Дети корабля

– Не развалитесь, капитан – на этот раз отец хлопать по плечу не стал.

Под пристальным контролем старших, дети корабля заняли главенствующее место на своих позициях.

Череда иллюминаторов перед Юрием заполнялась блёклой желтизной планеты гиганта. Рябь полос атмосферы неподвижно застыла. Юра отдал команду развернуть станцию и пристально следил за показателями датчиков, рассказывающих куда больше раскинувшегося вида за иллюминаторами.

Сенсоры и датчики на концах четырёх осей неустанно передавали информацию, тут же расшифровывая в цифры, показания, измерения. Бортовой компьютер во второй раз зашумел вспомогательными вентиляторами охлаждения. Их гул, отдающий вибрацией сквозь кнопки, лампочки и стенки пульта, раздался при маневрах в поясе астероидов много циклов назад. И теперь застоявшимся лопастям пришлось сварливо цокать и шелестеть, вспоминая уже показанную когда-то скорость, только потом успокоиться мерным жужжанием под панелью.

Маленький Юра и тогда у астероидов был рядом с отцом. На пульте дрожали руки родителя, в уголке кресла лежал комикс с Земли. Перед самым манёвром отец рассказывал – огромные запасы знаний лежат в памяти ящиков-компьютеров, замурованных в складских модулях. С Земли многие взяли книги или видеофайлы. А он прихватил комикс чтобы показать ему – своему, тогда будущему, ребенку. Это был первый комикс отца, купленный в ларьке, такой будке, где продают бумажные журналы. На обложке кричит девчонка со смешными длинными косичками, в моряцкой форме. Форма не то, что у них, космонавтов, лёгкая юбка, колени наружу, вырез на груди и бантик непонятно для чего. У девчонки большие глаза, занимающие половину лица, в уголках копятся слёзы. Отец рассказал, что это самые земные глаза, которые он встречал. В них видны любовь, сострадание и боль – эти чувства он хотел показать своему ребенку, считал этот комикс важнее учебников и всех табличек, отправленных в космос. Юрка ничего не понял, он любил комикс, потому что тот был отцовский. И всё.

Станцию непривычно тряхнуло, Юрий споткнулся на ровном месте, стукнувшись грудью о пульт. Он удивленно посмотрел на отца. Было неожиданно и незнакомо.

– Трение притяжения. Твоими стараниями мы так можем до атмосферы опуститься. Следи за траекториями спутников – Юрий и без капитана не выпускал из виду меняющиеся цифры, рассказывающие о расчетах движения и скорости лун. Все вычисления на Земле, вбитые в программу, предсказуемо разнились с обстановкой. Юрий щёлкнул тумблером и расчётные цифры исчезли, оставив на экранах показатели обстановки. Перед ними двигался один из спутников Юпитера, чьи цифры на приборе бешено менялись. Он был так близко, что закрыл собой едва ли не четверть огромной планеты. Станцию тряхнуло. Экипаж землян вопросительно уставился на капитана. Тот молчал, вмешиваться рано.

– Ты доверяешь мне? – спросил Юрий у капитана, пока рулевые на пульте корректировали маневр относительно спутника.

– Нет, но разве для манёвра мы тебя не готовили? – голос капитана был спокоен. Юра боялся услышать издёвку, но в голосе чувствовалось напряжение и волнение, больше ничего. Отец подбодрил, как умел. Давление к полу возрастало. По мере нарастающего гула в ушах и коленях, Юрий замечал как распрямляются земляне. Забывшие привычную тяжесть, они вдруг стали с легкостью и задором разминаться, пританцовывать, улавливая и наслаждаясь каждой секундой родного притяжения.

– Ошибка стоит успеха миссии.

– Было бы неприятно провалить манёвр, согласен.

Не обратив внимания на сарказм, Юрий погрузился в исчисления на приборной доске. Его занимали неожиданным образом выстроенные цифры, по которым станция пропустила ближайшую луну вперед и, с ощутимым толчком, легла на орбиту вокруг Юпитера. Цифры подыгрывали, сменяясь, сходясь в значениях и снова разбегаясь. Их ход медленно приобретал систему, будто цифры вслед за спутниками, Юпитером и станцией, легли и побежали по невидимой ниточке орбиты. Юрий принял решение, единственно верное, пусть и нестандартное, капитан должен увидеть его. Дитя корабля краем глаза оценил отца – невозмутим.

– Начинаем разгон. Малый ход на пять процентов.

– Есть, капитан – никто, кроме землян у пультов не обратил внимания на обращение к молодому сыну корабля.

– Почему на пять? – заинтересованно наклонился к Юрию отец – мы должны разогнаться на первой части витка и дать толчок при отрыве. Ты нарушаешь разработанный план.

Не увидел.

– Разработанный план дал сбой, когда рассчитал в программе вот этот спутник – Юрий показал на удаляющуюся луну, совсем недавно мешавшую обзору – он должен находиться по другую сторону Юпитера. Или мы зашли на круг не сзади планеты?

– Сзади, но…

– Руководствуясь расчетами, я веду станцию на манёвр, не переживай. Это же экзамен – тараторил Юрий за пультом, цифры спутников и планеты скакали. Капитан с интересом следил за ними, но разгадать задумку Юрия не получалось.

– Внимание, рулевые осей – неожиданно скомандовал Юрий. Вот он миг, волнение испарилось, рассыпавшись на миллионы капелек, уже ничего не значащих в пространстве, ясность мысли и уверенность торжествовали внутри него – приготовиться к манёвру!

Теперь не только рулевые осей и земляне, но и капитан смотрели заинтересованно и испуганно одновременно. Никаких рулевых осей в маневре не подразумевалось. Даже в запасном варианте. Их предназначение с начала идеи миссии выглядело как уступка правилам безопасности.

– Ещё один подобный приказ и я беру управление на себя – медленно процедил отец.

– Внимание! Рулевые осей, после включения двигателя развернуть оси относительно планеты на 15 градусов.

– Что происходит? Экипаж, приготовиться к передаче управления – выкрикнул капитан станции, земляне напряглись у пультов.

– Отец, разве не видишь… – хотел объясниться Юрий

– Да сколько можно – ропот среди землян нарастал, кто-то уже оттолкнул молодых космонавтов от пультов. Незнакомые с нагрузками, они падали на пол, глухо и раскатисто звеня экзоскелетами. Вставать было нелегко, Юрий видел как те неумело барахтаются в силе притяжения.

– Двигатель, ход на десять процентов, рулевые осей, выполнять приказ – выкрикнул Юрий, больно падая от толчка в бок. Капитан завис над пультом в поиске выхода из сложившийся ситуации не решаясь наобум прекратить манёвр.

Приказ выполнен. Мерные удары экзоскелетов об пол дали знать – земляне силой берут управление в свои руки.

– Отец! – крикнул Юрий.

Но тот не слышал, ему предстояло разгадать замысел юного космонавта, пока крутящаяся вдвое быстрее станция набирала бег вокруг Юпитера. В проходах между пультами земляне тащили, вели, даже несли сопротивляющихся детей корабля. Манёвр начался, толчок энергии, импульс развернувших станцию осей придавил Юрия к полу. Скачок давления щупальцами ворошил внутри головы и тела. Вздыхали сваленные в кучу члены его молодого экипажа, раздавленные приказом своего капитана. Юрий видел землян – им было нелегко, нагрузки возросли, притяжение стало давить больше, чем на любимой Земле, давление окрасило лица в грубый розовый оттенок. Пропали улыбки, вытянулись подбородки в мученическом оскале, опустились плечи и шаги стали короче. Терпимо. Земляне всё равно проворно двигались, занимая места у пультов. Титаны по сравнению с развалившимися на полу детьми корабля.

– Отец, просто ничего не делай – выдохнул Юрий, жмурясь от тисков, сдавивших виски. Отцовский характер не даст поинтересоваться чего же такого задумал сын. А станция по заданному импульсу, без помех притяжения лун, устремлялась по орбите, разгоняла вращением и собственной массой бег.

Улыбка прояснилась на лице капитана, в ней удивление и одобрение неожиданной догадке сына. Решение не уникально. Главное – своевременно. Шанс, который капитан упустил бы, его сын использовал. Ускорялся за иллюминаторами Юпитер, и вот уже скачут полосы атмосферы, а огромное пятно бури скручивает их со скоростью бешенного станционного цикла. За картинкой снаружи едва поспевали цифры таймера циклов, не привыкшего срываться в разбег.

– Занять места для ускорения! – единственное указание, отданное капитаном, пока земляне пристёгивали своих детей в креслах по периметру модуля.

Юрий заполз в кресло под пристальным взглядом отца. Капитан за весь манёвр лишь раз прикоснулся к одной из кнопок на пульте управления. Остальные циклы манёвра он посвятил уходу за сыном, придавленным к креслу ускорением. Хотелось уснуть, но внутри кружилась буря, выдергивая Юру из дрёмы.

Лёгкое прикосновение капитана помогло прийти в чувство – пора завершать манёвр. Юрий огляделся, его экипаж вмят в кресла разгоном станции.

– Сможешь отдать приказ? – Юрий кивнул, с трудом справляясь с застёжками ремней, тело устало, хотелось расслабиться и не умереть после этого. У пультов заведовали земляне.

– Рулевой. По выравниванию траектории к Сатурну двигатель на тридцать пять процентов. После ухода с орбиты, двигатель на сорок пять процентов.

Рулевой молчал, отец повторил приказ.

– Почему оставил топливо? – в вопросе отца не было ни тени сомнения в решении сына.

Оставшееся топливо станция потратила на корректировку курса. Пустой топливный модуль оси Юг силой инерции отправился в сторону Юпитера гореть, а станция продолжила падать к Сатурну. Отступала тяжесть, Юрий чувствовал, дышать становилось легче, боль выливалась из конечностей внутрь тела и растворялась, дымкой щекоча в груди. В соседнем кресле добро смотрел отец.

–Давай, давай, размяк весь – раздались крики за спиной, Юрий не успел оглянуться, как три пары рук расстегнули ремни и выхватили его из кресла. Парень мельком взглянул на отца, тот не переставал улыбаться. Или просто не успел сообразить, что происходит.

Компания землян, грубо, подталкивала детей к модулям оси «Восток». Агата твердо смотрела на мать, послушно, как и следует дочери, поддавалась на раздраженные тычки. Группа сгрудилась у отсека. Не подумав, земляне припёрли детей корабля к люку и теперь не могли добраться до пульта управления за их спинами. Сами же молодые космонавты равнодушно отказались уходить в жилые модули. Дети корабля, оставшиеся в модулях, собрались с другой стороны люка, придерживая его, они укрепили оборону у отсека.

– Да как ты смеешь – воскликнул инженер Петров, с силой щёлкнув ладонью по затылку сына, упирающегося в невесомости о плечи друзей. Раздался гул, опознавший в себе мученика отцовского режима, молодёжь потянулась руками к инженеру, на выручку Петрову подплыли соратники по экипажу. Звенела мелодия застёжек экзоскелетов, стягивающихся в активное положение. Земляне усмехались, разглядывая, как смешно вываливаются под нажимом резиновых жгутов складки тела молодёжи. Дети корабля приняли вызов и поднажали. Давка превращалась в сутолоку.

– Экипаж! – выкрикнул Юрий – Прекратить беспорядок, капитан идет.

Дети корабля успокоились, моментально перестав сопротивляться всё ещё царапающим толпу землянам. Капитан властно подвинул космонавтов, протискиваясь к пульту управления, ударил по неугомонным рукам инженера. Успокоились и земляне. Насуплено разглядывая своих детей, мимикой и жестами они давали понять, даже вдали от Земли помнят о праве наказывать своё чадо в воспитательных целях.

Капитан открыл отсеки к модулям и приказал детям корабля пройти на свои места. Ликующий инженер бросился к пульту под руку капитана.

– Что ты делаешь?

– Программирую режим открывания на принудительный. Ещё нужно складской модуль оси «Север» перегнать к оси «Восток» и тогда дети спокойно и с удобством смогут жить в ограниченном праве передвижения. Мы же закрываем их до Энцелада, капитан? Тяжело, но нужно. Это бунт! Полезли командовать, а сами развалились при перегрузках. Ну же, капитан?

Юрий не верил своим ушам, но перечить капитану не собирался. Согласно инструкции. Он презрительно посмотрел на отца, тот улыбнулся. Вот так?

– Детям корабля оставаться в жилых модулях шесть циклов. Сон и отдых. Потом жду командный состав детей корабля в центральном модуле для передачи управления станцией.