История болезни

***

Дома никто не ждал… Небольшая, но очень удобная квартира в новостройке, которую Карина с огромным трудом купила в ипотеку,  только поначалу казалась благом, когда она смогла жить отдельно от новой семьи матери. В первые месяцы она развила бешеную деятельность и сделала небольшой ремонт. Бралась ради этого за любую подработку и сверхурочные. Но через два года пребывания в одиночестве и, нерушимом никем порядке, вдруг поняла, что больше времени наблюдает за жизнью на улице, покуривая на лоджии, чем наслаждается тишиной и покоем в своей квартире. Делать особо ничего не хотелось и почти все вечера она проводила перед телевизором, печальные новости из которого на много дней портили настроение. Постепенно перестала готовить, и в холодильнике было чисто и пусто, как во всей квартире.

Как-то вечером звонок в дверь вывел ее из привычного оцепенения. У двери стоял сосед- Николай, который был другом во всех соцсетях, но попадался только по утрам в лифте, где считал своим долгом   по дороге на работу в силовых структурах, в отглаженной рубашке и неплохом костюме, говорить о своих эпикурейских взглядах на жизнь. Он как будто постоянно пытался убедить кого-то, что его беспутные загулы- единственный способ сохранить душевное равновесие в этом мире. Встречая его вечером сильно пьяным, с такими же друзьями и женщинами, Карина вспоминала смешную надпись к картинке в интернете:

"Ехал грека через бездну,

Чует грека бездны взгляд.

Манит бездна пальцем греку

В экзистенциальный ад.".

Но сегодня Николай был бел как полотно и стоял на одной ноге, держась обеими руками за стену подъезда.  Вторая нога была бережно поджата, а на ступне неумело и, карикатурно-толстым слоем, был намотан бинт, обильно пропитанный кровью. След из капель крови шел от его двери, ярко заметный на бежевой плитке.

– Ногу порезал на рыбалке…– Смущённо сказал он.

– Скорую вызвать? – Переполошилась Карина.

– Нее…– Отмахнулся Коля- надо друзьям позвонить, что бы все мне принесли. Телефон сдох. Зарядку где-то потерял. А городского не было никогда.

– Сильно ведь кровь идет. Зашить бы надо…– Пыталась уговорить Карина. Но Коля был непреклонен: ничего, кроме друзей и пива, для себя не желал.

Карина прихватила ему одну из своих зарядок, перекись и помогла доковылять до квартиры и там, чуть ли не силой обработала довольно глубокую рану и забинтовала чистым бинтом.

– Может все-таки вызовем. – Опять начала она уговоры.

–Не поеду ни за что. Дома буду отлеживаться. – Упрямо настаивал он на все уговоры. Устав от препирательств, Карина пошла домой и, разбитая, уселась на диван перед телевизором.

"Вот и сдохнешь тоже так, никому не нужная. Этот хоть пьет- гуляет". Подумала она, не видя ничего на экране. И впервые за много лет ощутила потребность услышать мать.

Звонок явно оторвал родительницу от дел:

– Привет! Что-то срочное?

– Просто узнать, как вы.

– Говори уже! Готовлю на всю шоблу.

Совсем рядом раздались звуки драки детей. Потом взвизгнула и мать.

–Кто мяч в суп закинул, дебилы! Сейчас обоим шкуру спущу! – Забыв о телефоне заорала мать.

–Да что за шум, постоянный? Невозможно отдохнуть после работы! – Плаксиво заныл на заднем фоне отчим.

– Ладно, пока! – Подытожила Карина, хотя мать ее уже давно не слышала.

***

В понедельник на работу пришла пожилая женщина, представительница из конторы, поставляющей разнообразные товары из Белоруссии.

Она принесла каталоги косметики и одежды. И даже несколько сумок образцов со склада.  Хотя Евгения Викторовича давно никто не стеснялся, чтобы не коробить лишний раз экспедиторов и клиентов, иногда приезжавших в офис, примерку организовали в соседнем кабинете, где сертификатами занимался полностью женский коллектив. Карину тоже отпустили, и она пошла больше, чтобы отдохнуть от неумолкающих телефонных звонков, чем желая что-то купить.

– Прямо в глаз! Глянь как идет! – Не терпящим возражений тоном старшей, порекомендовала очередную блузку Татьяна.

– Бери и не думай. Ходишь как моль, вот никто замуж и не берет.

Вещь, действительно, смотрелась хорошо, только стоила очень недёшево. От скромной бабушки-коммивояжёра никто не ожидал такой дороговизны, но она спокойно объяснила, что цена фабрики-изготовителя за натуральный шёлк высока и уступить никак нельзя.

Карина вернулась на место и открыла складскую программу.

– Ну как- выбрали что-нибудь? – Поинтересовался Евгений Викторович.

– Дорого все. Не для нас ипотечников.

– Карина, ты же молодая. Приоделась бы, как старуха ходишь. – Неприязненно сказала, вернувшаяся Татьяна. Свои советы она ценила высоко и не прощала игнорировавших.

– А зачем ей? Хата есть- кошек разведет. – Ядовито вступила Люба.

– Ты опять неправильно провела накладную на «Оптимистов». Будь внимательнее- они заметили завышение наценки. – Тоном заботливой матери сказала Ирина.  И быстро посмотрела на Евгения Викторовича, чтобы убедиться, что он слышал об ошибке Карины.

– О чем ты думала? Всех моих клиентов разгонишь! На обед выйти нельзя. – С наигранным гневом начала Лариса, немедленно отложив все дела для своего выхода на сцену. Карина хотела ответить последней, что в, общем-то, выполняла ее работу, пока они с Катей ушли на обед и вернулись только через два с половиной часа, а клиент не соглашался подождать. Но тут с примирительным видом стала говорить Катя:

– Кариночка будь внимательнее. Это серьезная ошибка, сложно теперь исправить. Ты зачем за все хватаешься? Мы же тут. Всегда поможем. Спрашивай, если не понятно. – Карина задохнулась от гнева, злые молоточки сразу стали бить сильнее и больнее.

– Вы купите себе, что понравилось. С зарплаты вернете. Или как получится. –  Вдруг весело сказал Евгений Викторович, оторвался от монитора и положил ей сложенные пополам купюры на краешек стола. Менеджеры в отделе переглянулись, и работа продолжилась в молчании.

– Идите и купите. – Глядя на оторопевшую Карину сказал Евгений Викторович. Уставшая от бессильной злобы и назойливых молоточков, она не нашлась, что ответить и безвольно побрела к старухе-коммивояжеру.

Когда она вернулась с небольшим пакетом, Евгений Викторович ушёл на совещание, и в отделе ее встретили ухмылки.

– Интересно, сколько раз надо под стол начальнику залезть, что бы полностью одеться? –  Громко , как клоун в цирке, на все помещение выкрикнула  Люба. Грохнул сатанинский смех.

– Вы бы на фаворитку не наезжали, неизвестно чем обернётся. Ох, будут ли держать- то на работе. Теперь молодых и красивых начальникам подавай. – С нарочитым мелодраматизмом запричитала Татьяна.

Ответить было нечего и сил на перепалку не было. Карина молча достала сигареты из ящика стола и на нетвёрдых ногах пошла к двери. На лестничной площадке, которая служила курилкой, она долга не могла совладать с трясущимися руками что бы закурить.

***

К вечеру головная боль достигла какого-то нового и небывалого уровня. Карина измерила давление автоматическим тонометром в бухгалтерии, он показал удивительные 60/40. При перемене положения тела сильно кружилась голова и перехватывало дыхание. Сердце колотилось как загнанное, и стук его отдавался во всем теле.

Вернувшись в отдел, она позвонила Сергею Сергеевичу.

– Здравствуйте! Это Исаева. Я была у Вас. Стало хуже. – Еле выдавила она.

– Здравствуйте! Завтра в обед приезжайте. – Очень уставшим голосом ответил доктор. На секунду этот голос перенёс Карину в его замерший во времени и пространстве кабинет и, как будто, облегчил ее боль.

На следующий день она отпросилась у Евгения Викторовича подольше задержаться с обеда, чтобы попасть к врачу. Это вызвало новую волну недовольства в отделе, оказалось все очень заняты и работу перераспределить не на кого, хотя по отчетам Карина видела, что 70% работы в отделе выполняет она сама и было не понятно, чем так заняты сотрудницы. Работала она очень быстро, и небольшие, но оскорбительные штрафы за операторские ошибки, вырабатывали точность. Со временем она пришла к выводу, что много успевает потому, что совсем не отвлекается и, ни с кем не разговаривает.