Король гоблинов

Не успела я насладиться красотой и великолепием картины, как кто-то дернул меня за запястье, увлекая в сторону.

– Эй! – Я гневно уставилась на темноволосую девушку с серьезным лицом и высвободилась.

– Ты опоздала! – заявила Диаваль, чьи голубые глаза искрились негодованием, а сложенные на груди руки намекали на высшую степень недовольства.

– Знаю, – ответила я, потирая запястье, которое до сих пор жгло после прикосновения.

– Сильно опоздала. – Выражение лица собеседницы не изменилось.

– Плохо спала прошлой ночью, так что встала поздно, – объяснила я, незаметно указывая взглядом на спутника-полукровку.

– Эй, Сеппо, – Диаваль явно поняла намек, – Роуз тебя искал. Думаю, он сейчас где-то в конюшне.

Услышав имя своего парня, Сеппо выпрямился и настороженно посмотрел на вестницу, будто ожидая подвоха, но без сомнения радуясь предлогу покинуть двор.

– Что ж, – наконец отозвался полукровка, – пожалуй, следует найти его и помочь. С лошадьми, по всей вероятности. Да, наверняка, ему требуется помощь с лошадьми.

Мы проследили, как Сеппо пытается испариться из поля зрения до того, как станут заметны покрасневшие кончики его ушей.

– Задача оказалась несложной, – прокомментировала Диаваль.

– Используют любой предлог, чтобы уединиться, – я кивнула, затем увидела лицо собеседницы, на котором читалось легкое отвращение, и добавила, ухмыляясь: – Что? Их любовь чиста, как первый снег.

– Прости, но меня сейчас стошнит, – Диаваль поморщилась.

– Неужели здоровые отношения настолько невыносимы для тебя?

– Меня не волнуют подобные мелочи, – отмахнулась собеседница, после чего отбросила кожаные полы плаща и опустилась, скрестив ноги, на каменные плиты двора. – Садись и приступим к работе. – С этими словами она положила руки на колени ладонями вверх и соединила кончики пальцев, пока между ними не заискрились голубоватые разряды.

Я приняла такое же положение, однако не сумела извлечь ничего похожего на мерцающую магию наставницы. Как и всегда. Она учила сосредотачиваться на самой сердцевине моего существа, представлять собранную там энергию сил оленя и взывать к ним. Однако мне этот процесс казался блужданием в полной темноте в попытке обнаружить то, чего там, возможно, даже не было.

– Прекрати прорываться туда силой, – проворчала Диаваль. – Так ты ничего не добьешься.

Я вздохнула. Еще и минуты не прошло, как желание швырнуть чем-нибудь в наставницу сделалось непреодолимым. Силы оленя принадлежали мне уже почти год, но практически никак пока не проявлялись, если не считать бессознательного контроля способностей Сорена и нашей связи в качестве короля гоблинов и его источника могущества. Это было невероятно горько осознавать. Чем больше я старалась и терпела поражение, тем чаще казалось, что мне просто не хватает какой-то основополагающей составляющей. Эта судьба никогда по-настоящему не была моей.

«Ах, Яннеке… Снова терзаешься сомнениями?»

– Убирайся из моей головы, – прошептала я под нос и удостоилась вопросительного взгляда от Диаваль.

– Никак не оставит тебя в покое? – спросила она, выгнув тонкую черную бровь.

– С самой ночи. Сначала беспокоили кошмары, потом появился он. В итоге я разбила зеркало, – вздохнула я, подпирая голову руками, чтобы дать отдых напряженной спине.

– Бедный Сорен, – с улыбкой прокомментировала собеседница, но тут же вновь стала серьезной. – Кстати, ты все еще хранишь видения в тайне от него?

– А что прикажешь сказать? – я нахмурилась. – У него и так хватает проблем, чтобы добавлять ему беспокойств новостью про призрак мертвого дядюшки и кошмары о конце света.

– Вы двое неразрывно связаны как олень и король Пермафроста. Но что еще важнее, вы партнеры. Может, я и не состою в отношениях, однако считаю, что доверие – неотъемлемая их часть. – Диаваль провела ладонью по пушистым черным волосам и добавила: – Не менее важно, что твои видения, скорее всего, связаны с силами оленя, так как начались после превращения. Так?

– Кажется, да. – Я пожала плечами. – Прошел где-то месяц среди всей той суматохи. Но раньше я никогда не слышала голоса и не замечала появления призраков. Так что думаю, да, это связано с новыми способностями.

– Ты полагаешь, что все происходящее – галлюцинации? – сощурив глаза, спросила наставница. – Но это не так. Твои видения реальны.

Я не могла принять эту мысль, а потому процедила сквозь сжатые зубы:

– Они. Не. Реальны.

– Отрицание истины еще никому не приносило пользы, знаешь ли, – заметила Диаваль. – Скажи, ты действительно считаешь свои кошмары и видения ничего не значащими? Сомневаюсь. Поверь моему опыту, есть огромная разница между сумасшествием и магическими прозрениями. И тебе требуется не только моя поддержка, чтобы с этим справиться. Поэтому нужно обязательно рассказать обо всем Сорену.

– Вот только я теперь на собственной шкуре убедилась в правдивости его слов: чем дольше хранишь секрет, тем сложнее его поведать, – пробормотала я.

– Вот только наш тщеславный монарх скрывал от тебя тайну больше ста лет, а ты – всего несколько месяцев. Наверняка в этом случае признаться должно быть гораздо легче, – сказала Диаваль с саркастической ноткой в голосе.

Я застонала и закрыла лицо ладонями, ощущая, как в душе разрушительная уверенность в провале расцветает острыми вспышками боли и тревоги. А ведь прошло уже больше года после обретения новых способностей. Неужели они не должны проявляться инстинктивно? Но я по-прежнему не имела ни малейшего представления, что следует делать, почему Лидиан беспокоит меня, а кошмары прерывают ночной отдых. Может, рождение на границе Пермафроста с человеческим миром и наделило меня уникальным даром, недоступным никому другому, благодаря чему олень, символ могущества короля гоблинов, сумел передать мне свои силы после смерти. Но все это не меняло того факта, что я не понимала, где заканчиваются мои собственные способности и начинаются сверхъестественные. И уж тем более не могла контролировать их магию. Она словно находилась за стеклянной стеной в отдельной части мозга, куда никак не удавалось дотянуться.

– Тебе дано невероятное могущество, Яннеке, – тихо произнесла Диаваль, касаясь моего колена. – Оно находится внутри, нужно только поверить в это.

– Что ж, не моя вина, что олень не оставил подробных инструкций, – огрызнулась я и тут же почувствовала раскаяние. В конце концов наставница лишь пыталась помочь. – Прости. Я расстроена.

Диаваль вовсе не выглядела обиженной. Мы сблизились в достаточной степени, чтобы мириться с уникальными особенностями характеров друг друга. Никогда бы не поверила, что сумею ощутить с кем-то в Пермафросте такую же связь, как испытывала по отношению к людям. Само собой, были Сорен и Сеппо, но за первые семнадцать лет жизни среди сестер я привыкла к постоянным пересудам и беседам по душам, хоть и не принимала в них участия. Конечно, никто бы не назвал Диаваль особенно женственной, но зато именно такой подруги мне не хватало в детстве.

Пока я углубилась в мысли, наставница привстала и пристально посмотрела в сторону дворца. Сорен сейчас, должно быть, с головой занят переговорами с темными альвами, обсуждая какие-нибудь важные государственные дела или решая конфликты между подданными. Если все пройдет гладко, эти странные существа не объявят нам войну и не изрекут очередное бессмысленное пророчество, которое разъярит вспыльчивого короля гоблинов настолько, что он примется крушить мебель. В худших случаях альвы могли с удовольствием наблюдать за проявлением гнева собеседника, а потом провозгласить, что предсказание было лишь шуткой. Само собой, окончательно выведя из себя Сорена. Эта картина отчетливо стояла перед глазами, потому что раздражение возлюбленного так и звенело у меня в ушах, будто насекомое. Я вознесла молитвы всем богам, кто готов был прислушаться, чтобы он сумел сдержать свой темперамент. Хотя выдержать общение с альвами являлось тяжелым испытанием для любого. Эти существа были в состоянии свести с ума кого угодно и вызвать практически неконтролируемое желание начать биться головой о стену. Даже для Пермафроста они казались… неестественными.

– Тебе следует спросить совета у Доннара, – наконец задумчиво сказала Диаваль, не отрывая пристального взгляда от дворца, словно могла видеть, что происходит внутри.

– Я с трудом выдержала единственную встречу с альвами и едва не потеряла рассудок. Не думаю, что сумею пережить новое самопознание, которое наверняка порекомендует Доннар. Если ты не в курсе, то беседы с подобными существами обычно до добра не доводят.

– Хоть темные альвы и странные, но обладают невероятными познаниями. И могли бы что-нибудь тебе посоветовать. – Наставница пожала плечами.

«Согласен, – раздался голос Лидиана в моем сознании, – тебе следует с ними пообщаться».

– Только твоего мнения я и не спрашивала, – ядовито проворчала я себе под нос.

Если Диаваль и услышала, то не подала знака, лишь обернулась и уставилась на что-то поверх моего плеча, а затем тяжело вздохнула и пробормотала:

– Только не это.

– Что там?

Она не успела ответить: раздались мужские крики и грохот копыт по брусчатке. По двору мимо нас галопом промчался гнедой скакун. Его поводья свободно болтались. Следом гнались Сеппо с Розамундом, которые орали на лошадь изо всех сил.

Я лишь покачала головой. Как можно не знать, что нельзя гнаться или кричать на животное, которое хочешь поймать?

– Как думаешь, им требуется помощь? – спросила Диаваль, хоть и не слишком охотно.

– Я бы предпочла посмотреть, как они сами выпутаются из ситуации, – отозвалась я.

Так что мы с наставницей принялись наблюдать, как двое гоблинов в течение двадцати минут пытались вернуть лошадь в стойло. Они перепробовали все. Кроме, конечно, правильного варианта: медленно приблизиться к беглянке и успокоить ее тихим голосом. Пару раз Сеппо едва увернулся от удара копытами. Вряд ли подобную рану удалось бы быстро исцелить, даже учитывая ускоренную регенерацию. Рыжие волосы Розамунда выбились из высокой прически, а по лицу текла коричневая жижа. Грязь, как я надеялась. Взмахнув руками, он отпугнул скакуна, направив в сторону Сеппо, но тот тут же отпрыгнул с дороги несущегося на полной скорости животного.