Ведьзмарский лес

– Что случилось? – повторил свой вопрос Фин.

– Ведьмаки… – Умирающий шептал отрывистые слова, захлёбывался воздухом, и все невольно наклонились к нему. – В лесу… Древесные люди. – Он продолжал бормотать, но никто был не в силах разобрать бред раненого.

– Глупости. – Резко выпрямившись, Фин оглядел присутствующих. – Варт, попробуй перевязать. Если возможно. Ты и ты. – Он указал на двух стражников. – Отнесёте этого человека в повозку. – Фин мельком взглянул на Урсулу. – Нет, положите рядом с повозкой. Я присмотрю за ним.

Ула ответила Личварду благодарным взглядом. Завтра ей и Дане снова трястись в телеге, а под умирающим стремительно растекалась лужа крови, да такая большая, что и при тусклом свете трудно не заметить.

– Вернись в шатёр, девочка. – Поймав подопечную за руку, Карвелл говорил тихо, но настойчиво. – Прояви благоразумие, как Дана.

Служанка, проснувшись от шума, настороженно подглядывала в щёлочку, чуть отодвинув полог. Урсула ушла: не спорить же с Карвеллом посреди ночи. Обернулась у самого шатра. Короткие приказы Личварда исполнялись стражей быстро. Раненый лежал у повозки, один из дозорных присел рядом, возился, часто заглядывал в большой мешок, доставал оттуда какие-то склянки и тряпье.

– Совсем плох. – Стражник побросал назад ненужные вещи. – Но надежда есть. Да поможет ему Великий Пастырь.

Сам Фин стоял в свете костра, заложив пальцы за широкий пояс. После слов Варта он задумался. Без роскошного камзола он понравился Урсуле ещё больше. Она с удивлением поняла, что не может сразу отвернуться от мужской фигуры в темноте. У него оказались широкие мускулистые плечи. Тонкая ткань дорогой рубахи не смогла скрыть очертаний молодого сильного тела. Ула покраснела, когда Фин заметил, что она смотрит на него, и снова поймал её своим тягучим взглядом, словно муху на мёд.

– Иди же, дурочка, – прошептала Ула.

В шатре забралась на мягкие шкуры, обхватила колени, продолжая переживать последние мгновенья. Улыбка Личварда зацепила точно острым крючком – мёд и сладость, огонь и жгучая приправа. Девочкой Ула попробовала необычные пряные травки. Их привёз в замок бродячий торговец из дальних стран. Повар долго выбирал, приценивался, а она стащила первое, что под руку попало. Вот и теперь будто во всём теле, а не только во рту горело огнём. Опасно и страшно. Нельзя ей думать о Фине, никак нельзя. И как же Карвелл? Почувствовав себя предательницей, Ула уткнулась пылающим лицом в колени. Долгие годы мечтала о Карвелле, а теперь один заинтересованный взгляд другого мужчины, доброе отношение от чужака – и она тает. Захотелось сбежать назад, домой, где всё было однозначно и понятно. Разбудить Карвелла и удрать. Она даже про странный случай с раненым позабыла.

Прилегла на лежанку, взглядом металась по шатру. Рядом зашуршало, задвигалось – и про Дану она забыла. А служанка круглыми глазами следила за хозяйкой.

– Спи, – приказала Урсула, устыдившись.

Нет, нельзя бежать. Всё равно что сдаться и самой отдать половину родовых земель. Она не сможет простить себе этой слабости. Отказалась от Карвелла, значит, и Фину не даст шанса пробраться в сердце. Так безопаснее для всех. Приняв решение, Ула покрутилась немного на шкурах и уснула.

Утром Ула узнала, что раненый умер. Когда Урсула поднялась, его уже отнесли на другую сторону дороги и похоронили простым обрядом, отметив место камнями. Фин, полностью одетый, без привычной улыбки, молча кивнул леди Бидгар. Младший советник с недовольным лицом проверял сбрую лошади. Ула заметила признаки сборов. Это означало, что Карвелла она видит последние минуты.

– Завтрак – и в дорогу, – распорядился Личвард.

У посланников лорда Скоггарда с собой был не только хлеб, но и мясо, вино, немного фруктов. Фин предлагал гостье то одно, то другое, а Ула не могла и кусочка проглотить. Она никогда больше не увидит Карвелла. Никогда. На вкус это слово оказалось горьким и неприятным.

И начальник стражи сидел мрачный, сосредоточенный, сжимал рукоять меча, точно решая что-то.

– Я довезу леди Урсулу до замка. – Слова упали тяжёлыми комьями.

Разговоры смолкли. Ехидно улыбаясь, Резло отпил вина, готовый брякнуть очередную колкость. Фин опередил младшего советника:

– Ваша преданность похвальна, но нарушать приказ лорда Скоггарда я не стану.

Вероятно, ничто не способно было лишить Фина спокойной уверенности.

– Я, – Карвелл поднялся, продолжая удерживать меч. – Поеду.

– Прощайтесь, Урсула.

И Фин в упор посмотрел на невесту лорда потемневшими глазами. Карвеллу не уйти живым. Она поняла это сразу. Вероятно, допустить хотя бы малое отклонение от указаний Скоггарда означало для Личварда слишком много. Закралась мысль, что сын советника опасается за собственную жизнь. От лорда можно было ожидать чего угодно. Сопротивление Карвелла убьёт его. Податливость Фина означала суровое наказание для подданного. Она совсем этого не хотела. Любовь к наставнику переплелась с сочувствием и расположением к Фину. Такой молодой и улыбчивый, способный стать единственной поддержкой в чужом мире, он не должен был пострадать из-за неё. И чем больше Урсула смотрела в глаза Личварду, тем сильнее становилось чувство, что ему грозит расправа, вздумай она пойти против желаний Скоггарда. Фин оставался сдержан, его взгляд заставил Улу метаться и вновь увязнуть в жгучем меду.

– Карвелл. – Мягким прикосновением она убедила его отпустить рукоять меча. – Мы сделаем так, как хочет Дагдар Скоггард. – Имя жениха Ула произнесла с внутренним усилием, подавив волну слепой ненависти.

Ни разу не встретившись с будущей невестой, не сказав и слова, лорд Скоггард заронил в сердце Улы чёрное семя, способное прорасти такими же тёмными всходами.

10

Лес, тянувшийся серой однотонной полосой вдоль дороги, медленно менялся. Корявые болезненные деревья распластали хрупкие неживые ветки, опутывая небо, но чуть дальше вглубь чащи кроны возрождались нежной весенней зеленью. Ведьзмарский лес продолжал хранить прежнюю силу, неохотно уступая мёртвой земле.

Ула перестала обращать внимание на тряску и неудобную скамью, не замечала встревоженного взгляда служанки. Сидела бледная, обхватив себя руками, и будто не видела ничего вокруг.

Прощание состоялось. Она убедила Карвелла уйти. А он обнял её, провёл по волосам ладонью, точно желая запомнить, как мягко они вьются. Впервые позволил себе быть настолько открытым для чувств.

– Никогда не забуду. – Ула задохнулась, сдерживая внезапную лихорадочную дрожь, проваливаясь в отчаянье, не в силах придерживаться правил, – осознала, что видит смуглое с резкими чертами лицо наставника в последний раз.

Хотела быть сильной, только переоценила себя. Накопившаяся усталость забирала последнее.

– Не доверяй Личварду, девочка. Будь осторожна, – шептал Карвелл, склонившись к её плечу. – Не оставляй занятий с кинжалами.

На миг она отстранилась, пытаясь проникнуть в мысли Карвелла, заглянула в глаза настолько тёмные, что не было видно зрачков. Там, в самой глубине, продолжала тлеть неведомая ей мысль. Наставник что-то от неё скрывал. Он безмолвно призывал её молчать, не переспрашивать, затаиться от чужаков.

– Я обещаю. – Карвелл коснулся лба Улы горячими губами. – Обещаю, что узнаю, как тебе живётся с мужем. И если понадобится помощь…

– Не нужно. – Она заставила себя отказаться. – Не рискуй жизнью ради меня.

Не ответив, Карвелл сделал шаг назад, став прежним отстранённым, но верным защитником. Урсула смотрела, как он садится на лошадь и медленно выезжает на дорогу в сторону родного замка. Ула осталась одна.

– Очень трогательно.

Она не обернулась: Резло мог язвить сколько угодно, но Ула для себя вычеркнула его из числа живых. Да и не до мерзкого младшего советника ей было.

– Послушай, дружок, я выкупаю у тебя кобылу и повозку.

Голос Фина она услышала точно сквозь толстый слой воды. Личвард бросил небольшой звонкий мешочек в грубые ладони возницы. Выпучив глаза, Талас одним глазом проверил содержимое, прищурился.

– Ох, господин, да хранит вас Пастырь. – Низко кланяясь, возница тряс чёрной бородой и пятился к дороге. – Вот радость-то! И через проклятый лес ехать не придётся. Считай, свезло. А то и на месте бедняги Дункана недолго оказаться.

– Помни о своём везении, но меньше болтай.

Фин улыбался, и, ожидая худших перемен в нём, Урсула напряжённо вглядывалась в его лицо, выискивала признаки будущей грозы. На место возницы он велел сесть одному из стражей. Отряд был готов отправляться в дорогу.

Они пересекали Ведьзмарский лес уже несколько часов. Дана тревожно жалась к хозяйке, пытаясь не смотреть по сторонам, а иногда и вовсе закрывала глаза. Ула понимала, что горничную больше пугали страшные истории, чем настоящая дорога и чахнущий лес, но после смерти человека из деревни Дана была готова поверить во что угодно.

А Урсула, убедившись, что Фин остался прежним, улыбчивым и доброжелательным, немного успокоилась. Больше Резло не позволит себе грубостей. Он – пустое место, незначительная назойливая мошка. Сын советника с лёгкостью прихлопнет его. Она уже могла удостовериться во власти Фина над этим отвратительным человеком, хотя и чувствовала некую тайну между ними. Никто не тронет её, пока Личвард рядом.

Никто, кроме лорда Скоггарда. Об этом Урсула не забывала ни на минуту. И лучше ей научиться справляться со всеми трудностями самостоятельно. Харви и Карвелл ко многому подготовили воспитанницу. Пока Ула жила под крышей замка Бидгар, она казалась себе бойкой и решительной, но стоило оказаться среди чужаков, как она тут же растеряла половину себя. Уле предстояло выстроить крепостную стену, способную выстоять под любым натиском. Рассчитывать ей не на кого, кроме себя.

После небольшого отдыха посреди проклятого леса, перед отправкой, Фин переместился в повозку.

– Вы не против, леди Урсула?

Его долгий взгляд не давал Уле покоя, но она твёрдо держалась избранной роли, поэтому постаралась придать лицу равнодушное выражение. Это немного напоминало об уроках наставника в малом зале. Старик Харви частенько говорил ей держать спину прямо, не показывать истинных чувств и больше слушать, чем говорить.