Таинственное Сокровище Рима

Не знаю, собиралась ли какая-либо группа итальянских студентов посетить нашу страну, но полагаю, что это было бы уместным.

Вполне возможно, это было частью политики открытости остальному миру, не могу сказать. Было ясно только то, что я никогда не был в этой стране, а тут предоставилась прекрасная возможность побывать там, поэтому я не хотел, чтобы мне что-то или кто-то мешал.

Если бы приятель, у которого украли кошелек, сказал мне, сколько денег ему нужно, я бы заплатил ему, лишь бы спокойно продолжить эту экскурсию.

Не представляю, что еще такого ценного он мог иметь при себе, поскольку все наши документы хранились в посольстве. Чтобы передвигаться по городу, нам выдали карточки, на которых мы написали свои данные, адрес гостиницы, в которой остановились, и номер телефона посольства. Несмотря на то, что была лишь середина весны, было довольно жарко, а мы, не привыкшие к таким высоким температурам в это время года, никак не могли найти питьевые фонтанчики.

Те, что нам встречались, не вызывали у нас доверия, хотя люди пили из них без опаски. Из соображений благоразумия мы только освежили руки и голову, поскольку фонтан, работающий уже многие сотни лет, не мог быть таким чистым, как нам хотелось бы.

Возможно, все дело было в контрасте, но эти люди казались нам достаточно безобидными, вдали от больших городов, залитых дымом близлежащих заводов, к которым мы привыкли. Что-то вроде этого они, должно быть, думали о нас, когда мы восхищались вещами, которые они видели каждый день.

Нам настолько нравилось то, что мы видели вокруг, что одни из моих спутников старался зарисовать в своих альбомах, более или менее удачно, самые примечательные здания. Другие, которым проще было выразить свои мысли в письменной форме, останавливались на каждой улице и пытались вместить в несколько абзацев то, что их особенно восхитило. Лишь некоторым удалось привезти с собой фотоаппараты.

Не знаю, как они пронесли их через таможню, поскольку перед отъездом нам дали четкие инструкции о запрете вывозить из нашей страны любую технику, но полагаю, что фамилии их родителей перевесили любой писаный закон.

Время от времени они просили нас остановиться, чтобы сделать несколько снимков и запечатлеть всю нашу группу на фоне какого-нибудь особенного здания.

Наверное, в этой поездке я был более неопытным, чем остальные, так как у меня была только небольшая записная книжка, в которой я старался отразить самое замечательное за день, даже не пытаясь передать в нескольких строчках восхищение, которое вызывал у меня этот город на каждом шагу.

Одним из самых любопытных моментов, основанных на контрасте, было то, как одеваются женщины. Пожилые носили черный платок на голове и платье того же цвета. Молодые выбирали неброские цвета, но очень яркие платки.

В своей стране я привык видеть женщин накрашенными, в длинных и широких юбках, и с короткими рукавами, которые позволяли видеть их руки. А платки носили совсем немногие, и в качестве декоративной детали.

Кроме того, казалось, что здесь существует четкое различие между полами в том, что можно, а что нельзя делать, поэтому мужчины расхаживали по улице в лучших костюмах, а в сильную жару, если они были не на работе, в простых рубашках. Для нас это выглядело несколько странным, как будто обществом правят мужчины, а скромные женщины стараются остаться незамеченными, будто им нечего показать или сообщить.

Меня поразило ощущение, что все словно застряли во времени. Я имею в виду то, как были одеты люди, хотя не думаю, что это было каким-то образом связано с религией, как бывает у квакеров, общины, изолировавшейся от мира, чтобы сохранить свою культуру и противостоять прогрессу. Подтверждением тому их одежда, мало отличавшаяся от той, что мы видели здесь.

Да, таковы были мои впечатления тогда; со временем я научился понимать культуру, с которой мне приходилось встречаться; а тогда все было следствием моей неопытности, потому что, по словам приятелей, которым уже доводилось путешествовать по Европе, в каждой стране существуют совершенно особые обычаи и манера одеваться.

Даже отношение между мужчинами и женщинами разные, в зависимости от страны. Мне рассказывали об одной роскошной француженке, которая, забыв приличия, демонстрировала свои достоинства, не дожидаясь, когда какой-нибудь мужчина выберет ее, и сама выбирала того, кто казался ей самым галантным.

Даже те страны, с которыми у нас общая культура и язык, казалось, сохраняют совершенно особые традиции. Так, в отличие от нашей страны, где это произошло уже давно, женщины еще не достигли достаточного уровня экономической и политической независимости даже в Англии, где возникли первые движения за всеобщее избирательное право, то есть, за то, чтобы женщины могли голосовать при избрании своих законных представителей. Другими словами, за ними признали некоторые права, приравняв к мужчинам, хоть и не политической сфере, но среди них по-прежнему мало тех, кто вырвался за рамки сферы обслуживания и собственного дома.

Такие сравнения никогда не переставали меня удивлять, как если бы эта часть мира развивалась медленнее, чем я думал.

По крайней мере, в моей стране были предприняты значительные усилия, чтобы поделиться своей культурой с остальными, интегрируя при этом в общество всех эмигрантов, которые в последние десятилетия прибывали из всех стран Европы, политических беженцев или простых людей, стремящихся воссоединиться со своими семьями.

Одни бежали от разочаровавшего их политического режима, другие искали лучшей жизни и возможности трудоустройства, и всех их принимали, независимо от пола, расы или вероисповедания.

Они очень быстро ассимилировались в культуру нашей страны, не утрачивая своей, и вскоре их было трудно отличить на улице, в учебных заведениях и на рабочих местах.

Пожалуй, больше всего они выделялись бы цветом кожи или некоторыми чертами лица, но страна приняла уже не одно поколение похожих на них людей, и эти особенности перестали быть значительными.

Единственное, в чем осталась их самобытность, - ритуалы и церемонии, свадебные или прощания с умершими близкими. На некоторых я присутствовал, и не раз, сначала из любопытства, и потом по дружбе.