Господин Окободжи

Собеседование в посольстве США в Москве было назначено на десятое апреля. Мой день рождения был на следующий день. У меня не было праздничного настроения. Я несколько лет уже не отмечал свои дни рождения. В нашей семье не было принято что-либо праздновать. Девятого апреля вечером я стою на перроне железнодорожного вокзала города Самара. Всю ночь в поезде, лежа на верхней полке, я заучиваю заранее подготовленные сто с лишним вопросов. Несколько из этих вопросов теоретически могли бы мне задать на собеседовании. Проведя долгие недели, читая форумы с отзывами о походе в посольство, я составил этот список вопросов и начал учить. Я знал их лучше таблицы умножения, ведь последний год я был с ними неразлучен. Я учил их в общественном транспорте по пути в университет. Я учил их в университете между парами. Я учил их дома, сидя за столом до поздней ночи. Утро в Москве оказалось очень холодным. Около метро Баррикадная я встретился с нашей группой из Самары. Каждый добирался сюда самостоятельно, кто-то на самолете, кто-то на поезде. Нас построили в огромную очередь на Новинском бульваре, которая растянулась на несколько десятков метров. В посольство приехали студенты из разных уголков необъятной России. У всех были разные цели. Кто-то имел мечту просто побывать в Америке. Кто-то ехал заработать как можно больше зеленых долларов. Кто-то ехал улучшать уровень своего английского языка. Кто-то ехал искать там будущего мужа или жену. Нас всех сюда привели разные дороги, и сегодня чьи-то дороги окажутся тупиком. Мы все сильно замерзли, ожидая своей очереди. Синие губы, шмыгающие носы, холодные руки, красные глаза и все это перед столь важным собеседованием. Спустя несколько часов мы вошли в теплое помещение. Охранники с пистолетами, металлоискатели, камеры, пуленепробиваемые стекла, все на высшем уровне. Всем студентам раздали их персональный номер. Нас должны были по порядку вызвать для снятия отпечатков, а затем к консулу за визой или к нему же, но уже за отказом. Так просто, всего два варианта, два пути и один человек который видит тебя в первый и в последний раз. Ему все равно кто ты и откуда ты. Ему совершенно неважно, что именно в эту секунду твоя судьба зависит от него. У него может быть хорошее настроение, на завтрак омлет с беконом и апельсиновый сок, солнечная погода на улице, дорога на работу без пробок. У него может быть и плохое настроение, сосед по дому не давал спать до утра громкой музыкой, на завтрак овсяная каша заваренная кипятком, противный мелкий дождик на улице, многочасовые пробки по дороге на работу. Всего два варианта развития сюжета. Комедия или трагедия? Смех или слезы? Пора узнать. Я нервно улыбнулся и сделал шаг. С большим трудом я сдал отпечатки, ведь не понял ни единого слова на английском языке, которые мне говорила женщина за стеклом. Я прошел в зал, где были окна консулов, и занял свободное место на железной лавке. Кто-то сидел рядом, а кто-то пытался справиться с волнением и ходил из стороны в сторону, нервируя этим всех остальных. Перед нами находились окошки с номерами и экран, на котором появлялся личный номер студента. Загорелось окно под номером шесть и мой личный номер тринадцать. Я подошел к окну и поздоровался дрожащим голосом. Протянув документы в окно, я начал ждать. Консулом был сурового вида мужчина средних лет с легкой щетиной. Он долго крутил в руках мой паспорт и остальные документы.

– Привет, куда ты собрался? – произнес он на английском языке.

– Привет, я еду в США в штате Айова в город Окободжи. Я планирую работать в лодочной компании мойщиком лодок – ответил я заученный текст как робот.

Я старался рассказать ему все и сразу, чтобы получить меньше дополнительных вопросов, которые я мог бы не понять. Консул нахмурился, и в этот момент моё сердцебиение рекордно участилось.

– В какой компании? – переспросил он.

– В лодочной – робко ответил я.

– В лодочной? – опять нахмурившись, уточнил консул.

– В лодочной! – ответил я уверенно и кивнул.

– Ох, в лодочной компании?! – выкрикнул он, и на его лице появилась улыбка.

Консул повернулся к своему коллеге и о чем-то перекинулся парой фраз. В этот момент я стоял, не шелохнувшись и не дыша. Я замер ожидая либо триумфа, либо фиаско.

– Окей, хорошего вам лета – произнес он и протянул мне документы.

Я не сразу осознал, что произошло, поэтому продолжал стоять как вкопанный.

– Окей, хорошего вам лета! – повторил консул громче и улыбнулся.

Это произошло. Это было неописуемое чувство. Словно я взлетел над землей как ракета. Четыре года я готовился к этому. Да даже больше, ведь каждое решение в моей жизни начиная с того самого момента когда я родился, вело меня именно сюда в эту точку.

– Тише, тише, все эмоции на улице! – сделал мне замечание куратор нашей самарской группы.

На радостях я выскочил на улицу, где стояли остальные студенты. На моем лице, на котором за все годы редко кто мог увидеть искреннею улыбку, была радость. Первый раз я выиграл у судьбы в лотерею. Это был конец старой жизни и начало новой.

Я отправился в сторону метро, по дороге созвонившись со своей новой знакомой по имени Анна, которая жила сейчас в Австралии. Мы встретились в Самаре, когда ее муж Крис планировал снимать полнометражный фильм. С тех пор мы переписывались и поддерживали хорошие отношения. Анна была очень рада за меня, ведь она встретила свою вторую половинку австралийца Криса именно в США, когда была там по программе «Работай и путешествуй». Затем я набрал номер своей дальней родственницы, которую никогда не видел. Тетя Лида жила вместе с мужем около станции метро Волоколамская. Перед тем как посетить ее я приехал на Красную площадь и остановился посреди нее. Напротив меня стоял Кремль, слева от меня Храм Василия Блаженного, справа Исторический музей, а позади меня ГУМ. Мимо пробегали группы туристов, влюбленные парочки, и просто одинокие люди. Я стоял в толпе незнакомых людей и улыбался, я знал, что однажды я буду жить в этом городе. Я направился в сторону метро Площадь Революции, где сел на синюю ветку и поехал к тете Лиде. Мы проболтали несколько часов подряд, обсуждая мои планы. Тетя Лида показалась мне очень приятным человеком.

– Когда будешь в Москве, звони нам, можешь даже пожить некоторое время, если нужно будет – сказала тетя Лида – у нас все равно комната пустует.

– Спасибо большое за предложение, но пока сложно сказать, как все сложится, но спасибо!

Узнав, что у меня завтра день рождения, тетя Лида решила сделать мне небольшой вкусный подарок в дорогу. Мы спустились в магазин, где я понял, что «небольшой» это был всего лишь предлог. На самом деле я был снабжен едой чуть ли не на неделю. Это были колбасные изделия, сок, фрукты, конфеты. В Самару я мчался быстрее молнии на поезде «Москва – Бишкек». Свой двадцать первый день рождения я встретил в плацкартном вагоне, где я был один русский среди киргизов, но это не имело значение, ведь я был безумно счастлив. Когда я вернулся домой, то сразу начал планировать свою поездку. Я впервые уезжал так далеко и так надолго, поэтому нужно было фундаментально подготовиться. Ни волнения, ни страха не было. Я не боялся уехать в чужую страну, не зная языка, на котором там говорят, я боялся не использовать выпавшую мне возможность. Мой двадцать первый день рождения прошел незаметно. Для меня уже давно перестали существовать какие-либо праздники. Большинство людей так сильно любят отмечать праздники. Ждут, готовятся, суетятся и даже не важно, какой это праздник. Никто не задает никаких вопросов, все покорно делают то, что написано на календаре. Я смотрю на все это, и не могу понять, зачем все эти рамки и условности? Тридцать первое декабря – праздник после которого обязательно нужно начать новую жизнь. Четырнадцатое февраля – праздник, чтобы обязательно признаться своей второй половинке в симпатии. Двадцать третье февраля – день мужчины. Восьмое марта – день женщины. Девятое мая – день победы и обязательного уважения ветеранов. У каждого в календаре отмечен день, в который он должен вести себя как-то иначе. Как же это глупо? Чтобы начать новую жизнь не обязательно ждать до нового года, ее можно начать прямо сейчас. Чтобы признаться человеку в симпатии, не нужен день всех влюбленных, прямо сейчас можно подойти к нему и сказать, что ты чувствуешь. Для того чтобы сделать близкому человеку приятно, не нужен какой-то особенный день. Если этот человек действительно тебе дорог, сделай каждый его день особенным. Я не понимал этого, зато прекрасно понимал, что у меня сейчас явно не время праздновать, ведь мне еще столько нужно успеть сделать в жизни. Сейчас было время разбрасывать семена, а вот когда наступит сбор урожая, тогда я и отпраздную, но на своих условиях, ведь это моя жизнь.

До отъезда в США оставался ровно месяц. Я пыхтел в университете за троих. Мне хотелось закрыть досрочно сессию, чтобы уехать со спокойной душой, а по возвращению еще и получить стипендию. Это была не плохая перспектива, но сделать это было невероятно сложно. Именно в эту сессию было: три экзамена, семь зачетов, три практики и курсовая работа. Не буду говорить, чего мне все это стоило. Не буду говорить про бессонные ночи, про поиск преподавателей, про мои поездки к ним в другие города нашей области, про многочисленные пересдачи. Мне не зачем все это описывать, ведь любой из студентов меня и так поймет. Я не только закрыл всю сессию, но еще и сделал это на «отлично», и стал единственным студентом с курса, кто смог сделать это. Многие преподаватели пошли мне навстречу, и я запомнил это. Одной из особенностей преподавателей нашего университета было особое отношение к студентам. Преподаватели не только понимали проблемы студентов, но и пытались помочь им, чем могли. Даже декан нашего факультета посодействовал моему досрочному закрытию сессии. Про свое путешествие я сообщил лишь некоторым преподавателям, с которым у меня были дружественные отношения, а вот одногруппникам не сказал ни слова. Перед отъездом я навестил тетю и бабушку в селе Красный Яр. Старый дом бабушки недавно отметил столетний юбилей и ничем не отличался от нашего семидесятилетнего дома в Самаре. Все те же проблемы с канализацией и водой. Был один плюс – старая баня, в которой из-за низких потолков я набил на лбу много шишек. В селе ничего не менялось, разве что огромных особняков стало больше, а зеленого леса меньше. Я часто приезжал сюда, бродил по пустынным улицам, по стадиону, где всегда играло радио, и по лесу полного пустых пластиковых бутылок и фантиков. Я вспоминал село таким, каким помнил его в детстве, живым. За несколько недель до отъезда я узнал в агентстве, что есть еще один парень, который, как и я, собирается этим летом работать в компании «Морской Мау». Дата вылета у нас с ним была одинаковой, и мы вместе решили добираться из Самары до штата Айова. Так я познакомился с Александром. Он был студентом четвертого курса Поволжского государственного университета телекоммуникаций и информатики. Он всерьез готовился стать программистом. Мы с ним созвонились, съездили на вокзал и купили билеты на поезд. Потом мы вместе спланировали, весь наш путь от начала и до конца. Из Москвы до Нью-Джерси билеты на самолет были куплены агентством, а вот из Нью-Джерси до места нашей работы, до городка Окободжи мы купили сами. Время было ограничено, мы не могли сидеть в одном городе и ждать следующего рейса несколько дней, поэтому нам пришлось покупать несколько билетов и лететь с пересадкой. Пятнадцатого мая ближе к вечеру я открыл тяжелую деревянную дверь и вышел на скрипучее крыльцо. Перед крыльцом только начала цвести старая яблоня. На улице было тепло и спокойно. Когда я в следующий раз увижу эту яблоню, она уже будет другой. Уже другим буду я. Я чувствовал это всей своей душой. Я аккуратно поднялся по деревянным ступенькам на дорогу и пошел по обочине. За спиной остался старый дом и старая жизнь. Я прошел мимо колонки с водой, а затем свернул в сторону остановки. Меня ждал поезд из Самары до Москвы.

Когда я увидел Александра на железнодорожном вокзале, то удивился, ведь у него в дорогу был лишь один небольшой рюкзак за плечами. У меня же кроме моей потрепанной кожаной сумки, которую я всегда брал в дорогу, был большой красный чемодан на колесиках. Когда пришел наш поезд, мы вошли и заняли верхние полки в вагоне-купе, купленные нами со специальной скидкой для студентов. В вагоне уже было двое попутчиков, а точнее двое мужиков, в прямом смысле этого слова. Самый что ни наесть рабочий класс и к тому же они уже были п. Я всегда негативно относился к людям, которые пьют все и везде. Если ты уж и пьешь, то делай это правильно, где культура питья? Мы с Александром недолго пролежали на верхних полках. Мужики покинули купе через несколько часов в районе Сызрани, и мы спустились вниз. Мы болтали и молчали, делились ожиданиями и надеждами, спали и ели. Я погрузился в книгу, которую взял с собой в дорогу «Федор Михайлович Достоевский – Преступление и наказание». Мне показалось, что я уже достаточно хорошо узнал Александра, но я изменил свое мнение, услышав его своеобразную шутку про средство от насморка «Пинасол».

– Пинасол – потерял, а потом насол – пошутил Александр.

– Что?

– Игра слов, под словом «насол» – я имею в виду слово «нашел»!

Я понял, что Александр еще не проявил весь свой специфичный юмор в полной мере и еще успеет меня удивить. За окном мелькали пустые поля, грязные реки, разрушенные сараи, все серое и жалкое, я поскорее зашторил окно и постарался уснуть. Шестнадцатого мая ближе к вечеру наш сон потревожили мужчина и женщина, которые вошли без стука в наш вагон-купе. Они были удивлены, ведь и я, и Александр спали на нижних полках, которые принадлежали им. Мы перелезли на верхние полки и начали потихоньку готовиться на выход.

Казанский вокзал, огромное скопление бродяг, пьяниц и иностранцев. Столичный тяжелый воздух наполнил наши легкие. Мы добрались на метро до Ярославского вокзала, где пересели на аэро-экспресс, который быстро довез нас до аэропорта Шереметьево. На часах было одиннадцать вечера, а наш вылет был в шесть утра. Есть свободное время. Сдав багаж и получив билеты на руки, мы решили устроить себе экскурсию по достопримечательностям аэропорта. Ни я, ни Сашка до этого никогда не летали, поэтому мы немного волновались. Сильно проголодавшись, гуляя по терминалам, мы решили покушать в одном из ресторанчиков на территории аэропорта. Прилично потратившись, но так же прилично наевшись, мы выпили еще по бокалу пива. Когда алкоголь является частью ужина, я ничего не имею против. Я всегда был очень капризен к еде и любил хорошие блюда, а некоторые из них прекрасно сочетались с бокалом темного пива или же красного вина. К сожалению, мои гурманские позывы всегда были сдержаны финансовым положением. Вместо хороших блюд я ел стандартные макароны с сосисками, жареную картошку и каши. Глупо бить себя в грудь и кричать во все горло, что алкоголь убивает. Он убивает только тех, кто им злоупотребляет. Все лекарство и все яд, дело ведь только в количестве. К тому же, как в России не пить? Вы видели Россию? Я имею в виду не Москву и Питер, я имею в виду провинцию. Окраины городов миллионщиков, поселки, села, деревни. Я не про бескрайние поля, реки и леса, а про то в каком они теперь плачевном состоянии. Вы видели лица русских людей на улицах и в метро, переполненных немой болью и отчаянием? Алкоголь, как и вера в Иисуса Христа в России многим просто помогает дожить до утра. Разве можно их за это винить? Нужно видеть причины, тогда легко можно понять и их последствия. Каждый живет, так как ему этого хочется. Началась посадка на рейс. Мы прошли таможенный контроль. Для меня стало сюрпризом, когда охранник попросил снять обувь и ремень для проверки. Когда же все нужные процедуры были закончены, мы вошли в самолет и заняли свои места. Нас обсуживала итальянская авиакомпания «Алиталия». Весь персонал хоть и разговаривал на английском языке, но делал это с сильным акцентом и иногда было трудно их понять. Когда самолет наконец-то оторвался от земли, и в окнах начали мелькать крохотные дома и дороги, я вцепился в ручки кресел. Моё сердце начало биться сильнее. Спустя полчаса полета я привык и расслабился. В голове промелькнули строчки из стихотворения М.Ю.Лермонтова:

«Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ. И вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ…»

Мы прилетели в Рим, где нам предстояла пересадка на самолет до Нью-Джерси. В аэропорту было очень много людей и все выглядели так красиво, что мы с Александром смутились. Казалось, что мы находимся на очередном показе одежды от итальянских модельеров. Теперь я понял, почему Италия является одной из столиц моды. Через несколько часов мы с Александром сели в большой самолет с тремя рядами кресел. Мы не спали уже больше суток, но чувство легкой эйфории, не давало глазам сомкнуться. Самолет летел над Атлантическим океаном и слегка покачивался. После сытного обеда я посмотрел в окно иллюминатора и, увидев облака, почувствовал себя свободным человеком. Нам принесли пледы и подушки для сна. Заснуть на такой высоте, да вы шутите? После десяти часов полета в окне самолета показался берег, а вскоре я увидел край острова Манхэттен.

Глава 3

«Воздух Америки»

Мы успешно совершили посадку в аэропорту Ньюарк города Нью-Джерси. Проходя через таможенный контроль, я боялся, что нас не впустят в страну по какой-то причине. Только когда грозные охранники оказались позади, я осознал, что все хорошо. Весь персонал аэропорта составляли афроамериканцы. До этого мы с Александром видели их лишь по телевизору. Мы пребывали в легком культурном шоке. На календаре было семнадцатое мая, почти шесть вечера, а следующий самолет был только в шесть утра. Нам нужно было как-то скоротать двенадцать часов ожидания. Перед самым отъездом из Самары я поручил Александру покупку билетов из Нью-Джерси до места нашей работы. Мне самому купить билеты было невозможно, ведь в моем частном доме не было проводного интернета. Александр без труда нашел билеты быстро и всего за триста долларов. Был, правда, один минус, а точнее три минуса! У нас на маршруте были три пересадки и мы должны были лететь не напрямую, а делать большую петлю. В Нью-Джерси нас ждал самолет в Даллас, штат Техас, там мы должны пересесть на самолет до города Денвер, штат Колорадо. После чего из Денвера мы должны лететь в город Су-Фолс штат Южная Дакота, где нас уже и встретит работник компании «Морской Мау» и отвезет в город Окободжи штат Айова. Впереди нас ожидало настоящее испытание. Мы находились в стрессовом состоянии, были очень уставшими в чужой стране с весьма поверхностными знаниями английского языка, но я знал, что мы справимся.

Я и Александр направились в багажное отделение, чтобы получить наши сумки, которые мы не видели с тех пор, как сдали их в багаж еще в Москве. Александр сразу же нашел свой рюкзак, а вот моего чемодана все еще не было. Спустя несколько минут ожидания на конвейере показался мой красный чемодан. Взяв его в руки, я обнаружил, что он был сильно поцарапан, помят и с огромной трещиной в верхнем углу.

– Скажи спасибо, что не потеряли, а то могли ведь.

– Это точно.

В туалете я сменил все, что только мог, от носков до майки и нижнего белья. Затем я умылся и привел себя в порядок. К моему изумлению люди, находившиеся в туалете, ничуть не удивились этому процессу. Туалеты аэропортов и не такое повидали. Находясь всего в десяти километрах от Манхеттена, мы с Александром решили посетить его. До вылета оставалось еще десять долгих часов. Перед поездкой в Нью-Йорк мы хотели найти отель, чтобы оставить там наши вещи и обеспечить себя ночлегом. Мы не забронировали заранее номер. Мы решили не торопиться с этим и сделать все на месте, но это была глупая идея.

– Здравствуйте, а где тут можно переночевать? – спросил Александр у полицейского, которого мы увидели около выхода из аэропорта.

Полицейский внимательно посмотрел на нас, а затем показал рукой через дорогу, где вдалеке горела вывеска отеля «Мэриотт».

На улице светило солнце и было ветрено. Я вдохнул полной грудью чистый воздух страны свободы, как давно и мечтал сделать. Воздух Америки наполнил мои легкие, а затем каждую клеточку моего тела. Я пропитался им насквозь всего за пару мгновений. Оказавшись на улице рядом с аэропортом, в глаза нам бросилась чистота, которая была вокруг. Чистые машины, дороги, улицы. Мы отправились к отелю по тротуару, который внезапно оборвался, и мы оказались в тупике. Нам пришлось развернуться и пойти обратно, а через мгновение у моего чемодана перестали крутиться два колеса. Я взял его в руки, и мы с Александром решили сдать наши вещи в камеру хранения и отправиться в Нью-Йорк, пока еще не стало темно. Таким образом, мы сэкономим и время, и деньги. Две ночи без сна не тяжелее одной ночи без сна. Нам не привыкать. Мы с большим трудом нашли в одном из терминалов аэропорта камеру хранения багажа и человека, который за нее отвечает. Этим человеком оказался молодой афроамериканец с длинными дредами на голове.

– Хеллоу – произнес Александр.

– Хай – ответил афроамериканец.

– Мы бы хотели оставить у вас в камере вещи на несколько часов.

– Нет проблем, до конца дня пять баксов, после полуночи еще пять баксов!

Афроамериканец улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы.

– Нормально, нужно только успеть до полуночи забрать вещи, чтобы не переплачивать – произнес я, а затем мы поставили свои вещи на специальную тележку и получили листки с номерами.

Радостные, что у нас получилось сбросить свой ненавистный багаж, мы вышли из аэропорта и направились к ближайшему пропускному пункту. Там мы спросили у одного из охранников, где останавливается поезд, на котором можно доехать до острова Манхэттен. Найдя станцию и заплатив восемнадцать долларов за билет, мы сели в поезд и поехали на встречу с «Яблоком». За окном мелькали небольшие невзрачные дома, заводы, фабрики, кирпичные стены и гаражи. Постепенно картина за окном стала меняться, и мы наконец-то выехали на берег залива, где вдали я увидел небоскребы Нью-Йорка. Спустя несколько минут поезд спустился под землю и продолжал так ехать до нашей станции.

Мы вышли на Пенсильванском вокзале, на станции Пенн Стейшен, которая находилась в Мидтауне. Нас сразу же охватили толпы, которые двигались куда угодно, но только не туда куда мы. Несколько раз мы с Александром поддались попутным потокам людей и таким образом кое-как нашли выход. Когда мы вышли на улицу и оказались в нескольких кварталах от площади Таймс-Сквер, то впали в шоковое состояние от увиденного многообразия сочных и ярких красок. Нас окружали небоскребы, огромные рекламные щиты и огни Нью-Йорка. Все это вызвало у нас сильное чувство эйфории. Когда мы пришли в себя, то направились через Таймс-Сквер в направлении Центрального парка.

– Ты точно знаешь, куда нам идти? – обратился ко мне Александр.

– А то! Ведь кроме вот этой обычной карты – я показал пальцем на свою бумажную карту – за моими плечами еще и знания Нью-Йорка по игре «ГТА-4».

Мы рассмеялись. Я был уверен, что знаю, куда мы идем, но на деле город оказался куда больше, чем в игре. Мы быстро заблудились, но ничуть не расстроились, а продолжили свой путь, разглядывая каждый дом на нашем пути. Неописуемое чувство, когда ты идешь по улицам, которые до этого видел лишь по телевизору и на картинках. На моем лице сияла улыбка, а вокруг нас бегали толпы туристов с фотоаппаратами, ездили дорогие машины, проходили люди, которые выглядели так, словно спустились с рекламных афиш. Все это говорило о том, что мы находимся в одном из самых красивых городов мира. У Нью-Йорка была своя, особенная, не передаваемая атмосфера. Громкие гудки машин, разговоры людей, скрипы железных дверей, обрывки радиостанций, все это сливалось в единый живой гул, который и был мелодией этого города. Прошло около часа, а Центральный парк мы еще не нашли. Перейдя на другую улицу, мы пошли по ней в сторону места, где теоретически должен был быть парк. Пройдя еще несколько кварталов мы, на перекрестке западной 72-ой улицы и Риверсайд драйв, увидели зеленую растительность.