Редкий экземпляр: собственность империи

Редкий экземпляр: собственность империи
Иванна Морозова

Эта история про меня – девушку из двадцать первого века, которая попала в будущее и совсем не в восторге от него. Кто будет счастлив узнать, что является собственностью обожающего власть и деньги сумасшедшего? Мне помогали два брата, бывшие сотрудники империи, но, увы, несмотря на все усилия, скрыться от "хозяев" не получилось. Хочется опустить руки и сдаться, но нельзя! Теперь у меня совсем другие, более масштабные, задачи. Речь не только о спасении самой себя и мужчин, ставших мне настоящей семьей, но и тех, кто оказался вместе со мной так называемым "экземпляром". Как думаете, снова фиаско или в этот раз получится?

Иванна Морозова

Редкий экземпляр: собственность империи

Глава 1. День сурка

Ранний подъем ознаменовался оглушительной сиреной. Не до конца проснувшись, уткнулась носом в подушку. Вот оно, начало новой пытки. И я не о том, что приходится вставать в пять утра, к этому можно привыкнуть, а сон с некоторых пор для меня не более чем повод забыться. Речь об еще одном дне в проклятом месте, который, подозреваю, не принесет ничего хорошего известной старой-престарой девушке – да, именно так! – проснувшейся спустя несколько веков в лаборатории сумасшедших ученых. Ой, простите, я имела в виду, спасителей человечества.

Большой босс империи в первую нашу встречу радостно сообщил, что единственной перспективой для меня остается прожить в этих стенах до конца жизни. Из-за особенностей организма она может оказаться достаточно долгой, что, откровенно говоря, не сильно радует. А после – завещать свое тело науке. Ведь я обязана этой гадине своим жалким существованием, следовательно, рано или поздно предстоит вернуть должок. Соглашаться ли с ним – вопрос сугубо индивидуальный, но мужчина ясно дал понять, что иного выхода у меня все равно нет…

Я уже бросила считать дни, которые провела здесь. Возможно, два месяца, или даже больше. С тех пор, как меня поймали, не выходила на улицу, поэтому только теоретически представляю, какое сейчас время года. Должно быть, близится зима. Интересно, какой в будущем снег? Такой же белый и пушистый? Надеюсь, когда-нибудь мне представится возможность хотя бы посмотреть на него.

Вздохнув, я рывком спрыгнула с кровати и пошлепала в душ. С подобных мыслей начинается каждый чертов день.

Беспросветная тоска пришла не сразу. Первые дни после того, как в мою камеру – или палату? – вошел Руслан, я еще храбрилась и верила в благоприятный исход нашей истории. Тогда сотрудничество с «хозяевами» показалось приемлемым. Вернее, по сути, мы были загнаны в угол: Марат в анабиозе, его старший брат после многодневных пыток согласился  помочь Игорю, подозреваю, и без шантажа не обошлось, а я просто устала. В глубине души надеялась, что рано или поздно  кошмар закончится, империя получит желаемое, и, в конечном счете, отпустит бедовую троицу на все четыре стороны. Да уж, моей наивности может позавидовать детсадовец. Вот почему темные глаза Руслана в тот момент показались мне настолько ошарашенными, он-то наверняка знал, на что подписываемся.

Холодные, практически ледяные, струи путешествовали по телу, окончательно избавляя от дремы. Никаких милых розовых губочек, как в квартире ученого, здесь не предусмотрено. Условия почти спартанские. Душевая кабина на голосовом управлении, но без регулировки температуры и мощности. Чисто: включить-выключить. Вариант для тех, кто не нуждается в комфорте, почти армейский. Вероятно, так оно и было когда-то, пока армию не упразднили в связи с достижениями науки, подарившей странам другие силы сдерживания возможного врага. Которые, по сравнению с ядерным оружием, оказались гораздо, гораздо страшнее.

Вода била ровными пластами со всех сторон, даже снизу, сразу вместе с густой пеной, не имеющей запаха. Следом довольно жесткие щетки прошлись по коже словно наждачкой. Первое время я чувствовала себя как машина на автомойке, потом привыкла.

– Да здравствует новый день, – пробурчала себе под нос, рассматривая отражение в зеркале.

На меня глядела до противного бодрая Ника, правда, с потухшим и немного затравленным взглядом. Бодрая – потому что тюнингованный организм ни разу не допустил таких обыденных когда-то нюансов вроде синяков под глазами, усталого вида или хотя бы ангины. Сплю мало, не болею. Не баба, а супер-герой из американских комиксов.

Кстати, у нас и правда есть нечто общее. Например, на мне тоже первое время ставили опыты местные умники, пытаясь понять феномен аномальных возможностей. Тщетно. Кроме какого-то садистского наслаждения они ничего не получили, к тому же, некоторые остались без работы и, подозреваю, без права на дальнейшее существование вне стен империи. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: отсюда невозможно уволиться, только вперед ногами. Босс ни за что не допустит, чтобы секретная информация вышла за пределы компании.

Три века назад я согласилась на беспрецедентный медицинский эксперимент. Мне поставили смертельный диагноз – злокачественная опухоль головного мозга в последней стадии – и заявили, что при традиционных методах лечения мои шансы равны нулю. Единственное, что может мне помочь и то лишь в теории, – это научный опыт группы ученых. Я была введена в анабиоз, рак удалили, медикаментозно помогая организму восстановиться. Признаюсь честно: сделала бы все то же самое, не задумываясь, и не потому что в восторге от своего настоящего. Просто базовый инстинкт любого живого существа – это попытка выжить в любой ситуации. Разумные люди, по моему мнению, мало чем отличаются от той же косули, ползущей с разорванным горлом прочь от настигшего ее льва.

Кто знает, могла ли я на самом деле вылечиться или достижения науки того времени были еще недостаточны, в судьбу вмешались обстоятельства, масштабнее которых – только конец света. Мир захватил страшный вирус-мутант, земля стояла чуть ли не на пороге вымирания. Это следует не только из рассказов знакомых, но и литературы и познавательных фильмов, которыми первое время снабжали меня сотрудники компании. Документалки вещают, что спустя несколько лет ученым из России удалось найти вакцину, которая помогла справиться с вирусом. Следовательно, политическая ситуация изменилась, на мировой арене появился новый лидер, сильный и могучий, историки охарактеризовали этот период как «возвращение былого могущества страны».

Но вот чего нет ни в одном открытом источнике, так это методов, с помощью которых создавалась панацея. Ее основой оказалась усовершенствованная многократными опытами кровь, моя и моих современников. И вместо того, чтобы выводить из анабиоза, нас оставили на триста лет в качестве доноров. Спящих, не имеющих права на будущее, зато помогающих человечеству не только избавиться от практически всех болезней, но и продлевать жизнь в два-два с половиной раза.

Мне повезло, можно так сказать. Спустя несколько сотен лет исследованиями моего организма занялся ведущий инженер-гематолог, настоящий гений Марат Кольцевой. Он-то и разбудил подопечную, когда понял, что личности подопытных не стерты, и внутри оболочки – обычный человек с умом и памятью. Рискнул всем, пытаясь спасти, приплел брата – начальника службы безопасности «Ариадны», и в итоге проиграл… Нас поймали, ученый впал в кому, а мы с Русланом застряли в руках того, от кого так старались спрятаться.

Знаете, а ведь когда-то казавшееся светлым будущее на деле выглядит как сильно утрированная действительность моего времени. Богатые получили все привилегии и, следовательно, власть, и, обнаглев окончательно, даже перестали скрывать истинное положение вещей. Та же армия, которой официально на планете Земля нет… Наемники-то остались. И, если есть полномочия и деньги, из кучки бойцов легко сотворить настоящих профи, способных на все ради высокого начальства. Раньше подобное назвали бы мафией, ОПГ и так далее, сейчас – силовая поддержка. Вот, например, в компании такие отморозки красиво именуются службой безопасности. Руслан, которого про себя частенько называю лысым, понятно, из-за чего, – он их бывший командир, который в настоящий момент вроде бы и не занял утерянную позицию, но бояться здесь его не перестали.

– Ты опаздываешь, – вместо приветствия процедил мужчина, когда вышла из комнаты.

Он ждал меня, привалившись к стене и скрестив руки на груди. Наш своеобразный ритуал.

– Сложно опоздать туда, где живешь.

Скепсис не оценили.

– Завтрак?

Он имел в виду те разноцветные таблетки, которые принимают здесь вместо пищи. Продвинутое меню, как молча называю его я. Абсолютно безвкусное. Минус еще одна радость жизни.

– Да-да, не забыла.

– Тогда идем. Нас уже ждут.

– Что сегодня?

Мы топали по ярко освещенному белоснежному коридору без дверей и окон, но это только на первый взгляд. Везде точно такие же апартаменты, куда поселили меня. Правда, тоже без возможности взглянуть на улицу, только мерцающие ровным светом стены и интерьер в стиле минимализм: кровать, стол и стул, уборная.

Жилой блок располагался на трех этажах, связанных между собой лифтами. Здесь обитали сотрудники, допущенные к засекреченным данным. Тем не менее, никто из них не знал, кто я на самом деле. Предполагалось, что я занимаюсь разработкой какой-то там документации, а Руслан – кто-то вроде моего телохранителя. Что конкретно разрабатывается, и от кого в святая святых компании меня нужно оберегать – вопрос интересный, но, к счастью, его никто его не задавал. Тут привыкли к загадкам, не требующим ответов. Порой их лучше не знать.

Мимо прошли двое мужчин в точно таких же комбинезонах, что и на нас, козырнули лысому и кивнули мне.

– Так что сегодня?

– Несколько тестов в лаборатории.

– Опять? – я отшатнулась, с содроганием представив, как меня снова начнут пытать.

А как еще назвать опыты, которым меня подвергали на протяжении первых недель? Из-за невосприимчивости к препаратам я не могла заснуть даже под сильным наркозом, обезболивающие не действовали также, и все манипуляции проводить буквально на живую. Спасибо, что не резали, хотя была идея у одного особо рвущегося к результатам дядечки. По его словам, других методов выявления скорости регенерации «экземпляра» просто нет. Лысый популярно объяснил, что будет с ним самим, если тот не отступится и не найдет более гуманные способы.

Вообще, когда начались опыты, именно Руслан следил за тем, чтобы надо мной слишком уж не измывались. Понятия не имею, что хотели сделать местные эскулапы, но он следовал рядом аки бессловесная и крайне грозная тень. И я была безумно ему благодарна, представляю, что бы меня ждало без его неусыпного контроля.

Однако полностью избавиться от экзекуций было не в нашей власти. Кровь и плазму я сдавала раз в несколько дней. Какого-то определенного порядка не существовало, скорее всего, заявки поступали от самих ученых. Иногда хотелось искренне поинтересоваться, неужели им почти четырех веков не хватило? Ан нет, и дело не в халатности типа гениев. Мой организм меняется, совершенствуется, при этом уже без какого бы то ни было воздействия со стороны, и это одновременно пугало, смущало и восхищало их. И требовало углубленных разбирательств.

– Просто тесты, – пробормотал Руслан.

– Честно-честно?

– Женщина! – он закатил глаза, намекая, что пора заканчивать с вопросами, и остановился возле скоростного лифта, которые заменяют в империи лестницы и эскалаторы.

Глава 2. Обман раскрылся

Чтобы попасть в клинику из жилого блока, следовало сначала ехать на горизонтальном лифте, благо, они здесь невероятно быстрые, а после прыгать в вертикальный, ведущий прямиком в лабораторию. Его двери открывались не как другие, с отпечатка ладони, в этом мелкие острые иглы прокалывали кисть в трех местах, чтобы убедиться в личности будущего пассажира, и только после пускали внутрь. Система безопасности, созданная чуть ли не лично Русланом, была призвана обезопасить корпус от лишних визитеров.

Вот чего не могу понять, так это почему в будущем с его супер-достижениями больницы так и не смогли избавиться от характерного запаха. Все, кто хоть раз бывал в той же поликлинике, знают аромат лекарств, хлорки и чего-то еще, непередаваемого, но обязательного. Вот и здесь, умники могут создать панацею от всех болячек разом, но не в силах очистить воздух от неприятного, напоминающего, что все – тлен, амбре.

– Доброе утро, – усатый ученый сердито зыркнул на нас полупрозрачными глазами, отметил что-то на планшете, и пригласил пройти за ним.

– Чего это он? – поинтересовалась шепотом у идущего чуть сзади Руслана, слегка обернувшись.

Тот пожал плечами и махнул рукой, дескать, тебе-то что? Рассудив, решила с ним согласиться.

Первое время я честно пыталась наладить контакт со всеми, кто со мной, будем говорить, работал. Но все как один меня сторонились, в беседы не вступали, стараясь и взглядом не встречаться, и, в конце концов, плюнула и сдалась. Нравится им видеть перед собой исключительно объект исследования, а не того же, черт с ним, пациента? Да пожалуйста. Подозреваю, дело в совести, которая не у всех спит мертвым сном. То есть если раньше они имели дело с телами в глубоком анабиозе, то теперь изучать приходилось ходящую, порой весьма говорливую девушку, да еще с постоянным сопровождением в виде хмурого лысого мужика. Я бы им даже посочувствовала, если бы могла.

Нас завели в помещение, напоминающее  рентген-кабинет. Они будут просвечивать меня лучами? И правда что-то новенькое.

– Прошу, – паренек, наверняка, ассистент, указал на парящий над полом круглый подиум.