Вне Времени

– Привет! Меня зовут Олег. – сказал он по-русски, протягивая руку.

– Сева. – сказал Сева, пожимая ее.

Ринки тоже представились по-русски (Эрина, Морина). Олег Федорович тут же просиял и отпустил весьма галантный комплимент. С Лесом же он заговорил на прекрасном английском, чем тот был несказанно удивлен и обрадован. Подошел Димка:

– Ну вот и вы. Садитесь в машину, поезжайте к Федорычу, а мне здесь кое-что надо закончить – очередная комиссия. Вечером, может, зайду.

Отозвав Димку в сторону, Сева тихо спросил:

– Чего хотят?

– Взятку.

– Сколько?

– Пять сотен зеленью.

– Держи.

Приоткрыв сумку, Сева продемонстрировал готовому уже протестовать другу "кирпич" американской валюты и отсчитал пять сотен.

– Банк грабанул?

– Нашел. На дорожке в парке валялись.

– Врешь!

– Почти не вру. Но деньги, так или иначе, теперь наши. По праву баратрии. Короче, держи.

Димка диковато посмотрел на Севу, но пять серо-зеленых бумажек взял: видно, совсем допекли.

– Смотри, осторожнее: дай не все, типа, последние двести или триста нашел. – напутствовал Димку Сева – А то еще захотят.

– Понял. Когда отдам – не знаю…

– Беспроцентный бессрочный кредит. Дареному слону в хобот не смотрят. Не вздумай отдавать.

– Спасибо тебе! Ладно, разберемся.

…Вскоре вещи были уложены в багажник "Паккарда", и четырехколесный мастодонт, приглушенно заурчав мощным двигателем, развернулся и покатил по Подолу в сторону набережной.

С Олегом Федорычем, по необсказанному соглашению, общались на английском, чтобы ни Ринки, ни особенно Лес, не чувствовали себя неловко.

Сева развалился на заднем сидении лимузина и промурлыкал с нарочитым акцентом:

– А что ви думаэтэ по вопросу коллэктивизации в Сэнгамоне, товарищь Шерман?

Лес понял, кого пародирует его друг, и ответил в тон:

– Коллективизация в Сэнгамоне будет буксовать до тех пор, пока Вы не найдете свою трубку, товарищ Сталин!

Олег со смешком обернулся к Севе:

– А знаете, это ведь действительно "Паккард" из сталинского гаража. По крайней мере, его бывший хозяин мне в этом клялся и божился. Так что, великий вождь и учитель, теоретически, мог сидеть на заднем диване. Кстати, специально там обшивку не менял.

– Сколько вы вообще за это чудовище отдали, Олег? – спросил Лестер.

– Пару тысяч долларов. Правда, ремонт влетел уже в гораздо большую сумму, зато – маэмо, що маэмо – по-украински закончил фразу Олег Федорович.

–Этого рыжего субъекта всегда завидки берут, когда он старые машины видит. – прокомментировала Эрин.

– Вполне достойное увлечение. Хотя, я думаю, у вас с этим проблем меньше, чем у нас.

– Ровно столько же. Если речь идет не о сэнгамонских марках. – поспешил включиться в беседу Лестер.

Не прошло и десятка минут со времени знакомства, а они уже беседовали, как старые друзья. Сева, который сам сходился с людьми довольно легко, не уставал удивляться открытости и доброжелательности Шерманов. Это было еще более удивительно для него после того, как Лес как-то рассказал о своем сиротском детстве, полусумасшедшей тетке, которая как-то чуть не забила его до смерти, о своем всегдашнем положении изгоя, окончившемся лишь после знакомства с Ринки, которые, в конце концов, помогли ему найти себя…

А "Паккард" тем временем уже катил по мосту Патона.

– Кстати, все хотела тебя спросить! – обратилась Эрин к Севе – А почему этот мост так забавно называется?

– А что же тут забавного? Евгений Патон – отец советской электросварки. Почему бы не назвать первый сварной мост в Союзе его именем?

Ринки рассмеялись:

– Понимаешь ли, Сеуа, в Штатах Патоном кличут снежного человека из Аппалачей…

Эрин с Морин, расположившиеся спереди, толкали ежесекундно друг друга локтями, завидев что-то новое и интересное то справа, то слева, и обращая на это внимание друг дружки. При этом Севке они до ужаса напоминали парочку провинциальных барышень в столичном городе. И правда, вечерняя синь скрыла обветшалость домов, облупленную штукатурку и прочие неприглядности, в окнах приветливо горел свет, открылись вечерние кафе и питейные заведения, в которых проводило время, как оказалось, довольно много народа. Позади белой свечой с золотым навершием сияла подсвеченная снизу мощными прожекторами лаврская колокольня… Слева чернели кущи Гидропарка, справа в отдалении высились фермы железнодорожного моста и четко рисовалась на фоне рдеющего закатного неба мачта совсем уж далекого нового вантового моста, который в последнее пребывание Севы еще только строился.

От лирических раздумий Севу отвлекло неприятное ощущение: в живот врезалась рукоятка странного пистолета, все еще заткнутого за пояс.

И тут Олег, как бы невзначай, обернулся к Ринки и спросил у них:

– Девочки, а вы никогда не пытались ни с кем общаться телепатически?

Сестры синхронно повернулись к нему и вскинули брови:

– Нет, не пробовали. А почему вы спрашиваете?

– Просто только что мне показалось, что вы подумали: "Хорошо бы мы сейчас свернули в тот район у моста, там, кажется, очень уютно."

Глаза Эрин округлились, Морин приоткрыла от удивления рот:

– Именно это я и подумала (Я тоже… – пробормотала Эрин), причем буквально этими же словами! Ничего себе, Олег! Да это не мы, это вы телепат, получается! – перебивая друг друга, воскликнули сестры.

Поворачивая направо, под мост, чтобы ехать на Русановку, Олег хмыкнул:

– Ну, иногда угадать мысли человека проще простого по его реакциям и поведению. А вот слышать чужие мысли мне как-то не приходилось.