Восставшая против нормы

– И куда это вы ее? – у калитки внезапно нарисовалась Сельма Акка. Она, как всегда, была начеку и на страже интересов семьи. Видя, что дело плохо, она кинулась выручать внучку. —А поле под картошку кто копать будет, вы, что ли? -кивнула она на Кеннета. -Никуда Эдельвейс не пойдет, пока все не сделает!

Потом Сельма взглянула на Маккормика и, безошибочно угадав в нем младшего по званию, тут же повернулась к Кеннету и предложила:

– Сдайте мне его в аренду вскопать поле под картошку, и тогда можете забирать Эдельвейс.

Сажать картошку на майские праздники было древней традицией, зародившейся задолго до возникновения Империи. Поэтому даже в конце 21 века, несмотря на изобилие продуктов и на пищевые синтезаторы, многие владельцы садовых участков продолжали по привычке сажать собственную картошку.

Кеннет пришел в замешательство: к своему стыду, он должен был признать, что, несмотря на насыщенную учебную программу, сажать картошку курсантов Академии ВКС США не обучали, и даже если бы он оставил Маккормика для помощи пожилой леди, -а он бы его с удовольствием оставил, хотя бы для того, чтобы немного сбить спесь с адмиральского сынка, толку от того все равно было бы мало. Кеннет не мог знать, что на самом деле картошка была благополучно посажена еще неделю назад, просто Сельме было интересно посмотреть на реакцию американского капитана.

– Боюсь, что нельзя доверять столь ответственную работу людям, не обучавшимся этому в высших учебных заведениях, – вернувшаяся Эдельвейс выручила Кеннета из неловкого положения, про себя отметив, что при других обстоятельствах идея Сельмы по привлечению к сельхозработам американских военных была бы не так уж плоха.

Роботы с трудом справлялись с посадкой картошки: их силы с трудом хватало на то, чтобы перекопать хотя бы верхний слой почвы, поэтому Эдельвейс с Сельмой пришлось повозиться, прежде чем они как следует вскопали на дальнем конце участка небольшое поле под картошку. То, над чем они трудились полдня, сильный мужчина сделал бы за пару часов.

Кеннет принял слова Сельмы за чистую монету и чувствовал себя неловко из-за того, что отвлекал Эдельвейс от столь важной работы на огороде. И еще он подумывал о том, как бы поделикатнее выразить обеим леди соболезновния по поводу кончины Сельвии, так, чтобы это не выглядело слишком формально и бездушно.

– Вам очень повезло, капитан, что так быстро удалось заполучить специалиста, – прервал его раздумья доктор Иеронимус, – если бы в порту в этот момент случилась поломка на звездолете, принадлежащем одному из русскоязычных государственных образований, специалиста отправили бы в первую очередь туда.

Кеннет кивнул. Он был очень благодарен доктору Иеронимусу за оперативное решение проблемы.

В порту находилось множество звездолетов, принадлежащих военно-космическим силам различных государств. За последние двадцать лет количество империи, федераций, альянсов и республик выросло неимоверно. Межвременные порталы позволяли создавать государства, в состав которых входили земли, расположенные на значительном временном расстоянии друг от друга. В результате государственные образования множились и росли, как грибы после дождя. И, конечно, Парадизская Империя, где русский был единственным государственным языком, в первую очередь отправляла специалистов на помощь представителям русскоязычных государственных образований.

Иеронимус вдруг внезапно резко окрикнул кого-то возле дороги:

– Кыш, тварюшка! – и повернулся к Кеннету.– Смотрите за своим штурманом: его уже почти утащили.

Только что старший штурман Ральф Маккормик, слегка отставший от остальных, проходил мимо, как он думал, подростка, сидевшего на каком-то бревне в кустах на обочине. И в этот момент подросток его окликнул и о чем-то негромко спросил. Маккормик ответил. Подросток протянул к нему руку, показывая какой-то предмет и еще что-то сказал… Маккормик сделал шаг в сторону кустов и не заметил, как отошел далеко в сторону, так, что его уже не было видно с дороги. Потом штурман не мог даже вспомнить, как же так получилось и о чем именно его спрашивали.

Дальнейшего он просто не помнил, а очнулся от окрика Иеронимуса, уже стоя среди деревьев лесополосы.

Еще немножко – и его увели бы..

А подростка и след простыл.

– Эдельвейс – воспитанница тейи Аиды, и у нее есть знакомые хэльфи: так вот один караулил тут возле дороги, -пояснил Иеронимус. – Сейчас бы вашего штурмана похитили, а вернули бы только после того, как вы отказались бы от заказа…

– Мистер Маккормик! – резко окликнул его Кеннет. – Был приказ – держаться вместе.

Маккормик со смущенным видом подошел к капитану.

– Ваш штурман не виноват, – неожиданно звучным и властным голосом сказала Эдельвейс. – Человеку очень трудно противостоять ментальному воздействию хэльфи. Особенно если он сталкивается с хэльфи впервые.

– Это плохо, что он поддается на ментальное воздействие хэльфи, – доктор Иеронимус нахмурился и покачал головой. – Вашему штурману лучше не ходить одному. Правда, хэльфи не склонны к подобным трюкам, но если нужно выручить кого-то из друзей… Впрочем, не беспокойтесь, хэльфи никогда не причинят человеку вреда. В их понимании, конечно.

– Поиграют и отдадут, как говорится, -усмехнулась Эдельвейс, бросив на Маккормика быстрый взгляд.

По мнению Эдельвейс, Маккормик был слишком молод для должности старшего штурмана такого корабля, как «Инвиктус». Наверное, блатник…

– Держите ее, чтоб не убежала, – Иеронимус показал штурману на Эдельвейс.

Тот беспрекословно, с извиняющейся улыбкой подошел к ней и послушно взял за рукав: осторожно, но крепко. Почувствовав чужую руку, крепко сжавшую ее рукав, Эдельвейс вскинулась и бросила на штурмана предостерегающий взгляд, но потом опустила глаза – а чего, собственно, она так возмутилась… Ничего страшного. Она же не экспонат в музее, который нельзя трогать руками. К тому же он взял ее не за руку, а за рукав. И она скромно потупила глаза.

– Не надо понимать все так буквально, – обратился Кеннет к Маккормику, чуть заметно усмехаясь. Сын адмирала ВКС, воспитанный на военной дисциплине, Ральф Маккормик воспринимал любую просьбу вышестоящих чинов как приказ. -Я уверен, что леди Эдельвейс Акка никуда не исчезнет.

– На вашем месте я бы не был так в этом уверен, -пробормотал доктор Иеронимус.

Однако Маккормик послушно отпустил рукав Эдельвейс. Та отступила в сторону: она не любила, когда к ней прикасались.

– Зачем только вы выбрали этого моделлера? – вздохнул, закатив глаза, доктор Иеронимус.

Хотя что толку задавить этот риторический вопрос? Кеннет в очередной раз выдаст подготовленную версию, что, мол, видел ее работы на сайте в сети и был впечатлен ее мастерством. И Иеронимусу придется сделать вид, что он поверил. А на самом деле… Иеронимус ознакомился с его досье… М-да-а-а… Скорее всего, Кеннет заинтересовался Эдельвейс, когда впервые увидел ее на голографических снимках в каком-то светском журнале и захотел познакомиться… Воспитанница тейи, как же… К тому же она на редкость фотогенична. Хорошенькая мордочка, искусно подобранный наряд, наиболее выгодная поза для съемки… И при этом она еще и первоклассный моделлер!

…В свое время доктор Иеронимус тоже был впечатлен ее способностями, обратил на нее внимание и тем самым определил ее судьбу. Ему, конечно, не впервой было выступать в роли мецената и вытаскивать из передряг заинтересовавших его людей, чтобы использовать их способности на благо Секретной Федерации, а Эдельвейс оказалась даже способнее, чем он ожидал. На территории Секретной Федерации находили приют и убежище многие талантливые люди, чьей жизни угрожала опасность. Это были представители разных культур и разных слоев общества, у всех у них была своя жизненная философия и система ценностей, не всегда совпадавшая с системой ценностей самой Секретной Федерации. Адаптировать таких людей было чрезвычайно сложно, но такова была политика Секретной Федерации: каждый талантливый человек представлял собой огромную ценность, и ради этого следовало смириться с некоторыми особенностями его поведения.

Кеннет явно торопился откланятся, но Иеронимус предостерегающим жестом поднял руку.

– Нет-нет, я буду сопровождать вас до самого звездолета…

Доктор Иеронимус занял место в салоне аэрокара.

Кеннет быстро понял, чем вызвана такая предосторожность: дважды путь им внезапно преграждали деревья, росшие прямо посередине дороги, вынуждая их повернуть назад и двигаться в объезд, хотя по карте, введенной в бортовой компьютер, никакие зеленые насаждения на этом месте не были обозначены. И дважды Иеронимус устранял эту иллюзию.

– Если бы не мое сопровождение, вы бы до корабля не доехали, так и плутали бы тут бесконечно… И отказались бы от заказа по доброй воле, – объяснил он Кеннету.

Эдельвейс коварно усмехнулась.

– Еще не жалеете, что выбрали мою кандидатуру в качестве моделлера? -спросила она Кеннета.

– Наоборот, я вижу, что ваши таланты превосходят то, что я мог предположить, – откликнулся он.-И я даже начал подумывать еще об одном заказе…

Эдельвейс хмыкнула.

Вскоре они приземлились на территории Нижнеклонского порта.

При оформлении пропуска для Эдельвейс на КПП, устроенном перед технологическим мостом на «Инвиктус», возникла небольшая заминка.

Начальник службы безопасности «Инвиктуса», крепыш лет сорока пяти, небольшого роста, вводил необходимые данные в компьютер.

– Так… Пол – мужской… Ой, извините! – он бросил быстрый испытывающий взгляд на Эдельвейс.

Она усмехнулась. Не впервые ее, несмотря на миниатюрность, принимают за представителя сильного пола. К этому она привыкла еще с детства. Хотя сейчас, с такой прической и в этом наряде, принять ее за юношу было мудрено… Значит, есть в ней нечто… К примеру, аура, как у представителя сильного пола. Или… Или начальник службы безопасности просто куражится, проверяя ее реакцию.

Эдельвейс быстро заполняла анкету, выведенную на экран компьютера. Кеннет наблюдал за нею и начальником службы безопасности со стороны.

Напряжение возникло на уровне подсознания…

Воображение упорно рисовало картину – заснеженная поляна в лесу, хмарь, серый свет пасмурного зимнего утра, голые ветви деревьев, окружающих поляну…

Два хищника, два опасных хищника кружат друг напротив друга, выжидая удобного момента, чтобы вступить в схватку. Принюхиваются… Оценивая возможности противника, они не рычат, а только слегка приподнимают верхнюю губу, дышат почти бесшумно, осторожно переступая напряженными лапами…