Под скорбной луной

Стайлз кивнул.

– И сообщите капитану Гаррингтону, что я зайду к нему через несколько минут. Он в первой комнате. Не хотелось бы заставлять его ждать, но мне сперва нужно проинструктировать людей.

– Да-да, конечно. Но… он разве не Гаррисон?

– Ах да. – Я с силой потер виски, пытаясь привести в порядок свои мысли. – Ваша правда…

Собрав людей перед большой картой, я показал им точное место кораблекрушения и рассказал, что уже сделано. Оставил в участке сержантов Трента и Эндрюса, а остальных разослал с разными поручениями: кому-то придется помогать с извлечением тел из реки, другим – организовывать опознание. Попросил сообщать Стайлзу ставшие известными имена живых и мертвых. Все пятнадцать речников бодро кивнули, несмотря на мрачную перспективу и начавший стучать в окна дождь.

Участок опустел. Я приказал Тренту занять место дежурного и записывать фамилии обращающихся в участок родственников пассажиров «Принцессы», а также сообщать возможным свидетелям, что переговорю с ними, как только представится возможность. Закончив с Трентом, повернулся к Эндрюсу.

– Сможете разыскать капитана «Принцессы Алисы»? Зовут его Гринстед. Винсент предполагает, что он мог пойти на дно со своим кораблем. Если это действительно так, найдите мне старшего помощника, стюарда или лоцмана.

– Слушаюсь, сэр.

Итак, теперь послушаем капитана Гаррисона…

Глава 9

Зайдя на кухоньку, я налил две чашки горячего чая: в комнате для допросов по утрам было нежарко.

Капитан сидел у стола, положив голову на скрещенные руки, и тут же поднял взгляд, когда я хлопнул дверью. Сперва он глянул на чашки, а уж потом на меня. Лет пятидесяти, круглолицый, глаза синие; залегающие в углах рта морщинки свидетельствовали о жизнерадостном характере. Впрочем, сейчас лицо капитана было поникшим и усталым. От темного шерстяного пальто пахло речными испарениями. Видимо, большую часть ночи Гаррисон провел на берегу, пытаясь помочь пострадавшим, и вряд ли урвал хоть минуту сна.

Поставив перед ним чашку, я представился:

– Инспектор Корраван, временно исполняющий обязанности суперинтенданта речной полиции.

– Капитан Гаррисон, «Замок Байуэлл».

Он медленно поднял чашку и сомкнул вокруг нее пальцы, словно пытаясь согреться. Хрустящий воротничок и манжеты рубашки выдавали в нем человека довольно состоятельного. А вот руки наводили на мысль о старом лодочнике: развитая мышца между большим и указательными пальцами, обветренные кисти, толстые веревки вен и старый шрам на первом суставе пальца. У меня был такой же – подобные повреждения зарабатываешь, неумело наматывая швартов на кнехты. Похоже, ошибка молодости.

– Промерз до мозга костей, – вздохнул капитан, отхлебнув чая. – Благодарю вас.

– Простите, что заставил ждать, – извинился я, усаживаясь за стол.

– Мистер Винсент упомянул, что вы знаете реку куда лучше многих лондонцев, – заметил капитан.

– Я вырос на Темзе, на ней и работал. Сначала портовым рабочим, потом перевозил грузы на плашкоуте. Четыре года провел в речной полиции, еще пять – в Скотланд-Ярде, и вот снова вернулся в Уоппинг.

Гаррисон прищурился, словно припоминая события, сопутствовавшие моему переводу из речной полиции в Ярд. Впрочем, сейчас эти воспоминания никакого значения не имели.

– Капитан Гаррисон, сможете рассказать подробно все, что помните о событиях сегодняшней ночи? Директору пришлось уехать – ему предстоит отчитаться перед парламентом, так что я хотел бы услышать все непосредственно от вас.

– Да-да, разумеется. – Он облизал губы и провел по ним заскорузлой ладонью. – Мы шли вниз по течению вдоль Галеонс-рич. Курс держали на норд-ост, чтобы пройти ближе к Трипкок-пойнт.

– С какой скоростью? – перебил его я.

– Пять узлов, – ответил он. – Возможно, шесть.

С учетом течения – не так уж и быстро. Разумеется, если Гаррисон говорит правду.

– Было темно, – продолжил капитан, – и слева по борту мы видели огни газового завода Бэктона на северном берегу. Там выстроилось для разгрузки несколько углевозов, так что мы отошли в сторону, ближе к южному берегу, благо глубина позволяла.

Он помолчал, ожидая моей реакции, и я кивнул.

– А потом из-за мыса вынырнула «Принцесса Алиса». Я стоял у поручней, недалеко от своего впередсмотрящего. Заметив, что «Принцесса» приближается к Баркинг-бич, светя красными огнями по левому борту, я предположил, что она пойдет вдоль северного берега. Так что мы дали право руля и прижались к южному, у Трипкок-пойнт.

Мне стало не по себе, поскольку я уже сообразил, что произошло дальше.

По международным правилам два парохода должны расходиться левыми бортами. Другое дело, что правилами навигации на Темзе занималось несколько разных организаций; вырабатываемые ими предписания применялись нерегулярно, особенно когда им противоречили местные обычаи. При сильном отливном течении и загруженном большими судами северном береге небольшие пароходы, идущие вверх по реке, привычно держались ближе к тому берегу, где течение не столь сильно. Среднюю часть фарватера оставляли тяжелым кораблям – тем для маневра требуется и место, и глубина. Судя по всему, «Принцесса» делала при возвращении остановки исключительно у южного берега, где каждый раз сталкивалась с отливным течением. Скорость его, насколько я знал, составляла три-четыре узла, и для «Замка Байуэлл» это было прекрасным подспорьем – ведь он двигался вниз по реке. «Принцесса» шла вверх, и сильное течение для нее становилось серьезной помехой. Лебединая пристань находилась дальше к востоку от Галеонс-рич. Миновав газовый завод с толпившимися у причала углевозами, «Принцесса» вылетела на стремнину и должна была уйти к северному берегу, однако по какой-то причине переменила решение и нырнула еще ближе к южному.

– И вы не заметили зеленый сигнал по ее правому борту?

– Сперва нет. А потом, клянусь, на «Принцессе» резко переложили штурвал влево и направились прямиком на нас. Черт, странная история! – Гаррисон покачал головой, словно все еще был озадачен. – Как только мы поняли, что она делает, я приказал застопорить машину и тут же дал полный назад. – Он тихо вздохнул. – А «Принцесса» даже не подумала остановиться.

– Знаю, – подтвердил я. – А в «Байуэлле» ведь не меньше восьмисот тонн…

– Девятьсот, – поправил меня капитан. – И это не считая груза.

Я кивнул.

– Что произошло дальше? Момент столкновения помните?

– Каждую секунду, – твердо ответил Гаррисон. – Мы по инерции шли вперед, и до меня донеслись крики снизу. Кричали с «Принцессы»: «Тише! Куда прешь?» Но «Байуэлл» еще двигался. – Он замолчал, сильно потер рукой лицо и, вздохнув, продолжил: – Сначала корпус «Принцессы» исчез из вида – под носом углевоза я ее уже не видел. А потом раздался удар. Хруст дерева, скрежет, треск, вопли! – хрипло сказал капитан и уткнулся взглядом в чашку.

– Что было потом?

Он помолчал, не поднимая головы, и я его окликнул:

– Капитан…

Гаррисон прерывисто вздохнул и глянул на меня заплывшими от слез глазами, затем вытер лицо ладонью.

– Я приказал экипажу делать все возможное. Впрочем, у меня в команде все опытные речники, им советы не нужны. Они побросали в воду концы, чтобы люди могли подняться на борт. Вниз полетели спасательные буи, спустили шлюпки. Мы готовили одеяла, лестницы – все, что попадалось под руку. Старший помощник сигналил во всю мочь, призывая на помощь другие суда.

Открыв блокнот, я, руководствуясь рассказом капитана и собственными представлениями о катастрофе, изобразил реку, точку у южного берега и примерное положение обоих судов на момент столкновения.

– Насколько точна эта схема?

Гаррисон изучил мой рисунок и ткнул толстым пальцем в правый борт «Принцессы».

– Да. Вот сюда мы ее и ударили, как раз в район колесного кожуха.

Выпив горячего чая, он слегка порозовел.

– Давайте вернемся немного назад. Расскажите о вчерашнем дне. В каких местах вы приставали к берегу? Не было ли чего-то странного, необычного?

Гаррисон нахмурился и вытащил из кармана сложенный носовой платок.