Канадий

– Что тут скажешь! – протянула Огненноволосая, – Вот выйду на пенсию… закончу свою вторую книгу.

– О! Ты тоже пишешь?

– Нет. Читаю, – хмыкнула Эмма.

– Артистка! – засмеялся я. – Один – ноль.

Я свернул работу, встал и, повернувшись к перилам, обрамляющим площадку, проговорил:

– Смотри, француженка, тут весь Париж с высоты птичьего полета!

– Впечатляет! – она задумалась на мгновенье, потом неожиданно спросила: – Как ты думаешь, за сколько можно снять в Париже квартиру?

– По-моему, квартиру в Париже можно снять только на фотоаппарат.

Эмма хохотнула и показала пальцами: один – один.

Она снова повернулась лицом к городской панораме. А я скосил глаз на свою спутницу. Матерь божья! У неё был такой блаженный вид, как будто она владелица не одной квартиры, а всего Парижа.

Народ на Террасе не убывал. Многолюдье здесь нисколько не мешало. Парижане живут по принципу: «Все можно, если это не мешает окружающим», другими словами: «Живи и не мешай жить другим!». Здесь, на Террасе, царит атмосфера релаксации и отдыха.

9. Он или не он? (1 июня)

Гостиница «Дарсе» имеет всего две звезды. Виктория, пережив неожиданный стресс в аэропорту с багажом и автомобилем, волновалась, что гостиница может стать третьим пунктом, который насовсем убьёт желание знакомиться с Парижем.

Вопреки ожиданиям, отельчик оказался очень милым, номер – чистеньким и уютным. Впрочем, Виктория могла сравнить своё парижское жилище лишь с немногочисленными российскими гостиницами и с одним санаторным номером в Луге. За рубежом Вика никогда не бывала.

Заснуть сразу не получалось. Перевозбудилась. Пролежав с полчаса, она решила встать и поизучать карту Парижа.

Перед поездкой она узнала домашний адрес Канадия и навестила его младшую сестру Альбину. Та вспомнила Вику по школе, хоть между ними была большая разница. Альбина показалась Вике симпатичной женщиной, которая легко идёт на контакт. Её рыжие кудряшки стали для Вики подтверждением высказанного Антоном предположения, что сестра у Канадия сводная, ведь у него-то волосы чёрные и прямые.

– Я помню вас, Вика, – призналась Альбина, когда Виктория представилась. – Вы почти не изменились. Только Канадия сейчас нет.

– Знаю. Я к вам, – с порога заявила посетительница.

Альбина про себя восхитилась стройной Викторией. Ей должно быть тридцать семь, как и брату, а она такая тоненькая и ремешок на талии, подхватывающий академическое платье, так славно подчёркивает фигурку.

– Что бы вас ни привело ко мне, я с радостью помогу вам. Зовите меня Алей, мне так привычней.

Виктория никогда не была в гостях у Канадия и с интересом рассматривала квартиру, в которой он жил. Довольно несовременная обстановка, старая мебель, ковёр на стене, но везде убрано, чисто.

– Вы сказали, что помните меня, Аля, но ведь мы не были знакомы.

– Ну как же! Канадий был влюблён в вас, и если рассказывал, то только про вас. Было ощущение, что в вашем классе только вы двое и учились.

– Давай на ты, что ли? – предложила Вика.

– Давай.

Гостья продолжала рассматривать интерьер: занавески двадцатилетней давности, на окне кактус, на диване – гобеленовое покрывало, в углу – телевизор, самый обыкновенный. Вся обстановка в приглушённых тонах. Создавалось впечатление, что время здесь застопорилось в девяностых годах.

– Я здесь не живу, – как бы оправдывалась Альбина. – Просто пока нет Канадия, захожу к отцу, приглядываю за ним, если так можно сказать. Убираюсь, готовлю. Хочешь есть? Я только что сварила рыбный суп.

– Спасибо, нет, – ответила Вика, усаживаясь на диван. – Может, чаю.

– Да-да. Я сейчас.

Аля засуетилась, принялась убирать со стола вещи, искать чашки в серванте.

– Аля, давай по-простому, в кухне, – предложила Вика. – Я не гость, надолго тебя не задержу. Хочу кое-что узнать у тебя.

В кухне тоже было чисто – Вика всегда замечала непорядок. Правда, видно было, что хозяйство ведут мужчины – эстетикой тут никто не заморачивался.

– Наверное, к чаю ничего нет, – стушевалась Аля, – хотя сейчас поищу варенье.

– Аля, скажи, правда ли, что Канадий уехал во Францию?

– Да. Он получил письмо от своей бабушки, она пригласила его в гости. Он сначала не хотел ехать. Знаешь, он из таких людей, которые могли бы весь век просидеть дома, лишь бы их не трогали…

– Да, я помню, – поддакнула Вика, – он и в школе был странным, бирюковатым.

– Он… – Аля запнулась, – странный, может быть, но… очень добрый и доверчивый. Он одарён, у него такой ум, который не даёт ему покоя…

– …горе от ума, – резюмировала Вика.

– Канадий много читает и работает, чтобы реализовать те способности, которые ему даны от природы. Он учёный. У него в комнате… – Аля вскочила, – я покажу.

Женщины двинулись через гостиную в комнату Канадия.

– Вот, – открывая дверь, выговорила Альбина.

Комната была похожа на шкатулку, вернее на внутреннюю часть какого-то сооружения со сложным механизмом – на стенах полки до потолка с книгами и коробками, среди которых было понасовано и понатыкано всякой всячины, как будто в доме предвидится ремонт, и многие вещицы, которые некуда девать, без всякого порядка и смысла раскиданы по полкам. В углу на подставке установлен огромный прибор, от которого отходят рычажки и проводки. Стол у окна завален всякими инструментами. Только кровать, заправленная синим клетчатым пледом, выдавала жилище человека.

– А где он работает? – спросила Вика.

– Официально он работает в НИИ общей физики. Он там сразу поразил всех своими знаниями и идеями. Ему давали лабораторию, но от завства он категорически отказался… В целом, руководство пошло ему навстречу и разрешило работать дома. Иногда, когда чего-то не хватает дома, он ходит в институт, но очень редко… Иногда – на завод, господи, не помню, какой завод. У Канадия куча изобретений! Он помешан на своей работе.

Они вышли из комнаты учёного. Вика сделала про себя вывод: Канадий – не просто интроверт, а интроверт-гений.

– А он писал дневник? – поинтересовалась Виктория.

– Все какое-то время ведут дневники, – ответила Аля. – Канадий не исключение.

– А семья? У него есть жена?

– С этим у него проблемы. Жена была очень давно. Она его не выдержала, ушла.

– Всё очень странно, – задумавшись, вымолвила Виктория. – И совсем не вяжется…