Мистер Невыносимость

У меня невольно открылся рот. Вроде бы такой исход событий был предсказуем, но сейчас из этого получилась настоящая сенсация. Вот к чему были все эти церемониальные приготовления и столько спонтанной суеты! Петер с Кариной хотели отметить помолвку вместе с нами. Но что себе думала моя сестра, устроив такое?! Ведь она знала о чувствах Лоурена к ней и всё равно вывалила это при всех, совсем его не жалея! Мало того, она ещё и приняла его подарок. Это было не похоже на мою Карину. Обычно она в таких вещах была очень деликатна.

Я сразу же покосилась на Лоурена. Наверное, это было для него огромным потрясением, но его непоколебимо спокойная маска ни на секунду не сползла с его лица. Мне вдруг стало даже немного страшно за него. Такое поведение было явно ненормальным.

– Ну что же, мои поздравления! – Лоурен поднялся первым, пожимая руку счастливому Петеру и обнимая Карину. Столько галантности и ноль печали.

Я тоже встала, чтобы поздравить их. Невозможно было не порадоваться за счастье сестры. Я видела, как они с Петером сильно любят друг друга. Но какой-то части меня было сейчас не по себе. Я знала, что придёт момент, когда наши пути разойдутся и мы заживём каждая своей жизнью, но он настал слишком быстро, на мой вкус. Мне не хотелось оставаться одной. Я была к этому не готова.

Когда эта мысль проскользнула у меня в голове, я тут же поставила на себе штамп эгоистки. Карина и так достаточно со мной нанянчилась. Теперь я была совершеннолетней, пора уже слезть с её шеи, стать самостоятельной и дать ей пожить собственной жизнью в своё удовольствие.

Что же в эту минуту происходило в Лоурене?

Когда мы подняли бокалы за помолвленных, я осмелилась окинуть его долгим изучающим взглядом. Он улыбался, даже умудрился выдать впечатляющий тост, от которого наша парочка голубков умилённо прослезилась. С виду всё было как в красивом сне, но я чётко ощущала, как атмосфера в помещении нагнетается и давит на меня, словно тонны кирпичей. Но счастливые Петер и Карина, конечно же, ничего не замечали. Нужно срочно что-то предпринять, долго Лоурен так не продержится.

– Я тут вдруг вспомнила, – подскакивая со стула, вскрикнула я, нагоняя панику в голос. Актриса из меня была отвратительная, но я надеялась, что мой неуклюжий театр прокатит под любовную эйфорию моей сестры и Петера. – Я забыла книгу по математике у Лоурена дома! А у меня завтра тест! Мне она очень нужна, срочно! Прости, Лоурен! – я бросила в его сторону щенячий взгляд, надеясь, что он поймёт, почему я всё это делаю.

– Ну во-о-от! – простонала Карина протяжно, вмешиваясь в разговор. – Как так могло выйти?! Ты такая рассеянная! Может, всё-таки обойдёшься без неё?! Вечер только начался!

– Ничего страшного, – прервал её Лоурен, – я всё равно скоро собирался уходить. У меня завтра совещание рано утром. Я захвачу Лину с собой. На машине мы быстро обернёмся. Побудьте немного вдвоём. Разделите вместе эти драгоценные минуты счастья. Помолвки случаются не каждый день.

Глядя на Лоурена, я не переставала поражаться его мастерству имитировать искреннюю радость. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда рука Петера легла на талию моей сестры и он чмокнул её в губы. Его самообладание потрясало.

– Я только возьму сумку, – сказала я и поскакала на всех парах в комнату, не теряя ни секунды. Через несколько минут мы с Лоуреном стояли на улице и молча вдыхали влажный ледяной воздух.

– Ты же знаешь, что мой учебник по математике не у тебя, – внесла я ясность на всякий случай.

– Садись в машину, – скомандовал он, ничего не ответив, и отворил передо мной дверь своего чёрного «Порша». Я беспрекословно повиновалась. Он захлопнул дверцу с моей стороны и сел за руль.

– Куда теперь? – уточнила я.

Он был мрачнее тучи. Под его пуленепробиваемой оболочкой бушевал шквал эмоций. Меня аж морозило от его вида.

– Не знаю, – он запустил мотор, и машина с бешеной скоростью сорвалась с места.

Мы ехали, и ехали, и ехали молча. Я боялась произнести и слово, чтобы не дай бог не спровоцировать случайный взрыв чувств, пока он вёл машину. Так мы выехали далеко за город.

Через некоторое время мы остановились на обочине тёмной дороги. Лоурен заглушил мотор, поставил машину на аварийку и выскочил наружу, как чёрт из табакерки. Я последовала за ним. Он прошёл несколько метров и резко остановился. Внезапно его гордой осанки не стало, он поник и повесил плечи. Таким разбитым Лоурена я никогда не видела. Я растерялась. Он всегда был беспощаден и несгибаем, а теперь его словно подменили.

Глядя на его ссутуленную спину, я начала плакать, тихо всхлипывая. Тут он развернулся и оглядел меня ошарашенно.

– Ты чего рыдаешь? – Я опустила глаза, не в силах смотреть ему в лицо.

– Прости… Это было так жестоко со стороны Карины – взять и сказать всё вот так, как будто ты ей никогда не говорил о своей любви… Это ужасно, – слёзы лились у меня из глаз горячими потоками, обжигая лицо.

– Что это? Жалость ко мне? – из голоса Лоурена звучало удивление и отвращение одновременно. Наверное, он презирал меня. Такие высокомерные люди наверняка не выносили, когда их жалели.

– Дурак! – не выдержала я, хотела отвернуться, но он уже стоял рядом.

– Посмотри на меня. – Я стала уворачиваться от его руки, которая настойчиво пыталась поймать мой подбородок, но в итоге ему это всё же удалось. Мои щёки горели, кожу щипало от всё ещё катившихся из глаз слёз. – Прекрати! – приказал он строго, глядя мне в глаза, но в противоречие словам давление его холодных пальцев было очень нежным и лёгким.

– Не могу! – взвыла я отчаянно.

И тут произошло нечто из ряда вон выходящее. Странно, что вселенная в этот миг не взорвалась или небо не рухнуло прямо на наши головы, – настолько это было невероятно и неожиданно.

Его губы настойчиво прижались к моим, не оставляя никакой возможности на протест. Они дерзко раздвинули их, открывая его языку дорогу в мой рот. Он дразнил меня нежно, но уверенно, вынуждая ответить на его поцелуй. И я отдалась этой накрывшей меня с головой страсти, смело покоряясь его воле.

Его губы были такими горячими и мягкими, такими неповторимо чувственными! Его большая рука держала мой затылок, запустив пальцы в копну моих распущенных волос.

Это был требовательный поцелуй, наполненный отчаяньем. Я забыла дышать. Земля ушла у меня из-под ног, колени стали ватными и подкосились. Он почувствовал и обхватил другой рукой мою талию ещё крепче. Никогда не думала, что поцелуи могут заставить человека забыть обо всём на свете. Но это происходило на самом деле, здесь и сейчас и именно с Лоуреном. Я хотела, чтобы этот момент не заканчивался никогда!

Моё сердце норовило выскочить из груди, и мне не хватало воздуха, когда он прервал поцелуй. Я уцепилась за его рукава, избегая его взгляда, потому что мне стало жутко неловко перед ним, хотя это была его инициатива – поцеловать меня. Но больнее всего ранило понимание, что он сделал это, всё ещё испытывая любовь к моей сестре. Лоурен страдал по ней и, касаясь меня, думал о ней, даже, возможно, воображал, что это она стояла сейчас перед ним. Я должна была остановить его или хотя бы оттолкнуть, но не смогла и не захотела, и это меня пугало. Я была отвратительная, испорченная девчонка!

– Какая же ты дурочка! – он провёл ладонью по моей голове и крепко прижал к себе.

Да, он был прав, я была дура! И тут он задрожал. Неожиданно я почувствовала тёплые капли у себя на шее под сбившимся шарфом. Лоурен плакал, не издавая ни единого звука.

– Я так жалок, – произнёс он абсолютно ровным голосом даже сквозь слёзы, – докатился до того, что меня жалеет маленькая школьница. Прости!

Я оторопела от неожиданности, но потом смело обвила руки вокруг его широкой груди и прижалась к нему сильнее. «Плевать на всё, – подумала я, – даже на то, что мы, по сути, были врагами и что всё это было неправильно!» Сейчас он нуждался во мне. Я была абсолютно уверена, что стойкий и сильный Лоурен редко позволял себе такую роскошь, как раскиснуть и пустить слёзы.

Я мысленно прощала ему этот нечестный поцелуй и то, что он использовал меня, чтобы утолить свою боль и печаль. Я, как всегда, сумею задвинуть происшедшее в дальний угол своих воспоминаний. Я обладала сильной волей, и однажды всё происходящее в эти минуты потеряет значение.

Я отдала Лоурену свой первый поцелуй, но он никогда не должен был узнать об этом, потому что у нас не было будущего, потому что он никогда не сможет влюбиться в такую, как я. И дело было даже не в колоссальной разнице в возрасте между нами. Мы были разными. Я всегда останусь для него шумной девчонкой, доставляющей неприятности, а он для меня мистером Невыносимость.

– Ничего. Поплачь, и тебе станет легче, – прошептала я ему на ухо.

И так мы стояли одни на пустынной дороге, два вселенских одиночества, канув в бесконечность. Время для нас перестало существовать, как и всё вокруг. Я знала, что это был первый и последний момент, когда я вижу его слёзы, и, возможно, первый и последний, когда мы были так близки мыслями, чувствами, душой и телом.

7

Лоурен отвёз меня обратно домой. Петер был в душе, а Карина мыла посуду на кухне, когда я вошла.

– Вернулась? Долго вы, – заметила она мимолётом.

– Лоурен ещё объяснил мне пару непонятных примеров, – оправдалась я.

– Понятно. Я надеюсь, мы вас не слишком огорошили своей помолвкой? – спросила она, явно нервничая, ожидая моего ответа.

– Конечно, нет, – соврала я тут же, и эта ложь прозвучала довольно правдоподобно. Карина еле слышно вздохнула с облегчением.

Я всё ещё верила, что Петер именно то, что ей нужно для счастья, и тем не менее меня грыз вопрос, почему Карина отказала Лоурену. Они прекрасно ладили и понимали друг друга с полуслова. Карина его всегда боготворила, и вполне вероятно, что она могла испытывать к нему гораздо больше, чем показывала на вид. Мы просто никогда не говорили об этом.

Неужели я и правда была единственной преградой у них на пути?! Вдруг ещё можно было бы что-то изменить?! Вдруг сестра совершала ошибку, о которой потом пожалеет?! Стоило сейчас всё прояснить, пока ещё не было поздно!

– Лина! – окликнула меня сестра. Я вздрогнула. Звуки перестали проникать в мой мир, как только я погрузилась в глубокие размышления.

– Всё хорошо? – переспросила она озабоченно. – Вы с Лоуреном, случаем, не поругались?

Я замотала головой. Нужно было спросить во что бы то ни стало! Я набрала воздух в лёгкие и выпалила: