Дети корабля

Земляне замерли на вдохе. Юрий оглянулся на отца.

– До твоего последнего приказа за пультом, я отправил запрос в командный центр Земли – отец не менялся в лице – Экзамен вами сдан, капитан Юрий, не вижу препятствий для смены управления. Согласно инструкции, нам не нужно ждать подтверждения запроса в дальнем космосе? А нам пора на отдых, может и вправду устали. Займёмся лабораторными исследованиями и процветанием ферм. Тогда орошение всегда будет исправно.

Станция направлялась на Энцелад.

***

– Отец – Сергей обратился к начальнику колонии – может, пришло время поменять уклад жизни. Мы устали существовать в жесткой дисциплине и рапортам на каждом шагу. Хочется жить и помогать не Игорю, потому что так эффективнее, а строить модуль для Валентины, потому что я так хочу.

Юрий смотрел сквозь стеклянную сферу модуля управления колонией. По бескрайнему глянцу льда чертила трещина, разрезая космической чернотой долины и скалистые голубые утёсы. Ветер заживлял царапины от гусениц луноходов на льду, вмазывая частички льда в них так яростно, будто и не было никакой техники на вечном полированном льду Энцелада. Чернели фермы солнечных батарей. Вдалеке ударил гейзер, распыляя воду на частицы. Облако пара вытянулось в струйку и, махнув хвостом, исчезло в вышине матового следа кольца Е.

– Сможете? – спросил Юрий, оборачиваясь к сыну. Сергей, высокий и чернявый пошел в отца, не было только рыхлой тучности, которой обросли дети корабля, раскиданные по колонии приютившего их Энцелада. И хотя Сергей родился в космосе, от первых детей луны отличался не сильно. Грудь шире живота, острый подбородок на узкой нижней челюсти и тонкие пальцы. Большие выразительные глаза будто сканировали Юрия.

– Сможем. Это же наш дом.

Юрий вспомнил старый комикс, который Капитан станции показывал ему перед манёвром. Большие, внимательные, полные любви земные глаза. Они смотрели нежно и с вызовом. Наверное, человек с такими глазами сможет всё.