Двое из ста двадцати

В день образования Легиона на мундирах был знак в форме позолоченного щита с орлом, в нижней части которого группа истребителей готовилась дать отпор крейсеру Норланов. В День Союза на груди красовался другой герб – орел на синем фоне. Распахнув крылья, полные звезд, он гордо вскидывал голову, а звезда на его груди горела алым, символизируя Аквиллу – систему-столицу, новый дом человечества. Сверху, на красном прямоугольнике – девиз, «Natus Vinci» – рожденный преодолевать. Под ногами у орла клубилась темная завеса, сквозь которую тускло проглядывали редкие звезды – Облако Смерти, родное «гнездо» людей, покинутое, опустошенное и сожженное дотла пламенем Великой Войны.

Забыв обо всем, Нолт рассматривал награды, таинственно искрящиеся в мягком свете торшера. Услышав шаги, он поднял голову и весь сжался – в дверях стоял отец. Обычно он очень резко реагировал на непослушание, но гром в этот раз не грянул – отец молча смотрел на сына с мечтательной улыбкой, с неприсущей ему и от этого неожиданной теплотой, что Нолт смутился. Все еще улыбаясь, отец кивнул ему, успокаивающе и одобрительно, и тихо удалился. Буквально через секунду в дверях возник Альф. Чопорно шурша роликами по длинному ворсу ковра, домашний бот подкатил к дивану и, не обращая внимания на Нолта, подхватил оба мундира, ловко вдел в них вешалки и торжественно, держа на вытянутой «руке», увез в гардеробную.

Нолт не забыл этот случай, понимая и недовольство отца гражданскими увлечениями и его желание сделать сына пилотом. Как следует все взвесив, Нолт записался в школу, сначала на гражданское пилотирование. Не то, чтобы он мечтал об этом всю жизнь, но кто в своем уме откажется от такой возможности?

Но сначала в школе был теоретический курс, наверное, слегка скучноватый, не читай его Петр Немцев, известный пилот, ветеран Ахернарской кампании. Не менее интересной в его исполнении была и история воздушных и космических полетов, тем более что ключевым словом здесь было «история». Еще поэтому Нолт с большим интересом слушал про самолеты и вертолеты – первые летательные аппараты, еще не способные покинуть атмосферу планеты, про братьев Райт, поставивших человечество на крыло, про то, как стремились в небо люди глубокой древности. И хоть это и было интересно, Нолту уже хотелось самому оторваться от земли.

После теории последовала практика, но совсем не такая, какую ожидали ребята – долгие, изнурительные часы на тренажерах. Симуляция совсем не походила на так любимых Нолтом «Космодесантников», в чем он сразу убедился, с десяток раз упав при взлете. Инструктором была миссис Керрод, опытный пилот, бывшая ученица Немцева, прошедшая с ним сквозь пекло Ахернара. Несмотря на тяжелые испытания, она осталась веселым и жизнерадостным человеком – самым веселым и жизнерадостным из всех, что Нолт встречал в своей жизни. На ее черном лице всегда сияла ослепительная улыбка и, казалось, ничто не может заставить ее угаснуть, можно сказать, она была буквально нашпигована оптимизмом. Некоторые ребята из школы намекали, что это побочный эффект средств реабилитации. Нолт же в это не верил, да и сама шутка не казалась ему удачной.

Как бы то ни было, миссис Керрод свое дело знала – к концу месяца вся группа уверенно пилотировала в симуляции. Программа обучения также была хорошо продумана – когда Нолт почувствовал, что его буквально тошнит от «Флай Сима 950» и его джойстиков управления, пропитанных потом множества ладоней, на следующем занятии было объявлено о распределении группы по инструкторам и начале настоящих полетов.

В тот день, когда все пришли на урок, на местах учеников сидели семеро. Ребята уже кое-что слышали об инструкторах и теперь могли познакомиться с ними лично. Два мрачноватых полковника, Томас Мэйсон и Олег Брок – инструктора строгие, но хорошие; нервный, субтильный мужчина с подвижным, вечно недовольным лицом – майор Пэйсер – инструктор отличный, но сущий зверь. Никто из учеников не спешил к нему подходить, и он сердито косился на соседний стол, за которым сидела миниатюрная блондинка с потрясающей длины ресницами – Натали Беккер, «мисс Академия» этого года, в боевых действиях не участвовала, но все же была одним из лучших инструкторов. После получения диплома пилота осталась преподавать, поддавшись на уговоры ректора. В пилотажном костюме, выгодно подчеркивающим ее формы, мисс Беккер смотрелась просто прекрасно и сейчас, премило склонив головку набок, разглядывала свиту из двух десятков глупо улыбающихся мальчишек, столпившихся у ее стола.

Женская часть группы окружила Герхарда Кёгеля – наверное, самого лихого офицера ВКС Легиона. Ему не раз устраивали разносы за неуемную тягу к экстриму, нарушения дисциплины, гонки на боевых кораблях по городу, пьянство и азартные игры, амурные похождения во время боевого дежурства и много еще за что. От полного и окончательного увольнения Кёгеля спасало только его мастерство. Несмотря на свои, по его словам, «маленькие слабости», он был признанным асом, но в действующей армии от него предпочли избавиться, сбыв талантливого, но беспутного пилота в Академию, чему Кёгель не особенно огорчился – времени для развлечений оставалось больше, чем на службе.

Последними были уже знакомые миссис Керрод и сам Немцев. Разумеется, Нолту хотелось попасть именно к нему, но вокруг прославленного пилота уже собралась целая толпа, так что не осталось никаких шансов. Нолт приблизился к миссис Керрод и она встретила его неизменной улыбкой. У нее набралось не слишком много учеников, тем не менее Нолт знал, что это не значит, что она плохой инструктор. И он не ошибся. Миссис Керрод оказалась отличным педагогом, пусть и не таким известным, как некоторые ее коллеги. Нолт надолго запомнил первый день, когда сел за штурвал «Бродяги».

Это были непередаваемые ощущения – чувствовать, как аппарат слушается каждого твоего движения и все это не мечты, не игра и даже не реалистичная симуляция – все это происходит на самом деле. Нолт быстро подружился с «Бродягой», скоростным и маневренным кораблем, бывшим истребителем №1 в ВКС Легиона, ныне снятым с вооружения. «Сняв» военную форму, кораблик стал любимым семейным средством передвижения жителей Союза. Гражданских моделей все еще было очень мало и выпускавший «Бродягу» концерн не раз грозился запустить пассажирскую версию, но по сей день так этого и не сделал. Мелкие фирмы и просто мастерские занимались неофициальной переделкой, и надежные машины продолжали служить людям уже в мирных целях. Время от времени поднимался вопрос о запрете подобных модификаций, мол, некоторые криминальные элементы без проблем могут заново установить демонтированное вооружение. И хотя такие случаи бывали, процесс уже было не остановить.

Весной Нолт с отличием закончил пилотажную школу. Он радовался своему успеху и гордился им, его хвалили родители, поздравляли друзья, но вновь возникло неприятное чувство раздвоенности – разум советовал не выдумывать, поступать в Академию и не портить отношения с отцом, а душа рвалась прочь, навстречу приключениям. Нолт имел не один разговор с родителями на эту тему, каждый раз ощущал неуверенность, не мог решить кто прав – отец или он сам. Пилотирование нравилось ему не меньше, чем история, и в то же Нолту очень хотелось отправиться в экспедицию. Его навыки очень бы там пригодились, тем более, что многие археологи сами были неплохими пилотами. Но донести это до отца Нолту никак не удавалось. Тот считал, что пилоту не пристало копаться в пустых мирах. Он не раз спрашивал сына, что тому ближе: рыться в пыли мертвых планет или охранять покой граждан Союза. Нолт и правда не мог решить, что больше ему по душе. И то, и другое было для него одинаково интересно. Видя неуверенность сына, отец твердил об уважаемой профессии пилота, о гордом звании Орла Легиона, немалой доле приключений, высоком жаловании в конце концов. Наконец в их последнем разговоре отец сказал:

– Решайся, сынок! Я не буду тебя заставлять, но, надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. Надеюсь, ты поймешь, что лучше делать историю, а не изучать ее. Думаю, к моему возвращению ты сообщишь мне свое решение.

В его голосе отчетливо звучала усталость и несвойственное ему смирение. Смущенный этим, Нолт понял, что окончательно запутался. С одной стороны он понимал, что отец не посоветует ему плохого и, может, он знает лучше? Но с другой стороны что-то претило ему в карьере военного, что-то сопротивлялось, что-то, чего он сам не мог понять и не знал, что скажет отцу в следующий раз. Но с отцом они больше не встретились – он пропал.

Со своим подразделением отец отправился в дальний сектор Малого скопления, располагавшегося между Союзом и Облаком Смерти. В секторе раньше гнездились остатки Вестгорнов, бывших союзников Норланов, контрабандисты и прочие отбросы. Не так давно сектор был полностью зачищен и оснащен пространственными радарами дальнего обнаружения на случай, если кто-то снова решит там обосноваться. Часть радаров еще не была откалибрована и могла лишь детектировать движение объектов заданных размеров, но не могла определить их природу.

Однажды с радаров поступил сигнал, что в секторе появились неопознанные объекты. Отца и его людей, в свое время ликвидировавших там базу Вестгорнов, а значит знавших этот сектор как свои пять пальцев, отправили на разведку. Когда они прибыли на место, стало ясно, что тревога была ложная. В секторе оказался лишь не отмеченный на картах рой астероидов. На всякий случай обследовав близлежащие системы и ничего не обнаружив, отряд сообщил, что возвращается на базу. Больше вестей от них не поступало. Когда вышли все мыслимые и немыслимые сроки возвращения, поисковые партии прочесали все сектора Большого и Малого скопления, но не нашли ничего. В секторе, где находились отец и его отряд, были найдены только следы работы внутрисистемных двигателей. Анализ показал, что это выхлоп двигателей именно «Звездных Рыцарей». Значит, они действительно побывали здесь, но ничего, что могло бы заставить исчезнуть без следа элитный отряд, так и не нашли. В злополучном секторе был создан постоянный гарнизон, организовано регулярное патрулирование, увеличено количество радаров, которые теперь работали исправно, но за все прошедшие годы больше ничего необычного там не случилось. Гражданские корабли теперь спокойно летали в этой области без сопровождения, и вскоре начала свои разработки компания «Кистоун Минералз».

Прошел не один год, и Нолт уже давно закончил Академию, став полноправным членом 15-го звена четвертого Пера Левого Крыла. Он выполнил волю отца, став военным пилотом. Но даже сейчас Нолта иногда охватывало сомнение. Поступил бы он так, если бы отец был рядом? Выполнил бы его волю, не будь она последней? Был ли это его выбор?

*                  *                  *

Вот уж ночь воспоминаний! Нолт хмыкнул и перевернулся на другой бок. Для разнообразия надо попробовать заснуть. Итак, стандартный боеприпас «Прометея» состоит из…

В этот момент мерзко заверещал сигнал подъема. Нолт приподнял голову и посмотрел на часы, надеясь, что он все-таки заснул и это всего лишь сон, но нет – они показывали 5:00, а это означало, что пора вставать. Откинув одеяло и потянувшись, Нолт спрыгнул на пол. Джек Фэрроу, спавший на нижней койке, уже застегивал свой комбинезон. Усмехнувшись, Нолт покачал головой, открыл ящик под койкой и достал свой костюм. Еще в Академии, Джек поражал всех своей скоростью одевания. Неважно, была ли учебная, боевая тревога, когда все только вскакивали с коек, Джек уже бежал к выходу. В обычные дни, он, одевшись, терпеливо ждал Нолта. Четыре с половиной секунды – таков был рекорд Джека. Нолт помнил, что ребята поначалу не верили ему, думая, что Джек спит не раздеваясь. Но он с улыбкой вручил им секундомер и предложил проверить на деле. На их глазах Джек разделся и лег, и, по сигналу, через несколько мгновений был готов.

– С добрым утром, Нолт! – Джек подпрыгивал на месте, изгибался, взмахивал руками. Это походило на утреннюю зарядку, хотя вряд ли она была нужна – ежедневные, продуманные до мелочей нагрузки не давали заржаветь ни одному солдату Легиона, так что упражнения Джека были скорее чем-то вроде ритуала. – Ведь это прекрасное пробуждение, не правда ли?

– Да уж! – отозвался Нолт, зевая во весь рот. – Прекраснее некуда!

– Не зевать, ребята! – гаркнул динамик на стене. – Сбор в центральном зале. И поживее, у нас мало времени!

Нолт судорожно сжал челюсти, подавляя зевок. Глядя на него, Джек расхохотался:

– А старик-то не промах! Считай, что выговор заработал!

Нолт с подозрением оглядел потолок, словно ожидая увидеть там камеры, и погрозил кулаком Джеку, от чего тот развеселился еще пуще.

Вместе с остальными пилотами они покинули дорминторий для младшего командного состава и двинулись по широкому коридору. Не обращая внимания на дружеские подколки Джека, Нолт коснулся рукой потускневшей стенной панели. На ладони осталась черно-серая пыль. Похоже, базу и впрямь расконсервировали недавно, раз не успели закончить уборку. Коридор повернул направо, и сразу за поворотом Нолт увидел уборочного бота. Неуклюже двигая своим приземистым, чемоданообразным корпусом, бот елозил вокруг большого застарелого пятна темного цвета, тщетно пытаясь его оттереть. Судя по радужному блеску, когда-то здесь пролили смазку.

Бот был очень старый. Краска с боков и по углам совсем облупилась, он двигался старческими, натужными рывками, еле вращались щетки, а моющий раствор брызгал куда угодно, но только не на пятно. На верхней крышке, единственной яркой деталью на монотонно-серой поверхности, сияли красные буквы «М. Е. С». Эту марку уборщиков Нолт знал – похожий, только серебристого цвета, бот стоял в дедовом ангаре. «Master Eco Cleaner» перестали выпускать полтораста лет назад, и Нолт впервые видел его работающим. Проходя мимо, он не удержался и постучал пальцем по крышке, услышав басовито-гулкий, с легким дребезжанием, звук корпуса, разболтавшегося от постоянных вибраций. Нолту всегда нравились эти маленькие трудяги, невоспетые герои, каждый день наводящие чистоту в жилищах людей.

За следующим поворотом был вход в центральный зал. Пройдя через широкий дверной проем, Джек и Нолт оказались в левой части большого зала, амфитеатром спускавшегося к полукругу со столом и нависающим сверху громадным экраном. В зал постепенно стекались пилоты истребителей, десантных кораблей и командиры истребительных и десантных групп. Царящий в зале шум, какой обычно бывает при большом скоплении людей, мгновенно смолк, как только в центр зала вышел человек. Вопреки ожиданиям, это был не горластый и вспыльчивый генерал Парсонс, назначенный главой базы. Это был Командующий КС Легиона, адмирал Эндрю Липгарт собственной персоной. У него был колючий, пронизывающий насквозь взгляд и абсолютно лысый череп, сейчас довольно эффектно подсвеченный голубоватым отсветом большого экрана. Нолт служил в Легионе уже пятый год, но по-прежнему мало знал о Командующем. На вид ему было лет восемьдесят-девяносто, но точный возраст никто не знал: говорили, что к началу Ахернарской кампании он уже был немолод. Ходили слухи, что Командующий происходит из рода потомственных военных и приходится не то внуком, не то правнуком герою Великой Войны, адмиралу Чарльзу Липгарту. Как бы то ни было, Эндрю Липгарт не оказался в Генеральном Штабе, который уже много лет состоял из отпрысков прославленных родов военных. Вместо этого, он с головой окунулся в горнило Ахернара, не раз сам вел солдат в бой, был много раз ранен. Из-за бесчисленных процедур регенерации, он в конце-концов лишился волос, но не скрывал этого, правда неожиданно густые и кустистые брови скорее всего были ненастоящими. Учитывая огромный боевой опыт, этот человек по праву занимал должность Командующего.

– Итак, ребята, работенка вам предстоит несложная, – начал он. – Вестгорны появились на этой планете недавно, но успели устроиться основательно. К сожалению, во время Великой Войны многие данные были утрачены, и мы знаем только, что они заняли одну из прежних баз Легиона, но доскональной информации о ее оснащении у нас нет. База расположена на побережье и, надо сказать, очень удачно для врага. С одной стороны она прикрыта скальным массивом, с другой – мощными заградительными орудиями. Набор, согласно разведке, стандартный, характерный для «планетарок» того времени – шестнадцать плазмометов, с десяток излучателей и не менее двух буст-гаубиц. Истребителей немного, около двух десятков единиц; скорее всего это наши же «Бродяги», возможно несколько тяжелых «Демолюшнов» – их уже не выпускают лет восемьдесят, так что вряд ли они в хорошем состоянии.

– Но, – Липгарт поднял руку, сдерживая смех в зале. – Не вздумайте расслабляться! Вестгорны – прирожденные воины, в их руках любое, даже самое безобидное устройство может стать машиной смерти, не говоря уже о военной технике, пусть и старой.

– Также мы отработаем действия десанта, – Липгарт посмотрел на сидящих в зале пилотов десантных кораблей, среди которых были Нолт и Джек. – Вместе с истребителями к базе Вестгорнов отправится и десантная группа. Высадка десанта не планируется, вы просто отработаете действия и опробуете новую технику в боевых условиях. Отсеки будут заполнены габаритным грузом, имитирующим десантную группу. Нам необходимо узнать, как поведут себя новые корабли под полной загрузкой и в боевых условиях.

– Часть истребителей, – Липгарт взглянул на других пилотов, – будет прикрывать десант, другая будет основной ударной силой. Сначала противнику будет предложено сдаться, так что без приказа огонь не открывать!

Это что-то новенькое! Нолт и Джек удивленно переглянулись. Никогда еще на их памяти преступникам, контрабандистам, террористам, особенно Вестгорнам не предлагали сложить оружие. Их всегда уничтожали, как бешеных животных, не щадя даже собственные, захваченные врагом объекты.

– Повторяю! – Липгарт повысил голос. – Без приказа ни в коем случае огонь не открывать! На этом все. Вылет в 7:30. Вопросы есть?

Липгарт окинул зал взглядом и намеревался еще что-то добавить, как из второго ряда донеслось: «При таком расположении объекта одной штурмовой группы будет недостаточно. Вести ее туда без десанта просто бессмысленно».

По залу прокатился шелест голосов. Спорить со своим командиром – последнее дело, а уж с самим Командующим… Эндрю Липгарт нахмурился и медленно повернулся в сторону говорившего, выставив вперед свой массивный подбородок, словно намереваясь стукнуть им наглеца по темечку. Его пронизывающий взгляд остановился на Джоне Планкере, молодом лейтенанте, командире звена десантных машин, небрежно сидящем в кресле. Неспешным движением руки, от которого у Нолта все сжалось внутри, Липгарт считал информацию с жетона Планкера. В полной тишине, он, не торопясь, поднес ладонь к глазам и стал просматривать досье пилота. Планкер сидел совершенно спокойно, словно бы ничего не произошло, вместо него в кресле ерзал Нолт. Он знал Джона, как талантливого пилота и отличного командира. Джон был уравновешенным, никогда не шел на конфликт и никогда бы не позволил себе обсуждать приказы старших по званию. Наконец, после томительной минуты, Липгарт опустил руку и посмотрел на Джона.

– Что это значит, боец? – спросил он. – Тебе не нравится мой план?

– Никак нет, сэр – Планкер был само спокойствие. – Просто мне кажется, что наших сил будет недостаточно для того, чтобы вывести из строя базу.

– Недостаточно? – Липгарт, казалось, был искренне удивлен. – Вы будете на военной технике, оснащенной новейшим оборудованием, против техники безнадежно устаревшей, против толком необученных солдат, неужели тебе этого мало?

– Мы не знаем точного количества единиц техники противника, а при таком расположении базы…

– Я не понял, Планкер, ты обсуждаешь приказы? – перебил его Липгарт. – Или пока сидел здесь, разработал план лучше?

По рядам пробежал сдержанный смех и, смутившись, Планкер не нашелся, что ответить.

– Запомните, джентльмены. Уничтожение сырьевых баз противника – залог победы в любой войне.

Джек хмыкнул, Нолт улыбнулся уголком рта. Это было любимое выражение Командующего.

– Эта операция разработана лично мной, если ты, Планкер или кто-нибудь еще сомневается в компетентности автора. В любом случае, после операции ты поведаешь свои умные мысли генералу Парсонсу. У меня все. Все свободны – веско произнес Липгарт и величественно удалился, задрав гладко выбритый подбородок, похожий на носовой обтекатель «Бродяги».

Пилоты тоже начали покидать зал. Нолт застыл в кресле, напряженно думая. Что это, черт возьми, значит? Почему здесь Липгарт? Какая муха укусила Джона, что он осмелился спорить с Командующим? Джек мягко похлопал его по плечу, и Нолт в задумчивости последовал за ним. Они с Джеком встали у дверей, пропуская пилотов истребителей. Мимо прошел Джон, и Нолт взглянул на него. На лице Планкера не было и тени сожаления от сказанного, только безмерная усталость и глухая тоска, скорее подходящая старику-ветерану, а не молодому пилоту.

– Да-а, выдал Джонни сегодня… – Джек словно читал мысли Нолта. – Чую, пахнет серьезным взысканием. Что на него нашло, как думаешь?

Нолт неопределенно пожал плечами, хотя уже начинал догадываться. Но мысль ускользала от внутреннего взора, будто неисправный прицел, никак не желающий наводиться на цель.

– Нолт! Ноооолт!

Он недоуменно взглянул на Джека.