Пошел к Петру. Пришел на пир,
Вскричал:
«Ну извините, Государь, а где Милик?!
Он командир то бишь.
Не слышал я о нем неделю».
Допив вина и водки, и укусив мясца,
Царь русский выдал:
«Милик в тюрьме. Изменник он.
Да еще швед! Организатор заговора»…
«Кто вам сказал такую ложь»? —
Спросил родитель мой.
«Сказал мне это командир один
Да воин из полка. Пошел отсюда воевать!
Ты мне мешаешь пить»! —
Рек пьяный Петр. Икнул он пару раз и встал.
Миней побагровел от гнева.
«Зачем сгубил ты парня так?!
Что сделал он тебе, паршивец»?!
«Кто ты такой, чтоб здесь орать»?! —
Лицо Петра побагровело.
Миней сказал все, что хотел.
И все застыли в тишине.
Ну а потом
По всем пронесся жуткий хохот.
Все за столом смеялись громко.
Да слезы смеха вытирали.
Миней взорвался яростью жестокой,
И засветился ярким светом. Все умолкли.
Решили – ангел – по вере ихней.
Миней тут подошел к столу,
Тарелки, рюмки на пол скинул,
Да гневно глянул на царя.
А тот, внезапно протрезвев,
Пал на колени. Прослезился.
Начал молиться там кому – то.
«Вот уж дурной… – решил Миней, —
Раз молится тому, чего не видит.
Ну и чего не понимает.
Привиделось, наверное,
С глаз пьяных. Водка хорошая была,
Походу. Или же вино.
А проучить пора», —
Миней подумал, и взирал
На царя, ползающего ниц,
Людей его да и стрельцов, бояр…
Повисла тишина такая,
Что страшно стало.
А кто – то Библию схватил.
Да вот Миней спокойно ее отодвинул
И засмеялся. Кто – то крестился.