Углубленный буддизм. Том II. От Хинаяны к Ваджраяне

Под властью основополагающего неведения ум верит, что является «собой», и думает: «Я существую, я являюсь этим телом». Отождествление с телом затрагивает весь наш организм. Мы не ограничиваемся головой или сердцем. Это легко можно ощутить, взяв булавку. Если уколем голову, ум испытывает боль. Уколем ногу – ум испытает боль. Не важно, какую часть тела мы уколем – ум испытает боль в любом случае. Он присутствует во всем теле и не занимает какой-то отдельный его участок.

Функционирование ума не ограничивается только лишь пределами нашей физической формы, посредством органов чувств ум простирается и во внешний мир. По сути, это «способность осознавания», которая делится на шесть чувственных сознаний: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание и ментальное сознание. Все они реагируют на соответствующие внешние явления, такие как формы, звуки, запахи и так далее. Ум является неотъемлемой частью восприятия мира.

В определенном смысле ум не ограничен в пространстве. Если мы подумаем о Китае или Индии, эти страны возникают в нашем воображении. Конечно, это не означает, что мы тут же отправимся в одну из них. Напротив, стоит только рядом стоящему человеку отвлечь наше внимание, и сознание-слух снова возвращает нас в текущий момент. Эта способность ума простираться без ограничений указывает на его присутствие повсюду.

В основе своей ум один и тот же у всех существ. Маленькое насекомое размером с кончик иголки, как и мы, способно чувствовать. Оно переживает страх, голод, жажду и все виды ощущений. Слон обладает теми же способностями. Созревающая карма вносит различия в интенсивность и способы восприятия, но основой любого чувства остается ум.

Медитация на ум

Ум, пронизывающий все явления, является общим для всех. Нам следует хорошенько понять, что это значит.

Во-первых, ум пуст; в этом смысле он не существует в качестве объекта. У него нет цвета, формы, веса и прочих характеристик. У него нет сторон, границ, центра или окраин. Не будучи материальным, он подобен пространству. Мы должны это знать, ведь пустота очень отличается от привычного опыта. Обычно мы именуем ум «собой» и считаем его чем-то очень маленьким, замкнутым в нашем теле, узким и, как следствие, являющимся источником многих проблем.

Пустотность ума, с которой мы себя отождествляем, подобна пространству.

Мы распрямляем спину и медитируем с открытым умом на пустоту, безбрежную, как само пространство.

(медитация)

«У меня есть ум. Он находится в моем теле. Я хочу обрести то, что доставляет мне удовольствие, и избежать того, что неприятно». Такой способ функционирования сознания – тяжелая ноша, причиняющая много проблем. И наоборот, если мы открыты, непринужденны и знаем ум таким, каким он и является, – пронизывающим все явления и не имеющим материальных ограничений – мы естественным образом ощутим расслабленность и легкость, без всяких усложнений.

(медитация)

Пустотность ума, с которой мы себя отождествляем, подобна пространству. Не мрачному отсутствию всего, месту, где не светит ни солнце, ни луна, ни звезды, а ясному безбрежному пространству, озаряемому дневным светом. Когда мы сливаемся с природой ума, с его пустотой, нам следует делать это уверенно и радостно.

Во-вторых, мы также медитируем на «ясность» ума. Пустоту и ясность не отделить друг от друга, не развести по разные стороны одну от другой. Подобно тому, как небо и свет едины в солнечный день, ясность и пустота ума являются одним целым.

(медитация)

Сами по себе эти свойства нейтральны. Они не производят полезную или вредную активность. Не они порождают мысли или мешающие чувства. Когда мы покоимся в ясности-пустоте, подобной незаполненному пространству присутствует способность знать – некая осведомленность (санскр.: видья; тиб.: ригпа) о ясности и пустоте. Пустота-ясность столь же очевидна, как и чья-либо ладонь, а осведомленность делает возможным ее восприятие. Ничто не разделяет эти три аспекта. Мы медитируем и становимся особенно осознанными в отношении этой осведомленности.