Пока не закончат – разговора не будет. С этим Игорю приходится мириться, как со многими традициями, что ввёл Пересвет в Чуровской семье от страны, в которой он родился с Ярославом. Второму то не в тягость было, иные и не спорили. Пересвету лишь дарована вольность такова – управленье родом. А ведь все они, сыновья Богдана, наречены князьями. Такого не бывало никогда! Все мужи рода – князья! Всегда князь Сварога один был, все ж остальные – княжичи. Да отцу нет дела до обычаев, что до него имелись на земле Сварожей.
Теперь, когда сидел со старшим братом за столом, в голове у Игоря проносились все моменты, в коих он мог провиниться. В общем, кроме как безделья, он не нашёл в себе ничего такого. Он взглянул на Пересвета. Лето к концу подходило, и кожа брата чёрною казалась. Сероокий и сухой, с короткой рыжей бородой, носил он долгую толстенную косу, коя, по замечанию Игоря, если раскрутить, и убить могла. Балаболили зеваки, что род матери наследника Верховного Владыки отца князя их занимался волхованием. Мужья коса явно говорила о связи с колдовством, в чем Игорь хоть и не перечил, но множество рубцов на теле Пересвета спорили со сплетнями. Брат был тертым[10 - Тертый – опытный.] ратоборцем. Больше шрамов, может, у Ярослава только. Так похожий на отца второй сын в Чуровом роду на деле не стремился видиться Богданом. По плечам его рассыпались кудри жёсткие и чёрные, а на смуглом лике густая борода росла.
– Отец в Велес повернул, – начал Пересвет, оторвавшись от еды.
– Обещался же вернуться? – напряжённо поддержал Игорь разговор.
– Под границей смута. – Ярослав пробормотал. – Как бы не случилось что.
– Я вообще не понимаю причины тех восстаний. – Игорь продолжал смелее. – Отец не совершил ничего такого, за что народ мог быть недоволен. Вече только разогнал. Так те сами напросились.
– Реформы самой власти, – молвил Пересвет гласом человека, уставшего то повторять. – Князь здесь нанят людьми был с начала времён, дабы он с дружиной защищал и правил ими. Князев род и жалование получал за это. Богдан, как и ты, понять того не мог, когда вошёл в род Алатыров для ратных дел и княжества. Дал своё им имя. Возомнился королём, а это всё-таки иная степень управления. Теперь стрела уж пущена, новые законы есть, надо думать, что делать дальше, дабы миру наступить. А Богдан те стрелы далее пускает. Одна подать[11 - Подать – налоги.] немалая чего стоит – наёмников кормить. Рушит Богдан слишком много.
– То и дело на земле Сворожачьей что-то вершится… – согласился Игорь. – Но Перун-то под тобой спокойней иных градов. Как так? Это же столица. Я, вон, с Челубеем да парнями то и дело шастаю, никто меня не трогает.
– Так ещё б один ты шастал! – бросил Ярослав.
– Меня и так не трогали.
– Зачинщиков Перуновых прорубили на последнем вече при отце. Остальным взбухать в голову не бьётся. А ты, Игорь, – Пересвет на брата строго глянул, – займись делом наконец. Челубея я к тебе приставил. Ныне он наставник твой, его обязан ты уважать и слушать. То же и касается парней, что болтаются с тобой. Десятником назначил я тебя. Не помнишь? Так коня запру и меч отдашь, коль не нужны. Отправишься к стряпухам – каши у печи мешать.
– Я сегодня стрелять ездил, – попытался робко оправдаться Игорь, зная строгий ответ брата.
– Дичи сколь принёс?
– Не вышло…
Не ответил Пересвет. Очи задержав на крынке[12 - Крынка – посуда для хранения и подачи молока на стол.] в своей длани[13 - Длань – рука.], казалось, старший брат видеть перестал его. Игорь холод ощутил, пробежавший по спине. Молчание всегда пугало боле, чем его упрёки. Кольнула мысль Игоря, не велит ли Пересвет ему прям сейчас положить меч и оставить навсегда коня. Вопреки всеобщему настрою, Ярослав всё улыбался, пусть не без упрёка.
– Сколь терпеть заставишь, Игорь? – Пересвет вздохнул и, наморщив лоб, отпил молока. – Твоя бездарность утомила.
Глава 2
Утку на удило[14 - Удило – удочка.]
Вновь разочаровав старшего брата, Игорь вышел из хором. Он уже привык к осадку после разговоров с ним и даже не пытался отыскать разрешение досады.
Испорченные отношения с отцом и ссылка матери сделали Пересвета с Ярославом единственными родичами, кто влияли на его жизнь. Было ощущение, что Игоря делили с братьями века. А ведь он всего на четыре года младше.
Постоянно на охоте, тренировках, на совете… Всегда вместе, Ярослав и Пересвет стояли выше своих единокровных[15 - Единокровные – имеющих одного отца, но разных матерей.] братьев и сестёр по влиянию и по стати, что мешало им попросту водить дружбу с ними. Главой семьи в отсутствие отца был только Пересвет. А коль надо что-то у него просить, лучше к Ярославу за милостью идти. Тот был добрей наследника и знал, как доносить мольбы. Все привыкли к этому.
Полдень наступил. На улицах Перуна пусто. Жара. Ветер с моря навивает.
Игорь отыскал товарищей, с кем отправился удить рыбу.
Не шёл с друзьями разговор. Драгумир и Млад – белобрысые и сероглазые братья, в Сварог с Игорем прибыли. Очень схожие друг с другом, хоть и Драгумир на два года старше Млада. Боян – внук Челубея, курносый и русоволосый. Один из десятерых, что теперь являлись дружинниками Игоря. Сблизился Боян с друзьями больше остальных.
– Оп-оп-оп… Млад… – он притаился. – Токмо не спусти.
Млад прищурился и подцепил. Что-то сорвалась с частью от удилища. Товарищи моргнули, услыхав рёв Млада.
– А не надо было халтурить, как удилище мастерил! – злорадствовал Драгумир.
– Вот така… – чуть не плача развёл руки Млад.
– Хорош трепаться, – усмехнулся Игорь. – Она даже не показалась. Вот така…
– Да ну, пустое, – обиделся Млад. – Разумные люди сетями ловят, к столу было б, что подать. А это! Тьфу…
Игорь скривил губы. Оскорблённый Боян, не раз убеждавший их в увлекательности этого занятия, с Младом забухтел. Вместе с Драгумиром слушая вполуха перепалку другов, князь почти что не следил за плавающей на волнах щепкой со своего удилища, разглядывая вдалеке злосчастную стаю уток. Вот подстрелил бы девку ту с воды… во было б разговоров. А тож получил по шапке. Хорошо, что и в тот раз хоть Игорь промахнулся. Как бы подстрелить дичь да до дому донести? Надоело быть «бездарным»!
– Хочешь, стрелы принесу, – добродушно предложил Драгумир, но, встретившись опять с тяжелым взором князя, вспыхнул. – Слушай, Игорь. Тебе сегодня слово ни скажи, всё не по нраву. Коль можем помочь, ты попроси. Но кончай зреть так!
– Русалку видел ли когда? – Игорь оборвал. Драгумир осёкся.
– Нет конечно.
– А я – похоже. Не знаю. Может, девка деревенская только. Не хочу шум подымать. А узнать охота – страсть.
Пихнувшие напоследок друг друга Боян с Младом переглянулись с Драгумиром, тот смущённо вскинул брови.
– Как узнаешь? Стеречь водоём отправишься? Она ж тебя ждать там не будет.
– Коль будет, то русалка, – пожал Баян плечами. – Где ты видел?
– В заливе, на одной из ветвей Дадолы, за светлою поляной в лесной чаще на охоте.
– Тогда не она, – вздохнул Драгумир. – Ни русалы её б не пустили, ни она б не лезла. Там воды по шею, да слишком уж град близко. Не дурная же…
– Дай хлеб!
– А?
– Дай хлеб, сказал! – Игорь устремлял куда-то свой полыхавший взгляд и руку тянул к другу. – Видел, как ты взял его с собой! Давай сюда.
Ничего не понимающий Драгумир вынул краюшку и вложил Игорю в ладонь. Тот достал удило из воды. Игнорируя расспросы, князь насадил на крюк кусок хлеба, зашёл в реку, швырнул к стае на подводную траву так, чтоб мякоть не тонула. Такого напряжения в уношских сердцах Перун не знал со дня своего начала. Замерли…
– Оп! Есть!… – подцепил! Потащил! Упирающееся птица завопила бешено и взлетела. Перепуганная стая кинулась во все стороны. Князь рванул удило, утка в воду плюхнулась. И опять взлетела. Споткнувшись, Игорь в воду рухнул, но пальцы не разжал. Подоспевшие товарищи пытались схватить утку и чуть его не затоптали. От хохота и возбуждения не могли схватить. Но подлетевший Челубей с бревном наперевес метко сшиб крылатую над их головами. Та отлетела в сторону с куском верёвки и затихла.
– Ты откуда взялся? – рявкнул мокрый насквозь Игорь.
– Так, дык, княже… Как же я оставлю вас? С меня ж Пересвет Богданович три шкуры сымет…
Он окончил и рванул за уткой.
Игорь, раздувая ноздри, думал было продолжать шуметь, но, узрев товарищей за работой над хлебом и оставшимся двумя удилами, махнул рукой на Челубея и кинулся к приятелям.
– Дай сюда! – отобрал удило у Баяна княжич. – Иди хватай палку. Будешь бошки им долбать.