Ведьзмарский лес

7

Ула была так разбита и расстроена, что после долгого суетливого дня заснула сразу же, только коснувшись головой подушки. Сама не ожидала, что сможет забыться настолько быстро, но прилегла и провалилась в беспамятство. Успокаивающая темнота и бесчувствие сменились тревожным сновидением.

Урсуле снилось, что она стоит на пороге комнаты, куда ей придётся войти. Спустя мгновенье пришло осознание, что это комната её матери. Ни разу после смерти Эрмеи она не подходила близко к двери, никто не открывал её, даже слуги не прибирались внутри, а разбитое окно было заколочено досками.

Во сне ледяной ветер легко просачивался через торчащие осколки стекла в оконной раме, добираясь до голых ног Урсулы. Она задрожала и поджала пальцы, ступни закололо. Ула знала, что должна переступить порог, но скользкий ужас свил гнездо в сердце, не позволяя пошевелиться.

Всматриваясь в темноту, она пыталась разглядеть развороченные внутренности комнаты. Обычные домашние предметы громоздились неровными тенями, а среди них словно расположилось неведомое чудовище. Ула видела, как поднимаются его мохнатые бока, судорожно сжимаются при каждом выдохе, а сиплый свист вместе с шелестом листвы долетает до порога, когда темнота выдыхает. Непонятно и страшно. Чудовище желало забрать маленькую девочку, которой Ула ощутила себя. Она стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу, замерзала и дрожала от ужаса.

Затем возникла спасительная мысль: вдруг чудовище можно приручить? Очень осторожно, тихонечко совершая шаг за шагом, приблизиться, погладить и приучить к рукам. И станет не так страшно. Подумав, Урсула переступила порог…

Весеннее солнце освещало уютную комнату, широкой полосой света ласкало ковёр в ногах кровати и потёртый сундук с железными уголками, стоящий посередине. Ула проснулась и не сводила с сундука взгляда, точно надеялась, что он тотчас испарится, а вся история с навязанным замужеством окажется сном. Сундук исчезать не собирался, и она решительно отбросила одеяло, села на постели, потёрла лицо ладонями. Всё решено. Изменить ничего нельзя. Сегодня она покинет замок, в котором выросла, и… Что будет дальше, Урсула Бидгар не представляла, даже думать опасалась, чтобы не поддаться панике, что подобралась к середине груди и дрожала там неприятным студнем. Небольшой толчок – и беспокойство выплеснется наружу.

Ула вспомнила, как вместе с Даной собирала вещи. Горничная испуганно заморгала, когда хозяйка сказала о переезде. Дане тоже не хотелось покидать привычный мир, менять уклад жизни. Да и чужих она всегда опасалась, терялась среди незнакомых людей. Видя её страх, Ула попыталась улыбнуться.

– Я стану женой лорда Скоггарда. Мне бы хотелось видеть родное лицо в чужом замке, но если ты совсем не желаешь ехать, то я найду другую девушку.

Она могла просто приказать Дане, и та послушно исполнила бы волю хозяйки, но они знали друг друга с детства, и Ула предложила горничной самой выбрать свою судьбу. Дана нерешительно кивнула и с особым усердием начала помогать в сборах, а Урсула с облегчением выдохнула: с Даной она сможет говорить без утайки и быть самой собой. В остальное время в доме мужа ей предстоит играть ненавистную роль жены лорда и сдерживать чувства. Младший советник Резло, сам того не ведая, преподал леди Бидгар маленький урок. Если все подданные лорда Скоггарда таковы, то в замке мужа ей придётся непросто.

Вечером Ула обговаривала со стариком Харви последние дела и выслушивала наставления. Карвелл появился в зале. Тихим шагом подошёл к ним. Она не видела его с завтрака, когда он с готовностью обнажил меч, чтобы убить мерзкого посланника, оскорбившего Улу. Подтянутый, собранный Карвелл со спокойным взглядом и решимостью в каждом жесте помог Урсуле самой найти зыбкое равновесие, смело посмотреть в лицо будущему.

– Не забудь своих верных защитников. – Он разложил на столе чехол из тонкой кожи, где хранились кинжалы Урсулы.

Ула достала один, осторожно провела пальцем по стали, в бликах света проявился приметный узор. Оторвавшись от завораживающего перелива рисунка на оружии, Ула в порыве благодарности готова была кинуться к Карвеллу в объятия, но теперь между ними пролегла настоящая пропасть. Она обещана другому, а невидимая стена, построенная опекуном, оставалась непреодолимым препятствием. Сердце защемило тоской. Ни одной её мечте не суждено сбыться.

Урсула застыла. Они несколько минут смотрели друг на друга в немом диалоге.

«Тебе хватит сил, чтобы использовать их, девочка», – словно говорили глаза Карвелла.

«Мне очень страшно. Неизвестность мучает и пугает», – отвечала Ула, сжимая рукоять кинжала.

«Я всегда думаю о тебе. Ничего не бойся. Я всему научил тебя. Не жалей врага. Тебя никто не пожалеет». Он чуть нахмурился и покачал головой, но смотрел ласково.

Она вложила кинжал назад в чехол, бережно свернула и прижала к груди.

– Спасибо, Карвелл. Может быть, я смогу продолжать тренировки.

Карвелл лишь чуть прикрыл глаза в ответ. Он никогда не был многословен, а сейчас и вовсе закрылся от всего. Она понимала, что наставник ищет в себе силы пережить разлуку и достойно проводить хозяйку к другому мужчине.

Воспоминания пронеслись перед внутренним взором за считаные минуты. Восстановив в памяти события вчерашнего дня, Урсула вздохнула. Пришло время последних сборов.

Они покинули замок сразу после завтрака. Младший советник Резло продолжал смотреть на Улу странным неприятным взглядом, в котором жадный интерес смешивался с насмешкой. Необходимость проводить с ним в дороге долгое время, постоянно пытаться скрыться от навязчивого внимания, напряжённо держать спину прямой, а голову высоко поднятой – всё угнетало Улу. Первое время опасаться ей было нечего. Пока Карвелл сопровождает повозку и следит за посланником. Что случится, когда они повстречают отряд из замка, Ула старалась не думать.

Старика Харви она расцеловала в обе щёки, обещая, что добьётся от Скоггарда помощи для своих земель. Воспитатель крепко обнял Улу и шепнул, чтобы она держалась осторожно и думала в первую очередь о себе, а не о землях. Ещё накануне Харви просил её оставаться благоразумной, сдерживать нрав перед мужем, иначе она навлечёт беду на свою голову и ничего не достигнет.

«Это мы поглядим!» – внутренне вспыхнула Ула, но на словах успокоила старика.

Сундук невесты и скромные пожитки служанки погрузили в небольшую повозку, где разместились и сами девушки. При замке давно не держали экипажей или удобных, обитых мягкими тканями карет, выкраивая лишние золотые для иных нужд. Притулившись на простой деревяшке, служащей лавкой, Ула почувствовала себя неловко. Вся поездка и условия, поставленные будущим мужем, выглядели унизительно для леди Бидгар. Неприязнь к незнакомому молодому лорду прочно заняла своё место в сердце Улы.

«Поглядим, что ты из себя представляешь, Дагдар Скоггард!» – зло сцепив руки на коленях, думала Урсула.

Вместе с Даной они тряслись в повозке на неровной дороге, сундук позади давил в спину. Ула предусмотрительно воспользовалась дорожным камзолом, в котором ей всегда было удобно, иначе маялась бы в тесном платье. Увидев леди Бидгар снова в юношеском наряде, посланник Резло криво усмехнулся, а она ответила ему самым ледяным взглядом, на какой оказалась способна.

– Вероятно, лорду Скоггарду придётся долго разыскивать наречённую среди солдатни из отряда охраны, – бросил в сторону младший советник.

– Проблемы лорда Скоггарда. Он может выбрать кого-нибудь по душе и из собственных гвардейцев. – Чуть поведя плечом, Ула отвернулась: указывать, как ей одеваться, она точно никому не позволит.

– Эй, смотри под ноги! – Резло отшатнулся из-под копыт лошади начальника стражи, будто случайно наседающего на гостя. – Такой же неотёсанный чурбан.

– Прошу простить. Я вас не заметил, – бесстрастно отозвался Карвелл, свысока поглядывая на младшего советника.

И сейчас Ула улыбнулась, вспомнив маленькую месть Карвелла. Только он делал дорогу терпимой. С господином Резло они ехали с разных сторон повозки. Иногда Карвелл обгонял их, останавливался, вглядывался вдаль, прикрываясь от солнца ладонью, а Ула в нетерпении ожидала, когда же снова почувствует рядом его силу и надёжность.

В один из таких моментов посланник лорда Скоггарда немного наклонился к повозке, будто собрался нашептать Уле некую тайну, неприятная улыбка исказила рот с тонкими сухими губами.

– А ваш верный пёс готов на многое. Любому глотку перегрызёт. Он, случаем, не спит у вас в ногах, миледи? Не лижет, поскуливая от усердия, пятки?

Улу точно ударили. Щёки заалели от возмущения. Краем глаза она заметила, как широко раскрылись глаза Даны, а возница из деревни – чернобородый Талас – на мгновенье обернулся, свирепо осклабившись.

Резло выпрямился в седле и захохотал. Его самодовольство показалось Урсуле омерзительным. Никогда она настолько сильно не жалела, что родилась женщиной, иначе посланнику пришлось бы ответить за свои слова немедленно. Очень быстро в голове леди Бидгар выстроилась цепочка событий: она убивает гонца и поворачивает назад; узнав о смерти Резло, лорд Скоггард с воинами подходит к замку; начинается осада, возможно, разорение соседних селений. Она не имеет права подвергать людей опасности из-за гордости и мести одному негодяю.

Выдохнув, Урсула собрала все силы и, спокойно наблюдая за Карвеллом, который возвращался к ним, произнесла:

– Не знала, что лорду Скоггарду такое по нраву. А у вас, должно быть, большой опыт, господин посланник.

– Острые зубки, миледи. – Тот продолжал улыбаться. – Я не пёс и служу, соблюдая собственные интересы.

8

Карвелл заметил, что, пока он проверял безопасность дороги, произошло нечто неприятное. Высказался одним тревожным взглядом. Ула незаметно покачала головой. Не стоит разжигать ярость в Карвелле, ничего хорошего им это не сулит. Резло вооружён, а его боевых умений они не знают.

Опустив голову, служанка пискнула:

– Госпожа, вы не скажете…

– Тс-с, Дана. Нам не нужна война.

– Я боюсь этого господина.

Ула взяла горничную за руку, тихонько сжала.

– Тебе он не причинит зла.

– А вам?

– Молчи, Дана.

Повозка медленно двигалась по дороге, увозя их всё дальше от замка Бидгар. Ниточка, что связывала Урсулу с родным домом, будто натягивалась, истончалась, готовая порваться в любой момент. Это оказалось больнее, чем она думала.