящих бликов, как-то по-особому мерцал необычный, металлический предмет, искаженный струями бегущей над ним воды.

Заинтересованный Сергей присел на корточки и, отложив в сторону охапку сухих деревяшек, с интересом запустил руку в студеную воду, распугав стайку большеглазых мальков, мирно спящих в тени валуна вопреки быстрому потоку.

Его пальцы коснулись гладкой поверхности металла, охватывая его и рука ощутила благородную тяжесть этого изделия, с усилием вырывая предмет из плена густой тины и ила, годами растущих над ним.

Стремительные струи быстро омыли грязь, годами сковывающую металл и Сергей с удивлением обнаружил в своей руке рукоять большого, странного пистолета, грозно блеснувшего под лучами восходящего солнца.

Удивленный до предела Велесов, напрягая глаза, жадно впился глазами в то место под водой, где много лет покоилось необычное оружие в его руках.

Сквозь искажающую изображение воду, он с удивлением увидел белую, костяную кисть трехпалой руки, торчащую из илистого дна ручья.

Это место было не так невинно и просто как казалось. Сергей осторожно положил пистолет на поверхность валуна, задумчиво подняв небрежно брошенную охапку хвороста.

Вернувшись к мертвому дереву, сложив очередную охапку деревяшек в общую кучу, он с задумчивым выражением лица принялся слаживать импровизированный очаг вокруг будущего кострища из маленьких, угловатых камней, во множестве находящихся на этом месте.

Его задумчивость не осталась не замеченной внимательной птицей:

– Что-то случилось? – участливо спросил Ворон, наблюдая за методичными усилиями человека, – на тебе лица нет.

– М? – Велесов не сразу выбрался из глубокой прострации, – понимаешь, в поиске дров я наткнулся на очень необычный предмет. В глубине вод я обнаружил большой пистолет, в посмертной агонии сжатый мертвецом, упокоенным в глубине стремительных вод. Что это за место? Почему так мало деревьев и так много травы?

– А ты внимательный, – черная птица невольно похвалила ждущего ответа человека, – то место где мы находимся сейчас, лишь с годами приобрело облик степей, полностью восстановившись от великой битвы, прокатившейся по этой поверхности. Раньше тут был очень густой лес, полный озер и стремительных рек. Многолетняя война изменила облик планеты, обратив леса в выжженные пустыни, которые лишь спустя годы вновь обрели травяной покров. Древо, на котором я сижу, служит мне напоминанием о страшных временах, царящих здесь. Единственное дерево, устоявшее от взрывов и разрядов рассекавших пространство сотни лет назад.

– Что за место, что за война? Какой сейчас год? Где я? – Сергей до последнего отказывался верить, что планета, где он собирал хворост, не является привычной Землей.

– Год я не назову, чересчур разные способы летоисчисления у моей и твоей расы. Для тебя сегодняшняя дата будет всего лишь ничего не значащей цифрой из прошлого, – Ворон перепорхнул с ветки дерева на левое плечо человека, поразив Сергея неожиданной тяжестью увесистого тела:

– А вот где ты сейчас находишься, я сказать могу, – тихо, словно опасаясь, что кто-то их услышит, проговорил Ворон прямо на ухо внимающего человека, – эта планета Фаэтон во времена своего упадка, в ходе войны трех тысячелетий. Только ума не приложу, как эта информация может тебе помочь в данный момент, – черная птица захохотала и стремительно взмыла ввысь, возвращаясь на верхушку деревянного мертвеца.

– Фаэтон? Бред какой-то! Я слышал легенду, что раньше между Марсом и Землей действительно вертелась на своей оси небольшая планетка, в ходе катаклизма превратившаяся лишь в груду метеоритов на прежней орбите. Но это научно не подтверждено!

– Научно не подтверждено! – коверкая речь Сергея шепелявыми интонациями, передразнил его Ворон, – ваша наука сама научно не подтверждена и представляет в твоем времени лишь набор заблуждений и домыслов. Чересчур сильны закоренелые авторитеты в этой среде и чересчур презираемы молодые авантюристы, чтобы сдвинуть ситуацию в этой сфере деятельности в лучшую сторону. В почитании авантюризма вашей расе только предстоит практиковаться, ну а пока ваш удел строить многокаскадные теории, идущие в никуда.

– Как я здесь оказался? – Велесов все еще не мог прийти в себя и оправиться от шока, – почему я оказался именно здесь?

– Потому что это мои воспоминания, Сергей. Но это одновременно и твой путь. Если бы именно ты спасал меня от рук Черного Хранителя, быть может, мы бы сейчас, поменявшись ролями, вели беседы где-либо среди серых пятиэтажек Братска, так хорошо знакомых твоему восприятию.

– Что такое Братск? – от количества вопросов рвущихся наружу закипала голова.

– Пока что не важно. Важно лишь то, что сейчас ты действительно заинтересован в продолжение беседы. Это и значило создать необходимые условия для разговора, – птица махнула крылом, формируя его поверхность в подобии большой, черной линзы и с кончиков перьев осыпался сноп искр, воспламеняя заранее заложенную Сергеем в основание костра, сухую траву.

Огонь весело затрещал, с удовольствием уминая задымившуюся древесину, полностью заполняя пространство каменного очага, сложенного человеком.

– Вот теперь приготовься к долгому рассказу, мой друг. Сказанное мной изменит все научные теории, вложенные в твою голову, годами познания и раскроет тебе причину появления здесь. Ты действительно готов, человек?

– Действительно готов, – тепло от костра приятно обволокло озябшее плечо Сергея, деловито нырнув под белую накидку на его теле.

– С этим тебе будет слушаться лучше, – Ворон вновь взмахнул крылом и в руке Сергея, приятно согревая ладонь, появилась большая, металлическая кружка вкусно пахнущего отвара, отдаленно напоминающего по запаху травяной чай, – садись по удобнее, человек. У нас много времени и некуда торопиться…

Глава 5: Всегда есть время для разговора

Сев на наиболее чистый камень и отхлебнув горячего, вкусного отвара, человек приготовился слушать. Ворон легко перепорхнул с ветки дерева на соседний валун и зачерпнул клювом воды, задорно покрутил головой, смачивая горло. Громко каркнув, черная птица принялась говорить:

– Давай так, чтобы избежать множества глупых, ненужных вопросов в дальнейшем, я постараюсь обрисовать тебе картину происходящего целостно, хорошо? Постарайся не перебивать и максимально сосредоточить внимание. Я не мастак читать ни лекции, ни рассказы, так что уважай мой труд, – Ворон, повернув в сторону Сергея правый глаз, внимательно и долго посмотрел на человека, ожидая его согласной реакции, и когда тот кивнул головой, принялся говорить.

Велесов устроился поудобнее, с интересом вслушиваясь в начавшееся повествование.

Ворон действительно начал издалека:

– Человек уникальное существо. Причем каждый человек. Вы настолько привыкли к текущему положению вещей, что стоит, кому то сказать, что ваш род был не первый на вашей планете, да еще и является плодом случайного результата древнего эксперимента, скрещивания рас, как возникает волна возмущения, неприятия и обвинения в ереси.

Черная птица возмущенно каркнула, выдавая свое презрительное отношение к недалекому роду землян:

– Однако были времена, когда создания, называющие себя первородными людьми – Атлантами, ваши прародители и творцы бороздили просторы ближнего космоса, контактировали и вели войны с другими существами, владея способностями и технологиями, не доступными ныне.

Но и до первородных существовала жизнь. И они тоже не возникли сами по себе.

Нужно помнить, что любая жизнь – есть не что иное, как эксперимент Создателя. Кристалл души, небольшая искра жизни, таящаяся в каждом из нас, в каждой травинке и животном есть плод миллионов лет его кропотливой работы. Как бы не был Создатель велик и могущественен, но и ему требуются помощники. Этими помощниками стали Первые Существа – Элементали не обладавшие четкой, физической формой, функцией которых было создание материальной составляющей этого мира.

Едва Первые Существа завершили свой труд по формированию вселенных, звезд и планет, соткав их из собственной плоти по природе схожей с природой черных дыр, как Создатель принялся заселять все обозримое пространство, семенами жизни – примитивными бактериями, давая право им развиваться самостоятельно. Он завещал Элементалям придерживаться своего главного правила – не вмешиваться в текущий ход событий, с интересом наблюдая за тем, как оживали и полнились разнообразными существами планеты.