Потанцуй со мной

Мередит чуть не ахнула, увидев в его глазах откровенное желание запустить руки в ее локоны, прижать к себе и разобраться, кто из них действительно ханжа.

Принц решительно засунул руки в карманы брюк.

Что она испытала? Облегчение? Разочарование от его самоконтроля?

«Облегчение», – сказала она себе, понимая, что это ложь.

– Не беспокойтесь. Мы изменим танец, сделаем его приемлемым для вас, – успокоила она. – А сейчас давайте посмотрим, на что вы способны.

Она отвернулась, чтобы собраться с духом и вернуть себе профессиональную сдержанность, повозилась с электроникой. Вновь зазвучал свадебный вальс.

Мередит протянула руку принцу:

– Ваше высочество?

Наступил момент истины: если он примет приглашение, все разом переменится.

Кернан, наверное, почувствовал то же самое – и потому колебался.

– Ваше высочество?

Он взял протянутую руку.

По телу Мередит волной пробежал трепет.

Глава 3

– Танцевальный номер мы начнем вот так, – сказала Мередит. – Простым вальсом на три такта, как на видео.

Принц Кернан сделал несколько шагов, стараясь не думать о том, как легко ее рука легла в его руку или о приятной мягкости изящного изгиба тонкой талии. Он старался не смотреть на ее губы. Искушение доказать мисс Мередит Уитмор, что он вовсе не такой чопорный и не ханжа, становилось почти непреодолимым. Тем более что его неловкие движения явно не произвели впечатления.

– Не так уж плохо. Вас, вероятно, учили танцевать вальс. Не хватает… Как бы сказать? Гибкости! Для начала номера сгодится. Вполне естественно, что вы несколько скованны от непривычного ощущения близости.

О чем она говорит? О драматургии танца? Или с первых шагов разгадала его внутреннее напряжение? Оставалось только поцеловать ее или уйти.

Поцеловать нельзя, даже чтобы что-то доказать.

Повернуться и уйти глупо – он же принц. Можно просто сказать, что он передумал и не будет участвовать в постановке.

– В этом месте, – сказала Мередит, кивая в такт музыке, – звучит новая тема. Вам надо расслабиться. Давайте попробуем!

Вместо того чтобы заявить о своем отказе, принц передернул плечами и немного ослабил руку, сжимавшую ее талию.

– Принц Кернан, вы не на военном параде.

Он явственно слышал интонации Драконьего Сердца.

Кернан сделал еще одну попытку, используя метод, который всегда помогал ему на стрельбище перед трудным снайперским выстрелом. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Так не пойдет. Вы слишком напряжены. Подумайте о чем-нибудь, что доставляет удовольствие и приносит успокоение.

– Чтение?

Мередит вздохнула, как будто начала осознавать, что впервые столкнулась с безнадежным учеником:

– Скорее какое-то расслабляющее физическое упражнение.

Кернан пришел в замешательство. В его понимании физические нагрузки требовали как раз напряжения и полной сосредоточенности.

– Прогулка на велосипеде! – предложила она с энтузиазмом. – Представьте, что едете по тихой проселочной дороге мимо домиков с черепичными крышами, мимо полей с коровами, мирно жующими траву. За спиной у вас корзинка для пикника.

Кернан отпустил ее руку. Он так напрягся, стараясь расслабиться, что ладонь начала потеть.

Мередит взглянула на него, поняв причину молчания:

– Корзинка для пикника на багажнике велосипеда – это не из вашей жизни, правда?

– Пожалуй. Мне скорее помогает верховая прогулка. Но лошади не из вашей жизни.

– Именно из-за лошади вы сегодня оказались здесь, – чуть ехидно напомнила она.

Принц вздрогнул. Фраза, произнесенная таким тоном, могла расцениваться как оскорбление. Но ведь Адриан предупреждал! Неожиданной оказалась собственная реакция – ему нравилось, что кто-то посмел честно и прямо высказывать ему свое мнение.

– На фотографиях в газетах ваши лошади выглядят ужасно, – продолжала она, поежившись. – Дикие глаза и пена на морде.

– Не верьте газетам, – ответил принц. – Пресса всегда подстерегает меня в худшие моменты, чтобы представить как «монстра недели».

– Скорее «монстра месяца».

– Или года.

Неожиданно оба рассмеялись.

– Так вы правда никогда не катались на велосипеде?

– Катался, но мне не очень понравилось. Я впервые сел на пони как раз в том возрасте, когда детям дарят велосипед. Пропустил что-то волнующее?

– Не то чтобы волнующее… Просто это нормально. Ветер в ушах, неистовый восторг, когда летишь с высокой горы или катишься по лужам. Не могу поверить, что вам не довелось этого испытать.

Его поразил тон искреннего сочувствия.

– Вы жалеете меня, потому что я не катался на велосипеде с корзинкой для пикника?

– Я вовсе не говорила этого.

– Слышно было по голосу.

– Хорошо, – призналась она. – Мне вас жаль.