Эля дома

28 ноября 2015. Усыновления в Германию продолжаются.

Министерство Образования РФ подтвердило в ответ на наш запрос: усыновления в Германию продолжаются. Прислало официальную статистику усыновлений из России в Германию за последнее время. Следовательно, встает вопрос, насколько законно основанное на такой абсурдной причине решение Приморского краевого суда по отказу нам в удочерении Эли?! Это письмо ценно для предстоящего заседания в Верховном Суде.

1 декабря 2015. Иногда время можно купить.

Подметила интересную особенность – в реалиях гонки стала меньше жалеть деньги и больше жалеть себя. Сделать в тройном тулупе визу в Россию сегодня или заняться ей позже и доплатить лишних 40 евро? Выслать в двойном твисте документы сейчас или через пару дней экспресс-почтой? Выбор для меня в последнее время все более очевиден. На обед на работе стала покупать себе всё самое вкусное, необычное и дорогое – маленькие радости, которые поднимают жизненный тонус и дают силы готовиться к суду дальше. Деньги сыпятся направо и налево. Боюсь даже считать. Зато сэкономила себе пару метров нервных клеток.

Конечно, встала я все равно в семь утра и приперлась с работы в восемь вечера, но до середины декабря дотяну. Главное, муж поддерживает, с детьми отдыхаю душой, адвокат таранит дело вперед, друзья со мной и еще много народу за нас. На выходных устроила себе разгрузку: сплели с детьми рождественский адвент-венок из еловых веток, сходили с мужем в кино, а на завтрак даже блины семье испекла.

Депутат с телепередачи отмалчивается. Зато по личной инициативе на нас обратил внимание Алексей Головань, правозащитник, бывший уполномоченный по правам ребенка. Он, помимо прочего, занимается не на лозунгах, а на деле фактической поддержкой выпускников детских домов. Оказал и нам помощь, связавшись с Министерством Образования и подготовив для нас важные данные.

5 декабря 2015. 200 000.

Обратились ко всем подписчикам нашей Петиции, которых было уже около 200 тысяч (живая стена в защиту маленькой девочки. Разве это не чудо?), с просьбой подать личное обращение во все федеральные и региональные инстанции, чтобы выразить свое отношение к делу. Люди нас поддержали, и письма посыпались сотнями и тысячами.

10 декабря 2015. Прямое включение.

Опубликована большая и душевная статья Ольги Алленовой в издании "Такие дела". Ольга Алленова – талантливый журналист с огромным сердцем, пишущий о горячих точках, о наболевших социальных проблемах. Ее бесконечно уважают среди волонтеров за то, что обычно в центре ее повествования находится человек в беде.

Телеканал "Дождь" в передаче "Здесь и сейчас" рассказал о нашей истории с прямым включением. Я выходила в эфир по интернету прямо с работы и волновалась, как бы в кабинет не зашли коллеги и не сорвали съемку. Все прошло хорошо.

14 декабря 2015. Полетели!

Сидим в самолете, через 20 минут взлет. Неужели я выдержала эти недели (документы, визы, билеты, СМИ, телесъемки, интервью, звонки, письма, восьмичасовой рабочий день, дети, быт, стирка, готовка, роды моей подшефной Светы, смена юридической формы фирмы мужа, срочное оформление квартирных бумаг, детские новогодние концерты-утренники)! Я пишу, значит, существую.

Настроение боевое. И ощущение, что все будет хорошо, должно быть обязательно. Обнимаю и шлю вам теплые приветы. Завтра в 11 утра по московскому времени держите за нас кулачки так, как только можете! С Богом!

15 декабря 2015. Я Элина мама!

Аааа!!! Я – Мама Эли!!! Я – Элина Мама!!! Эля – моя Дочка!!! Я счастлива ))))))))))))))))))))))

Дорогие, милые люди, живущие в разных городах и странах, имеющие разные профессии, любящие разные вещи! Сегодня нас всех объединила маленькая девочка Эля, которая теперь не НИЧЬЯ, а МАМИНА и ПАПИНА!!! ДА! Верховный Суд вынес решение и разрешил Эле стать нашей дочкой, а нам – ее родителями. Мы чрезвычайно признательны Верховному Суду.

Огромное, нет, просто гигантское СПАСИБО КАЖДОМУ, КАЖДОМУ, кто помогал нам в приближении этого радостного дня, содействовал оформлению документов, освещал нашу проблему в СМИ, выдавал нам заключения и справки, поддерживал и переживал за нас, подписывал нашу петицию, желал нам успеха! Вы – чудесные! Вы – замечательные! Спасибо за вашу поддержку и тепло! Это невероятно – за нас и Элечку болела треть миллиона человек!! Помимо явных и активных, было просто несметное количество "невидимых" помощников, и мы благодарны каждому, кто вложил в нас частичку своего времени, души и сердца! Я так счастлива и хочу поделиться нашим счастьем и с Вами! Храни Бог Вас, Ваши семьи и Ваших детей!

Элина Мама

5 января 2016. Как рождалось счастье.

Это была самая долгая и самая сложная моя беременность: ровно 18 месяцев. Я до сих пор усилием воли заставляю себя поверить, что война с инстанциями и судами закончена. Не нужно больше по этому поводу прорабатывать и составлять, звонить и обсуждать, согласовывать и спорить. Не нужно продумывать и продвигать, просить и бояться, писать и переживать. О Боже, неужели всего этого действительно больше НЕ нужно делать?! Неужели Мироздание сжалилось надо мной и Элей и подарило нам возможность стать одной семьей?!

С одной стороны, мне сейчас тяжело вспоминать путь борьбы. А с другой, когда перебираю в памяти то, что было, и то, что стало, я будто сшиваю эти два участка жизни воедино, и исцеляется выстраданное и отболевшее. И осознание того, что это не сон и что Эля на самом деле Моя Дочка, постепенно переходит из удерживаемого сознательным усилием в привычное и бессознательное.

Вот уже пару дней, как я устроила себе отдых и держу телефон без звука и днем и ночью! И пока моя "новорожденная" и трое старшеньких спят, кратенько хочу записать на память основные моменты с 15 по 31 декабря.

15 декабря 2015.

В 11 утра мы явились в Верховный Суд. Я старалась сконцентрировать мысли только на настоящем времени, чтобы хоть немного уменьшить волнение. О результатах суда запретила себе и думать. После родного уже металлоискателя нам выдали пропуска и пустили на верхний этаж, где нас ждали журналисты, что было оговорено заранее. Эдакое око общественности, которое бдило за тем, чтобы вершилось правосудие, а не судилище.

Дождались приезда адвоката Александра Голованова и сплоченной командой вошли в зал. "Встать! Суд идет!". Вошли три черные мантии и заполнили собой пространство: началось. Длилось заседание часа четыре и протекало, хоть и с виражами, но в целом позитивно. Пару раз накатывало ощущение, что от наших ответов вряд ли что зависит. Из особенно напряженных был момент, когда Александр подал ходатайство о привлечении к делу дополнительных документов. Важных и нелегко нам доставшихся – заключения Астахова и Министерства Образования, справки от других российских и немецких инстанций, наше завещание с назначением моей сестры опекуном Эли в случае, если мы не сможем заботиться о ней, и прочие бумаги, которые должны были еще более усилить нашу позицию.

Загвоздка в том, что по закону суд апелляционной инстанции работает только с имеющимися в деле документами и принимает новые лишь тогда, когда имеется уважительная причина, по которой они не могли быть поданы раньше. По существу таких причин у нас не было. Поэтому наш адвокат откопал в деле мелкие нарушения со стороны приморской судьи и придрался к ним, требуя на их основании перейти к рассмотрению дела не в рамках апелляции, а по правилам первой инстанции.

Голованов раскрыл свои карты, и судьи в ответ нахмурились. Средний из них, восседавший до этого с видом отвлеченного от дел Бога, угрожающе изрек: "Вы отдаете себе отчет в том, что если мы удовлетворим ваше ходатайство о переходе к рассмотрению дела по правилам первой инстанции, то заседание придется отложить? Ведь нам нужно будет уведомить всех участников процесса, пригласить их заново и так далее". У меня внутри все похолодело. Перенос? Еще на несколько месяцев? С другой стороны, идти ва-банк и согласиться на сейчас, без привлечения наших новых бумаг, более рискованно. Что делать? Мы посовещались, и Голованов заявил о том, что наше ходатайство о переходе на правила первой инстанции мы временно отзываем и просим приобщить к делу наши дополнительные документы. Суд удалился на совещание по данному поводу. Минут двадцать я дрожала осиновым листом, молча кивая на уверения адвоката, что если они сейчас откажут нам в приобщении новых бумаг, то рисковать опасно и надо настаивать на переходе к рассмотрению дела по правилам первой инстанции и переносить заседание. "А если они примут наши документы, то это заявка на победу, – шептал он, – так как это будет означать, что они идут нам навстречу".

Монументальные фигуры в черном внесли свою величавость обратно в зал и огласили, что все документы, кроме трех, не самых существенных, приняты и приобщены. Мы выдохнули. Потом были выступления сторон, вопросы, ответы. Рядом с нами был опытный адвокат, на столах – кипы документов от всевозможных инстанций, в коридоре – нацеленные на двери зала камеры журналистов, в интернете более трети миллиона подписей нашей петиции. Шло к тому, что всё должно быть хорошо.

Последовал еще один момент, который снова заставил мое сердце ускориться. В конце заседания головной судья вопросил: "Я тут читал в СМИ Ваши обращения, петиции. Зачем Вы всё это сделали?!" Такого "виража" мы не ожидали, и я готова была провалиться под стол. С одной стороны, внутренне возликовала: ага, дошла-таки информационная волна до тех, кому она предназначалась! А с другой стороны, мною овладел страх: вопрос прозвучал с плохо сдерживаемым раздражением. "Вы что, думаете, что Верховный Суд сам не разберется? Вы что, не доверяете Верховному Суду?" Краснея и бледнея, я заявила, что Суду полностью доверяю, более того, только на него и уповаю, как на последнюю высшую инстанцию. А к широкой общественности мы обратились еще до вынесения постановления первой инстанции в страхе потерять нашего ребенка. Тему закрыли.

После каждому предоставили заключительное слово. Я еще раз постаралась вдохновенно донести, как мы ждем и как хорошо подготовлены к приходу Элечки в семью, а также подробно о невозможности попадания Эли в однополые партнерства. Адвокат тоже подчеркнул, что "в Германии толерантность, да, но партнерства – это абсолютно НЕ браки, и никогда не будет Эля переустроена в однополую семью". Театр абсурда с темой, набившей мне уже жуткую оскомину…

Заключительное слово передали представителю Генеральной Прокуратуры. "Прошу решение Приморского суда отменить". Это звучало хорошо, но, помня сценарий Приморского суда, я пока только напряженно слушала. "Суд удаляется на совещание". Около получаса мы ожидали. Я мысленно перебирала сказанное, оценивала: кажется, всё нужное было озвучено и всё возможное мы сделали. Будь что будет.

"Встать! Суд идет!". Я вся превратилась в слух и в зрение, жадно изучала каждую черточку лица каждого судьи, считывала интонации голоса, пытаясь предугадать каждое слово. Речь была начата спокойно и размеренно: это хороший знак. Но как же долго он зачитывал вступительные данные, имена, даты, обстоятельства дела. И вот – "Решение приморского суда от 4 сентября 2015 года ОТМЕНИТЬ".

АААААААААААААААААААААААА )))))))))))))))))))) Душа и сейчас ликует на этих словах. Я, Алик и адвокат не сговариваясь, схватились на этих словах за руки. Я шептала "спасибо… спасибо…" и сразу же почувствовала неожиданную слабость, будто все напряжение, сжатое в комок, в кулак, вдруг отпустило. Ноги подкосились, я задержалась о стол руками и… неожиданно для себя заплакала. От счастья и облегчения. Судьи дочитали свое определение, завершив его прекрасным оглашением того, что письменное решение можно будет забрать уже послезавтра (невообразимо краткие сроки). Это было СЧАСТЬЕ в чистом виде!

Судьи удалились через свой выход. А прокурор и секретари перешептывались: "Ну что, журналисты еще там? Как нам выйти?" "Да, еще там, нацелили свои камеры на дверь!" И тихий укор в нашу сторону: "Ну что же вы – журналистов пригласили. Такие дела по усыновлению вообще тихо надо делать".

После поехали с Александром Головановым и его помощницей отмечать победу в кафе. Там мы читали многочисленные поздравления, писали в ответ СМСки и сообщения. Потом нас поздравляла семья Исаковых, познакомились с их замечательными детьми. Был вечер ликования.

Слава Богу, и спасибо Мирозданию за этот день!

16 – 31 декабря. За Элей.

Затем были еще две недели, за которые нужно было слетать в Приморский край и оформить на месте выездные документы. После чего обратно в столицу, чтобы сделать немецкий паспорт для Эли. Очень хотелось вернуться домой еще в этом году. Правда, это были уже приятные хлопоты.

Но чтобы мы не скучали и не расслаблялись, нам устроили очередной квест. Из Уссурийска пришло сообщение, что так как суд проходил в Москве, то и свидетельство об усыновлении необходимо получить там же. Пробегали весь день по городу, все без результата. Информация противоречивая. Поскольку подобный вариант через Верховный Суд случается раз в Х лет, то никто ничего не знает наверняка. В итоге Москва отказалась нам что-либо оформлять. И мы побежали в аэропорт, чтобы решать этот бумажный коллапс уже на месте, в Приморском крае.

С билетами на самолет тоже были сложности. Из-за предновогоднего ажиотажа остались только дорогие, со многими пересадками или на прямые рейсы, но сделанные, по всей вероятности, из чистого золота. Обратились по телефону в известные авиакомпании – везде отказ. Мы уже смирились. И тут "Аэрофлот" перезвонил и сообщил, что организовал специально для нас недорогие билеты на прямой рейс, да еще с выбором удобных мест и детского меню для Эли. Туда – два билета, обратно – три. Красота! Приносим им искреннюю благодарность!

Когда оказались у Эли, она с гордостью объявила детям из группы: "Это моя мама!" И надо было видеть при этом ее глазки. Не зря весь путь проделан, ох, не зря!

…Потом была вновь Москва, где во всех инстанциях так непривычно стремительно всё складывалось. В канун Нового Года мы гладко долетели до Мюнхена. Часа за два добрались на электричке до своей остановки. И вот уже знакомые царапины родной двери. Навстречу нам шумно высыпали наши дети. Господи, спасибо, что наконец-то я могу написать эти заветные два слова – Эля дома.

Послесловие

5 января 2021.

Вот уже 5 лет, как наша Эля дома. Она растёт настоящей умницей и красавицей, и скоро ее первый юбилей – 10 лет. Элечка ходит в обычную школу. И государство нас в этом поддерживает: оплачивает индивидуальную сопровождающую, которая помогает ей в течение школьного дня с бытовой рутиной. Но со многим Эля прекрасно справляется и сама. А как она пишет! У нее настолько чудесный почерк, что многие принимают ее кругленькие идеальные буквы за напечатанный образец написания.

За это время в детской ортопедической клинике города Ашау Эле сделали несколько операций на ручки. Наш Доктор Дусса – настоящий волшебник. Он проделал просто ювелирную работу по выпрямлению кистей Элиных рук, за которую другие специалисты не решались браться. И теперь уже позади месяцы гипсования и ношения спиц, разработка пальчиков и осваивание заново своих рук в новой форме. Сейчас Эле стало гораздо удобнее брать предметы, одеваться и т.п. Да и оптический вид, несомненно, улучшился: теперь они ровненькие и стали от этого еще милее. В идеале мы бы хотели "доставить" по большому пальчику на каждую руку, что еще больше расширило бы их возможности. Но от этой операции доктора нас пока отговорили: есть риски не только не улучшить, но и ухудшить функциональность и внешний вид.

Наши дети приняли Элю очень тепло: они быстро сдружились и стали одной "веселой бандой". Первый год адаптации был, как это обычно и бывает при усыновлении, непростой. Но сейчас Эля уже давно стала неотъемлемой частью нашей семьи. Она просто наша, а мы – ее.

И я не устану повторять спасибо каждому, кто внес свой вклад в то, чтобы эта история обрела счастливый конец. Очень надеюсь, что никого не забыла упомянуть в книге. Те невероятные масштабы поддержки, тот отклик в сердцах, который вызвала история одной маленькой девочки – этого я никогда не забуду… Да хранит Бог вас и ваши семьи, дорогие друзья!

В завершение книги хочу сказать отдельное спасибо моему мужу Алику. Моему родному человеку, который неустанно сопровождал меня на протяжении всего этого безумного пути борьбы с ветряными мельницами… Ты был безгранично сильным и всегда был рядом. И тот факт, что я чувствовала за спиной твое плечо, и знала, что в любой момент могу опереться на эту каменную стену, помогал мне каждый раз вставать заново и идти дальше. Спасибо, дорогой… И, конечно же, спасибо моим детям и моим родителям за удивительное терпение и безграничную поддержку во время всего того сложного периода.