Не понимаю…
Еще и волки возле дома бродят…
Был слышен крик… Нет, визг.
Крестьяне проходили мимо, свинью тащили на веревке.
Они не заходили в дом.
Где тишина была до нас.
Дом брошен. Это хорошо.
Никто тогда не заподозрит нас.
И даже мухи не жужжали
В такую пору. А если были,
То удивились – наверное тут вспышка была,
Когда нас выкинуло вон
В эту реальность.
И скучно здесь…
Очнулись и мои друзья, родня она…
Я был одет как иностранец.
Наверное, почти как немец.
По дому я прошелся, осмотрелся.
И поражался… Седая древность…
Нечего сказать!
Как оказалось, я мог светиться. Как Митиней.
Даже в России, в другом Мире.
Как только я подумал так – в дом пятеро
Крестьян ворвалось.
Остановились, нас увидев.
«Вы кто такие»?
«Мы жильцы»!
«Да нет же! Никто здесь не живет три года».
«Да разве? Мы здесь есть, от непогоды
Укрылись здесь, и было так всегда».
Переглянулись гости наши.
Спросили имена. Зачем – то.
А Осмий тут же и сказал
Все наши имена, добавив и фамилии туда.
Так стал я «Милик – Стюарт».
Ходил с ней я до двадцатого века, плюс лет
Двенадцать плюсанул. Об этом позже.
Что со мной будет?
«Откуда вы взялись, вы немцы!
Вас не было здесь никогда.
С небес свалились, правда же?
Тут молния в сей дом попала,
И вот вы здесь, – но почему?
Но да, на вас не наше платье,
Не русское. Чужое, незнакомое.
И что теперь, вы в храмы не ходили?
Литовцы, крестоносцы… иль
Шушара тут молодая не желает
Челом бить»…
«К царю Петру их»! – крикнул кто – то,