Мы остаёмся жить

– Зачем вы преследуете меня? – спросил он, когда я уже собирался взлететь в небо и навсегда покинуть это место.

Я всё ещё стоял у выхода, в любой момент готовый взмахнуть руками и пролететь птицей над полями и лесами вокруг, но Аппий будто заморозил меня и я не мог двинуться с места.

– Что? – переспросил я.

– Зачем?! Почему вы просто не можете оставить всё как оно есть?!

– Потому что твой отец хочет найти тебя, Аппий. Ты даже не можешь представить, через что он прошел, чтобы встретиться с тобой.

– Хотел бы я, что бы ты говорил правду. Но ты лишь обманываешь сам себя.

– Я не лгу. Твой отец – мудрый человек, но он тоже часто совершает ошибки; и некоторые из них лишили тебя твоей семьи. Он лишь хотел всё исправить.

– Он зря старается – я никогда уже не вернусь в это гнилой город. Я не знаю, чего вы добиваетесь на самом деле, но прошу оставить это, чем бы оно ни было. Давай, улетай уже отсюда – нам не о чём больше разговаривать. Возвращайся в Рим и живи там своей жизнью, не вмешиваясь в чужие.

Подул сильный резкий ветер и меня чуть не сдуло наружу. Я еле удержался – нам пока рано заканчивать этот разговор.

– Аппий Примул! Твой отец – герой Рима. И всё, чего он хочет в последние свои дни – это увидеть своего первого и самого любимого сына. Не отказывай ему в этом. Ему есть, что сказать тебе. Прими старика и выслушай его слова. И уж решай: простить того, кто забыл о твоём существовании, но раскаялся в этом, или нет – только ты можешь сделать этот выбор. Но всё равно: выслушай его последнее слово, ведь твоё он услышал.

– Снова ложь! Ничего и никогда он не слышал.

– Твоя прощальная записка, Аппий, адресованная твоим братьям и тем, кто захочет её прочесть. Услышав твои слова, оставленные на бумаге, твой отец решил ценой последних своих дней найти тебя и рассказать обо всём. У него родился последний сын, Аппий. Твоего младшего брата зовут Тандемус Сперо. Вряд ли Флавий Тиберий когда-нибудь ещё увидит его – ведь он захотел напоследок проститься именно с тобой. Он сам так решил.

Аппий какое-то время ничего не говорил, а затем кивнул:

– Хорошо. Я подумаю.

Ветер ворвался с новой силой, схватил меня и вышвырнул прочь из этого дворца, а затем и из самого сна. Так я и проснулся, облитый холодный потом и бьющимся как молнии сердцем, вот-вот грозящим вырваться из груди.

Первым человеком, которого я встретил в новой реальности, был Рострик. Даже я догадался, что морщины на его лбу и напряжённые мускулы всем своим видом выражают беспокойство – и я решил заранее рассеять его волнения.

– Всё хорошо.

– Ты болен? – спросил он, будто вообще меня не слышал.

– Всё отлично. Я очень признателен вам за гостеприимство. Но теперь, я должен идти.

– Уже уходишь, римлянин?! Куда ты так торопишься?

– Тот старик, который заплатил вам – он мой друг…

– Мне это известно.

– …И я должен догнать его, чтобы он не успел далеко уйти от меня.

– Что ж, надеюсь, ты сможешь подождать ещё немного. Никуда не уходи, я скоро вернусь.

Я постоял немного в дверях, а затем, когда он снова явился ко мне, но на этот раз уже с топором в руках, попятился назад.

– Забыл сказать, что в условия нашей сделки со стариком входило так же задержать тебя здесь на какое-то время. Я взял приличную сумму, оставив его почти ни с чем. Разве я могу нарушить обещание?! Подожди, куда ты, подойди ближе.

Теперь, он говорил со мной только на своём не похожем ни на что языке. Но фразы, которые он выкрикивал мне в след – в переводе не нуждались, от них и без того вяли уши.

Пришлось бежать – притом с ловкостью олимпийского игрока, та как спасаясь от гота с топором в руках, невольно выложишься на полную.

Вроде, оторвался. И не с такими приходилось иметь дело. Если бы он меня догнал – пришлось бы защищаться всеми силами. А с какой стороны здесь ни посмотри, но оставлять труп за спиной – не самое лучшее, что может сделать римлянин в королевстве готов. Но всё равно, теперь, мне придётся чаще оглядываться по сторонам, чтобы не наткнуться на подобных сумасшедших.

Варвары переняли образ жизни у побеждённых римлян. В их столице процветают ремесленничество и торговля. На осколках империи рождаются новые государства, пользующихся мудростью и опытом Рима, смешивая их со своими традициями и культурой. И хоть повсюду царит вражда и недоверие, когда столетия бесконечных войн пройдут и настанут столетия строительства – потомки варваров, используя опыт Рима, смогут достичь ещё больших высот. Начнутся интересные времена. Лучше мне в это время находиться как можно дальше отсюда. Ещё грянут племена куда более жестокие, чем гунны и готы.

Но между простыми людьми, даже в самые тёмные времена, всегда найдётся место и для взаимопомощи. Поэтому, у городских ворот, мне не так уж и долго пришлось уговаривать одного готского торговца с его женой подвести меня в своей повозке до дороги на запад. Он согласился и я, наконец, покинул город, который ещё не забыл, что значит быть римским. Уже после я понял, что торговец вполне мог иметь намерения продать меня в рабство, но ему это так просто не удастся. Не на того нападаете, готы.

Мне не хотелось задерживаться в компании семьи торговца надолго. Да и вообще, чем быстрее я покину королевство готов – тем будет лучше и для меня, и для всех. Но найти проклятые развалины и двух полоумных римских стариков – стало для меня почти, что делом чести, которое я не мог просто так бросить на полпути.

– Заброшенные римские дома?! – переспросил готский торговец, – ты сам из какого леса вышел?! Они ведь повсюду – сам решай, какой тебе подходит. Только, ты всё равно там ничего найти не сможешь. Никаких сокровищ там уже давно нет.

– А может, вы знаете виллу у пруда? С большими каменными столбами, мраморными женщинами и фруктовыми деревьями?

– Там целые города таких были. Всё равно ничего не осталось..

– Хорошо. Но, может, вам приходилось бывать у дома, стоящего вдалеке от остальных, как бы прячущегося.

– Может и приходилось, но тебе-то что с неё?

– Ты видел её! Скажи, где она?

– Какой мне толк что-либо тепе говорить? Ещё несколько слов от тебя – и я выброшу тебя прямо здесь, римлянин.

Я вспомнил про кольцо, которое подарил мне готский охотник. Я опустил глаза, пытаясь найти его, а затем достал и протянул торговцу:

– Это всё, что у меня есть. Деньги у меня украли. Мой друг погиб по пути; мы искали его сына. Он должен прятаться на этой вилле. Я поклялся, что найду его, чего бы мне это ни стоило. Но вот это – последнее, что у меня осталось.

Торговец взглянул на кольцо, а затем не стал брать.

– Вряд ли я смогу его кому-нибудь продать. Кто дал его тебе?

– Один добрый человек из этих мест.

– Вы, римляне, ничего не знаете о готах, хоть теперь мы и соседи. Такие кольца можно только дарить – и только добрым друзьям, желая им удачи в охоте или путешествии. Я не приму этого от тебя. Я по-прежнему думаю, что ты, как и все римляне, просто хитришь и знаешь о каких-то сокровищах, которыми не хочешь делиться.

– Разве для человека есть что-либо важнее первого сына?!

– Какой же ты дурак. Два дня пути вон в той стороне, – не глядя, он взмахнул в сторону севера, – и убирайся из моей повозки, проклятый римлянин.

Я вспомнил про кинжал, спрятанный у меня на поясе. Я снял его и протянул торговцу.

– Возьмите это. Я останусь безоружным, но зато отплачу вам долг.

– Дурак. Как же ты собрался выживать в этих местах, не имея даже ножа?! Нож в лесу – ценнее мешка с золотом. Сказал же, убирайся уже. И не зли других людей с оружием.