Шелуха на чешуе. Антология беличьей поэзии

Шелуха на чешуе. Антология беличьей поэзии
Калеб Николаевич Орхе

Достойно беличьих. Автора заметно тянет в ельник, что естественно. Про желуди – изысканное, но вранье!Наше Болото ТаймсШелуха – очень настроенческая! Рекомендуем всем декаподам не в настроении. А поэта хвалить – только портить.Альманах «Придонный линь»Ох, орехи наши тяжкие. Это самое красивое и печальное, что я прочитала за последнее время, клянусь моей трясогузкой!Обериутка Дайджест

Шелуха на чешуе

Антология беличьей поэзии

Калеб Николаевич Орхе

Иллюстратор Лапка Енота

© Калеб Николаевич Орхе, 2023

© Лапка Енота, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-7476-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

В этой книжке собрались не то чтоб самые достойные за надцать лет, но те, что, когтисто растопырились в дверном проеме и наотрез отказались покидать черновой сборник. Не вышло послушаться старшего товарища и раскидать ворох из сотни тварей до впятеро меньшего. А ведь не раз по ходу выбраковки вспоминал древних: «Большая книга – большое зло», что уж говорить о куче стихов.

«Шелуха на чешуе» должна, просто обязана поставить точку – в раннем, предыдущем, доисторическом. Через точку ляжет черта отделяющая, чтобы я мог дальше – не обязательно лучше, хотя хотелось бы, но уже более идейно.

Я не стремлюсь быть понятым, хотя, безусловно, хочу быть прочитанным. Пишущие на скорлупках имеют право быть свободными в своем творчестве.

Мне по душе слова Роберта Грейвса: «Чтобы с абсолютной ясностью мыслить поэтически, нужно избавиться от интеллектуального бремени, включая все догматические доктринальные предубеждения: членство в политической партии, или религиозной секте, или литературной школе деформирует поэтическое чувство и вносит что-то чужеродное и деструктивное в магический круг, очерченный прутом рябины, ореха или ивы, которым поэт отделяет себя от всего ради поэтического действа. Поэт должен любой ценой добиться социальной и интеллектуальной независимости, научиться мифологическому мышлению наравне с рациональным, никогда не удивляться даже самым Фантастическим существам, которые входят в круг, ибо они приходят, чтобы их спрашивали, а не чтобы напугать».

Такая книга бегущего ручья. Закончена благополучно в Ясеневе, где всё, кажется, и начиналось.

Omen

Тащат грязь весенние потоки,

Распустились птицы и зверьки.

Гвоздь украла синяя сорока —

Вынула у бога из руки.

Мнится ей, гнездо не очень прочно.

Делом с головой поглощена,

Бьет сорока звонким молоточком

С самого утра и дотемна.

Желуди в когтистых лапах стиснув,

Смотрит из соседнего дупла

Рыжий и задумчивый антихрист

На стигмат соснового ствола.

Лиса

Мыши прятались под снегом —

Драгоценным покрывалом,

Рыли норы для ночлега.

Там, под снегом, их – навалом.

Я попробую собрать их,

Помышкую по сугробам.

Из-под снега шлют проклятья.

Тише, братья, хватит злобы.

Обожгу своим дыханьем

Листья мерзлые, валежник.

Тише, вредные созданья,

Рядом с вами спит подснежник.

Сова

Накрой меня крылом, сова,

Зажги глаза огнём янтарным,

Плесни в стакан немного праны,

И я скажу тебе слова.

Не снять, не сжечь проклятых перьев,

Твой клюв навеки будет клюв,

Мне быть до смерти с этой стервой