Таинственное Сокровище Рима

В конце концов, мне пришлось отводить одного из перебравших товарищей в его комнату. От него сильно разило пивом, когда я тащил его на спине, так как он совсем не держался на ногах.

Когда эти бедняги пытались идти самостоятельно, они делали, шатаясь, лишь несколько шагов, а потом вдруг падали, и, сидя на полу, были похожи на малышей, которые учатся ходить, не продвинувшись более чем на два метра.

При этом они постоянно бормотали, что им нужно вернуться в свою комнату, как будто понимали, что провинились, но не понимали, что не в состоянии двигаться дальше, и их невозможно было образумить и уговорить оставаться на месте, пока не пройдет головокружение, а иначе их стоическая миссия почти невыполнима.

Грустно было видеть, как замечательные спортсмены, какими были некоторые из них, не могли устоять на ногах больше пары минут.

Некоторым из нас пришлось разводить их по спальням, чтобы отдохнуть остаток ночи, зная, что на следующий день они будут жаловатся на недомогание и сильную головную боль, и все из-за вчерашних возлеяний.

Утро выдалось лучезарным; я не помню, чтобы было так солнечно в шесть часов утра, но меня заботило то, что нужно было встать и начать что-то делать, хотя я уже все подготовил.

Долгие годы дисциплины в академии сделали меня рациональным человеком, прямолинейным, организованным и дальновидным, настолько, что я собрал свою дорожную сумку почти неделю назад.

Что касается одежды, то некоторые парни предлагали, чтобы мы все были одеты одинаково, возможно, в костюм одного стиля или цвета, но большинство отвергло эту идею, ведь мы слишком устали от формы, чтобы носить нечто подобное еще и во время поездки.

Я взял только пару штанов, несколько рубашек, жилет, носки и нижнее белье, которые заняли большую часть чемодана, вместе с путеводителем по стране и блокнотом, где я собирался делать заметки о самых важных событиях каждого дня.

Именно это я советую делать, если вы хотите запомнить самые важные моменты путешествия, потому что сам давно перестал доверять своей памяти, с тех пор, как однажды оказался посреди улицы в полной прострации. Я спокойно шел и вдруг как будто «отключился» на какое-то время.

Я пытался вспомнить, куда иду, что собираюсь делать, и самое тревожное, я не знал, откуда пришел или даже где живу. Все вокруг меня казалось чужим и незнакомым, как будто я впервые оказался на этой улице.

Я занервничал, оглядываясь вокруг. Я видел людей, беззаботно проходящих мимо меня - вот мать с ребенком, бегущим рядом с коляской, в которой мирно спит малышка, одетая в розовое, с бантиком того же цвета на голове.

Вот прошел человек, который вел на цепочке собаку, а под мышкой держал свернутую газет. Может быть, я тоже вышел из дома, чтобы купить газету!? Но где тогда магазин? А какую газету я обычно читаю?

Мое дыхание учащалось по мере того, как шло время, а я никак не мог найти ответа. Я смотрел вокруг, пытаясь взглядом остановить людей, которые спокойно проходили мимо, и спросить их, не знают ли они меня и могут ли помочь мне вернуться домой.

По дороге проезжали машины, и тут одна из них остановилась, и человек, сидевший рядом с водителем, выглянув в окно, спросил меня приветливо:

- У вас какие-то проблемы?

Я не знал, что ответить, я даже не знал, почему они остановились, возможно, они откуда-то знали меня, возможно, были моими соседями, друзьями или родственниками … возможно, даже моими детьми, а я не мог их вспомнить.

Я повернулся к нему спиной, мне было стыдно, я чувствовал себя таким беспомощным и сбитым с толку, что начал дрожать от отчаяния, озираясь по сторонам, понимая, что вопрос адресован мне, но я не знаю ни ответа на вопрос, … ни собственного имени.

- Не волнуйтесь, сэр! Позвольте нам помочь вам! Для начала назовите свое имя, и где вы живете. Где-то рядом? - настаивал мужчина, выходя из машины и обращаясь ко мне. Он оказался довольно плотным человеком, одетым в яркую синюю рубашку и штаны такого же цвета.

Я по-прежнему не доверял тому, кто, хотя и говорил успокаивающим тоном, приближался ко мне слишком уверенно. К тому же он мне никого не напоминал, как будто я впервые его видел, как ни старался напрячь свою память.

- Не волнуйтесь, я полицейский, - сказал он, надевая специфический головной убор, который я тут же узнал, - у вас есть документы? Может быть, в бумажнике?

И хотя я обрадовался, услышав его профессию, у меня настолько пересохло во рту, что я не мог произнести ни звука.

Но, даже если бы и мог, я не знал, что сказать, потому что был не способен сосредоточиться, и только часто дышал. Я едва слышал, что происходило вокруг меня, словно все было где-то далеко и не со мной.

- Посмотрите в заднем кармане, - почти отцовским тоном продолжал настаивать этот маленький человечек с почти отсутствующей шеей, которая должна была отделять голову от туловища, положив руку мне на плечо.

- В заднем? – пробормотал я, приходя в себя от его прикосновения, которое было похоже на выражение нежности, точно такой же, какую я испытывал, когда меня обнимали сначала мои дети, а позже внуки.

Глубоко вздохнув, немного расстроенный всей ситуацией и все еще дрожа, я протянул руку к заднему карману и, к своему удивлению, нащупал там что-то твердое, достал это и увидел, как и сказал полицейский, бумажник с чьим-то удостоверением личности и фотографией. Видимо, моим, иначе зачем бы я его носил с собой.

Это было тяжелое время для меня. Врачи велели мне отдыхать и есть много сухофруктов (около ста граммов в день), но при любой возможности я заменял их фундуком, который мне больше нравится. К счастью, медсестры каждый день заботились обо мне, пока я снова не стал самим собой, хотя и не таким, как прежде.

С того момента я постоянно, дома и на улице, носил специальный аппарат с кнопкой, которую нажимал, когда у меня возникали проблемы, или когда не знал, где нахожусь и как вернуться домой. Нажав на кнопку, если я был на улице, я ждал несколько минут, когда кто-нибудь придет мне на помощь.

Если я был дома, включалась телевизионная система, и очень милая барышня спрашивала, что мне нужно. Хотя тогда такая забота казалась мне чрезмерной, должен признать, что она выручала меня в более чем затруднительных положениях.

В отличие от того, что я чувствовал, когда был моложе, теперь я каждый день просыпался с чувством радости, потому что знал, что еще могу что-то сделать для других, и хотя уже давно вышел на пенсию, не переставал делать то, для чего, как я верил, был рожден – приносить пользу другим.

Я уже реализовал свои амбициозные мечты в части достижения социального положения, завоевания уважения окружающих и получения достаточного количества денег для комфортной старости, и теперь все они превратились в смутные и банальные воспоминания.

Столько времени потрачено на эти пустяки, столько лет жизни посвящено волнениям и подготовке к будущему, а когда все это приходит, оно теряет всякий смысл. Бессмыссленное существование, которое мне удалось мало-помалу заполнить, благодаря большой любви, которую я обрел в подростковом возрасте и сберег до ее ухода. Если бы я работал в сфере коммерческой недвижимости, теперь у меня было бы много имущества, если бы я был банкиром, много денег, однако, несмотря на то, что я посвятил себя только помощи другим … я чувствовал себя невероятно удачливым.

Но вернусь к своему рассказу … итак … дело было на весенней вечеринке … нет, я уже рассказал о ней, это было … на следующий день.

Около семи часов утра мы все спустились на завтрак, ну, все, кому удалось проснуться, потому что были и те, кто еще спал, так и не протрезвев.

В десять часов мы были в автобусе, направлявшемся в аэропорт. Нас было около сорока человек со всех факультетов – тех, кто решил отправиться в это путешествие.

Чтобы собрать деньги на него, мы продавали футболки или периодику, и всевозможные десерты к обеду, и, конечно же, устроили вечеринку двойников-подражателей, на которой все мы, кто собрался в путешествие, должны были пародировать современных исполнителей, в одиночку или группами.

Идея заключалась не в том, чтобы сделать идеальную пародию, а в том, чтобы развлечь преданную публику, которая распевала все песни вместе с нами, чем очень помогала выступающим.

Костюмы получились не слишком удачными, потому что мы не тратили много времени на их подготовку, ведь на носу были экзамены, но это не помешало участникам отлично провести пару часов. Даже среди публики нашелся случайный зритель, который вышел на сцену в перерывах между выступлениями, чтобы представить свою импровизацию, и сделал это ничуть не хуже остальных.

В тот день на факультете больше ни о чем не говорили, а в коридорах нас приветствовали так, будто мы были героями, отправляющимися в славный поход, который останется в анналах истории.

Некоторые шутили о нашем безрассудстве из-за того, что мы уезжали до выпускных экзаменов, даже не зная, закончим мы курс в этом году или нет, но никого из нас это не волновало. Мы предвкушали незабываемые приключения, что, в конце концов, и случилось, по крайней мере, со мной.

Уже в автобусе по дороге в аэропорт мы обсуждали то, что надеемся найти; мы начали с культуры и истории, продолжили обсуждением мест, представлявших исключительно туристический интерес, и, наконец, достигли самой несерьезной темы, ставшей однако центральной тема отдыха, - девушек.

У всех нас был идеализированный образ этих прелестных созданий, но мнение одного отличалось от мнения другого. По этому поводу было столько же мнений, сколько людей в автобусе, а если бы мы спросили водителя, он бы просветил нас с совершенно новой для нас точки зрения.

Единственным, кто, казалось, имел точное представление о том, что нас ждет, был руководитель туристического бюро, так как он провел в той стране несколько лет, правда, на юге, на побережье, а мы направлялись в центр, хотя в той стране, вытянутой с севера на юг, было много мест для посещения, отличающихся той или иной особенностью.

От виноградников на юге, с пляжами и дымящимся вулканом, который может взорваться в любую минуту, до города моды на севере, где есть одна из самых известных футбольных команд в мире, через множество деревень и городов с многовековыми традициями, из которых одни получили известность, благодаря историческим событиям, а другие, благодаря своей архитектуре или исключительной красоте местного пейзажа.

Кроме Рима, куда мы направлялись, в списке городов-кандидатов были Париж, Амстердам и Мадрид, отвечающие двум следующим требованиям: они были известны определенными традициями и выдающейся культурой, а еще тем, что в них царила дружеская молодежная атмосфера.

Хотя в этот список можно было бы включить и многие другие места, но дело в том, что мы могли поехать только в эти четыре города, а Рим выбрали потому, что никто из нас, кроме одного, там не был, тогда как в остальных городах побывало по несколько человек.

В то время мы не очень хорошо знали, с чем нам предстоит столкнуться, все было организовано как групповая поездка: трансферы, проживание и даже питание, и нам нужно было всего лишь несколько лир, местной валюты, чтобы купить пару сувениров.

Для этого перед отъездом некоторые из нас обменяли небольшие суммы в банке, хотя были и те, кто предпочел сделать это в аэропорту прибытия, надеясь, что в стране назначения обменный курс будет более выгодным.

Это была одна из тех вещей, в которую мы, будучи молодыми, верили: вот заработаем немного денег и, максимально сэкономив на всяких мелочах, завтра сможем создать большую компанию.

Я вдруг подумал, что несколько моих однокурсников стали руководителями крупных компаний, а один даже директором МВФ (Международного валютного фонда), должность, о которой никто из нас даже не мечтал, несмотря на влияние, власть и деньги наших родителей, но что осталось от тех пылких и амбициозных молодых людей сейчас?